Книга Времена не выбирают - Елена Валериевна Горелик

приказал он выдвигаться всем егерям лейб-гвардии, в том числе сводной учебной роте, состоящей из «выпускников». Им всем от шестнадцати до восемнадцати.

С какого бодуна, позвольте спросить? Что на князя вдруг нашло?

Лишь заметив довольную физиономию Алёшки, зачисленного в учебку под вымышленной фамилией «Михайлов», Артём обо всём догадался. Вот же ж… принц, туды его в качель. Подвигов захотелось. Небось, шепнул пару слов Михаилу Михайловичу, а тот, не в силах отказать царевичу, и отдал свой приказ. Хорошо хоть у всех ума хватило не ставить желторотых в первую линию атаки. Ограничились тыловым охранением егерских полков, а арьергард в их случае не будет самым жарким местечком.

Зато у мальчишек адреналин в крови и глаза горят: как же — настоящая боевая операция.

Ему давно поручили командование учебкой, поначалу негласно, затем оформили приказом. Наставляет пацанят в военной тактике и хитростях, учит самых перспективных снайперской стрельбе. Хотя, даже егерские винтари, которые сами же «немезидовцы» здесь продвинули, не предназначены для особо точного огня по отдельным целям. Ибо чёрный порох и полка, с которой «шибает» по глазам запальный заряд, как у обычной фузеи, перед выстрелом надо отворачиваться. Но некоторые умельцы приспособились, неплохо стреляют.

Пацанята шли по лесу правильно, рассыпавшись цепью, головой вертят — как учил, «на триста шестьдесят градусов». Не болтают — слушают. Загляденье, а не курсанты… Наверное, только благодаря отменной выучке не прохлопали тот чёртов шведский разъезд, гори он огнём.

Видимо, шведы проскочили с запада, вклинившись между подразделениями, иначе поднялась бы стрельба. «Егерята» при первых же звуках приближавшегося конного отряда грамотно — как учили! — засели в кустах вдоль дороги и взвели курки. Сам Артём тоже занял позицию, готовясь к перестрелке. В случае чего он, как опытный боец, отвлечёт шведов на себя. Обычный вражеский разъезд насчитывал около десятка драгун, курсантов вдвое больше, да и не видно их в «зелёнке». Шансы немалые.

Но когда показались всадники в сине-жёлтых мундирах, Артём похолодел: их не меньше двадцати. И, что самое хреновое — он сразу опознал того, кто был во главе разъезда, так как насмотрелся в своё время на эту высокомерную рожу.

Карл.

Он дал отмашку Грише — брать объект на прицел. И тут произошло то, чего Артём боялся больше всего.

То ли нервы у кого-то из пацанов сдали, то ли героизм зачесался, но по шведам выстрелили до того, как они приблизились на убойную дистанцию в 30 метров. Шведы не будь дураки, похватали из седельных кобур свои драгунские ружья и открыли ответный огонь. Пришлось начинать стрельбу и остальным курсантам, их винтовки давали огонь вдвое большей плотности, чем обычные ружья и фузеи… До шведов дошло, что они наткнулись на егерей, и что противника, перемещавшегося в зарослях и устроившего им огневой мешок, они практически не видят. На какое-то мгновение драгуны смешали строй, огрызаясь пальбой уже не из ружей, кои разрядили, а из пистолетов. Но тут сказал своё веское слово «брат Карлус». Он выстрелил с обеих рук по кустам, где заметил движение, затем выхватил шпагу и что-то проорал по-шведски, воодушевляя своих солдат — коих, к слову, в строю стало где-то на треть меньше. Отменные драгуны-каролинеры, прошедшие с боями половину Европы, ринулись туда, куда указывал их король — в сторону группы курсантов, выбежавших на дорогу и изготовившихся к стрельбе.

Артём едва не взвыл, узнав этих сопливых героев. Гришка, Алёшка, Ксюха — неразлучная троица — и с ними ещё пяток таких же желторотиков. Что ему, старому солдату, оставалось делать?

Только одно.

Каролинеры под градом пуль, неся потери, пронеслись мимо его укрытия. Королю хоть бы хны, всё мимо него прошло. Ещё пара секунд — и конные просто снесут мелочь к чертям… Артём прицелился, отвернулся и спустил крючок. Винтовка привычно ударила отдачей в плечо… Заорали шведы. Неужели попал, куда надо?.. Открыв глаза, он увидел, как сопляки, воспользовавшись заминкой противника, быстро перезарядили ружья, дружно пальнули и рассыпались по кустам. А Карл… Нет, живёхонек, даже с лошади пока не упал. Только драгуны почему-то держат его с двух сторон за пояс, а с его левого сапога наземь стекает кровь.

Лишь отменная выучка и большой боевой опыт позволили шведам ретироваться в том же направлении, откуда явились. Причём, ещё и подстреленного короля с собой утащить. Ушли всего семь человек из двух десятков, включая Карла. Остальные либо погибли, либо были ранены и попали в плен. Но и курсанты понесли потери: трое мальчишек, те самые, что первыми открыли огонь… Артёму было больно. Неправильно, когда гибнут пацаны, которых сам учил. Недоучил, значит. Так не должно было быть. Он чувствовал себя кругом виноватым — несмотря ни на что.

Но пулю Карлу в пятку, получается, всадил именно он. Что ж, кому суждено быть повешенным, не утонет.

3

Со стены хорошо просматривался шведский лагерь. И, пока похоронные команды вывозили тела погибших из-под стены, там наблюдалось некое затишье. К слову, шведы не только забирали своих покойников, но и аккуратно складывали рядами убитых русских, упавших в ров. Осаждённые, пользуясь всё тем же перемирием, вышли из крепости и забрали своих мёртвых. Похоронные команды обеих сторон делали своё дело молча, не разговаривая друг с другом.

Вернее, враг с врагом.

Наблюдатели доложили полковнику, что ещё утром Карлус куда-то умчался вкупе с драгунами. Более никаких движений там не заметили. Противник, соблюдая условия перемирия, прекратил артиллерийский обстрел. В городе, пользуясь моментом, погасили очаги возгорания, возникшие ночью во время второго штурма, и пополнили запасы воды в бочках. Но было совершенно ясно, что не миновать ещё одного штурма, последнего. Пока Пётр Алексеевич переправит всё войско на правый берег, пока разобьёт свой лагерь и станет готовиться к баталии, у Карлуса останется последняя возможность избавиться от помехи в тылу и необходимости разделять армию.

— Надобно его таковой возможности лишить, — сказал Келин, собрав офицеров за час до окончания перемирия и кратко обрисовав ситуацию. — Вот здесь, в Пушкарёвке, стоит Шлиппенбах с резервом, там его штандарт и знамёна конных полков. Их опасаться следует. Пехотные полки покуда в лагере, однако ж я их не все там видел. Мыслю я, Карлус кое-кого скрытно выдвинул встречь государеву войску, чтобы внезапной атаки не опасаться. После шести часов и бомбардиры свейские к орудиям вернутся. А здесь Карлус расположил походную канцелярию, — он обвёл концом подзорной трубы участок на ландкарте. — Здесь же его казна и обоз с припасами. Ежели произвести вылазку да спалить им весь остатний провиант, то и прыти у свеев поубавится.