Книга Летняя королева - Элизабет Чедвик (Англия)

ее голоса и экзотический акцент Пуату в ее нормандском французском. Она играла с ним в шахматы – вничью. Рассказывала о том, что происходит при дворе, и они обсуждали будущую кампанию против Тулузы, планируя стратегию, как продолжение игры в шахматы.

День ото дня Генриху становилось лучше. К нему вернулся аппетит, и он снова принялся за дела, созывая баронов и рыцарей в свои покои и разговаривая с ними, пока хватало сил. Наступило утро, когда Алиенора, войдя, не застала его в комнате, а слуги заправляли постель и убирали крошки от трапезы со стола у оконной ниши.

– Мессир сказал, что собирается прокатиться верхом, – сказал камердинер Генриха, – и что если он вам нужен, то будет рад видеть вас и императрицу к обеду.

Тогда она поняла, что все вернулось на круги своя, и, хотя она испытала облегчение и радость оттого, что Генрих снова здоров, отчасти сожалела, что остались позади те часы, что они провели вместе в этой комнате, наслаждаясь общими занятиями, потому что теперь муж снова будет слишком занят, бросаясь в круговорот жизни, с которой чуть не расстался, чтобы найти время для своей жены.

52

Руан, октябрь 1154 года

Холодным октябрьским утром Алиенора потягивала имбирный отвар, который приготовила для нее Марчиза, пока служанки одевали ее в теплые одежды. Этим утром ее впервые за последние несколько месяцев с утра не тошнило. Ее живот, еще неделю назад плоский, теперь мягко вырисовывался, а новое платье из ярко-коричневой шерсти было собрано спереди под поясом с красной тесьмой, чтобы подчеркнуть эту область.

Генрих поздно ложился спать и рано вставал, его энергия была столь велика, что невозможно было поверить, что всего полтора месяца назад он чуть не умер. Сегодня он отправлялся в Ториньи разбираться с мятежным вассалом, и, хотя Алиеноре хотелось бы, чтобы он остался рядом с ней еще хотя бы на неделю, она знала пределы возможного.

Она послала Эмму за маленьким Гильомом и его кормилицей, но женщина пришла без своего подопечного.

– Мадам, мальчика забрал герцог, – сказала она. – Он говорил о конюшнях.

Алиенора потребовала накидку и спустилась во двор, где обнаружила Генриха, рыскающего на своей лошади Гризель с Гильомом, сидящим перед ним. Ребенок визжал от восторга, хватаясь за поводья, а лицо его отца сияло от смеха и гордости. Генрих был одет для отъезда, поверх туники он надел мягкую подстежку, которую обычно носили под кольчугой, но сейчас она служила защитой от резкого ветра. Маленький Гильом был закутан в отцовский плащ. Увидев Алиенору, Генрих развернул коня и рысью направился к ней.

– Я давал нашему наследнику утренний урок верховой езды, – сказал он. – Малыш быстро учится.

– Конечно, как же иначе, – сказала Алиенора. – Он будет гарцевать на боевом коне к тому времени, как ты вернешься… если, конечно, ты не собираешься взять его с собой?

– Нет, пока он не научится держать поводья, ставить палатку и молчать, когда положено, – усмехнулся Генрих, передавая ребенка ей на руки. Гильом закричал и стал изворачиваться, цепляясь за отца и луку седла. Алиенора поцеловала сына и быстро отнесла к кормилице.

Генрих спешился и взял Алиенору за руки.

– Я надеюсь вернуться в Руан до праздника святого Мартина, – сказал он.

– Будь осторожен. – Она погладила тыльную сторону его руки, где он зацепился за куст колючек во время охоты два дня назад. – Я буду молиться за тебя.

– А я буду молиться за тебя и наших сыновей в тебе. – Он коснулся ее живота и крепко поцеловал. Жест был искренним, но она видела, что его мысли заняты дорогой и что он уже далеко.

Визиты Алиеноры к императрице в аббатство Бек-Эллуэн были скорее долгом, чем желанием провести время в обществе свекрови, но на этот раз все прошло вполне терпимо. Маленький Гильом недавно сделал свои первые шаги, и Матильда поощряла его в новоприобретенном умении, преисполненная гордости, когда он ковылял между ней и Алиенорой.

Алиенора принимала успокаивающую ванну для ног с травами и ароматическим маслом. Маленький Гильом тоже хотел поплескаться, но императрица отвлекла его кусочком хлеба с медом.

Алиенора приложила руку к животу.

– Малыш в моей утробе такой же непоседа, как и его отец, – сказала она с иронией. – Я думала, Гильом меня запинал, но этот и мгновения не проводит в покое.

Императрица улыбнулась и подняла внука на колено, чтобы он поел.

– Когда ты заключала брак с моим сыном, я думала, стоит ли так рисковать, – сказала она. – О тебе говорили всякое, пусть даже это были необоснованные сплетни, к тому же за пятнадцать лет брака ты родила только двух дочерей, однако с Генрихом у тебя все складывается хорошо – до сих пор.

Алиенору охватило раздражение. Что за парадоксальная женщина! Предлагает невестке понежить усталые ноги в расслабляющей ванночке, и сама же разрушает впечатление грубым и покровительственным отношением.

– Я тоже думала, стоит ли рисковать, – ответила она. – Не мальчик ли передо мной, который строит из себя мужчину, но, к счастью, мои сомнения развеялись, как и ваши.

Императрица было обиделась, но внезапно усмехнулась.

– Думаю, мы пришли к взаимопониманию, дочь моя, – сказала она.

Не то же самое, что нравиться друг другу, подумала Алиенора, но этого вполне достаточно.

У двери вдруг раздался шум, и открывшая ее Эмма увидела запыхавшегося гонца, который, задыхаясь, сообщил, что принес очень важные новости.

Алиенора и императрица обменялись испуганными взглядами. Императрица передала внука кормилице, а Алиенора поспешно вытерла ноги и надела мягкие туфли. Боже милостивый, что, если Генрих снова заболел? Что, если он был ранен… или еще хуже?

Гонец, уставший от борьбы со встречным ветром и забрызганный грязью, вышел вперед и преклонил колено перед женщинами.

– Дамы, – сказал он, обращаясь к обеим, – я принес новости от моего господина архиепископа Кентерберийского. – Он сглотнул и взял себя в руки. – Четыре ночи тому назад король Стефан умер от кровотечения в Дувре. – Он протянул пакет с печатью Теобальда Кентерберийского.

Императрица выхватила у него пергамент и развернула. Когда она прочитала написанное, свиток задрожал в ее руках.

– Я так долго ждала этого, – сказала она, прикрыв рот рукой. – Так долго. Я знала, что этот день настанет, но теперь… – Ее подбородок задрожал. – Генрих был чуть старше моего внука, когда я начала борьбу. Все эти годы… все эти долгие, долгие годы. – По ее лицу потекли слезы.

Алиенора ошеломленно застыла. Она рассчитывала, что Стефан проживет еще несколько лет – достаточно, чтобы ей разобраться с Тулузой и вырастить детей в тепле