Книга Не везёт так не везёт - Евгений Михайлов

нож почти воткнувшийся в его правый глаз.

— Хефе, хефе! Селенсио, селенсио! Ло дире тодо! — пролепетал он с ужасом в голосе. Рожа у меня, конечно, достойная. Самое то для допросов. Обросшая щетиной, грязная, в мелких ссадинах и царапинах — красота!

— Суэлта! — на испанском я знаю слов сто, наверное. Почти как из военного разговорника сорок третьего года. Но он продолжил на английском.

— Нас по тревоге сюда выдернули. Сначала ушла дежурная группа, потом уже нас выдернули. Приехали охранники одной шишки и нас всех, вообще всех, кто стрелять умеет, подняли и погнали на ферму, что неподалёку, мы там на мины налетели, одну машину потеряли полностью, три, вместе со мной, задержались, нужен был ремонт, да раненных выгрузить. Потом жахнуло, так, что мы аж в лагере увидели. Потом машины подлатали, как успели и поехали за своими, а они уже за вами гнались, почти пешком. Ну мы их и подхватили и вот — закончил он свой спутанный рассказ.

— Сколько вас всего и на каком транспорте? — говорил я уже спокойно, потому у пленного появились мысли не говорить, на что я показал ему нож и он всё очень хорошо понял.

— Когда мы выезжали от основных сил, нас всего было семнадцать человек, на трёх машинах. Два пикапа с пулемётами и один M939 — как-то грустно он посмотрел на лежащие трупы. Ну да. Теперь пятнадцать. Пока.

— Остальные? — По моим прикидкам их должно быть человек под тридцать.

— Кто ранен, кто погиб, кто и тех и других повёз назад. У нас был ещё один джип. Он уехал с ранеными. Там было семеро живых и четверо мёртвых — ага. А ещё двух или трёх они бы собрать не смогли. Мы там и ОЗМ поставили и гранат напихали. Ну да. Так и получается больше трёх десятков было бойцов. Осталось пятнадцать. Один поперхнулся, их осталось девять…

Я встал. Успев заметить ужас в глазах допрашиваемого. Нет. Убивать его я не собирался. Да и Канату мотнул головой, когда тот показал глазами на Стрижа. Во-первых — шум будет. Во-вторых мы его не так попользуем. Канат опять затянул верёвку поперёк рта военного. А я в свою очередь смотал ему ноги.

Всё оружие кроме гранат валялось в грязевой луже за кустами. А гранаты мы забрали и вернулись за корягу. Не то, чтоб она была таким уж шикарным прикрытием. Просто дополнительно следы оставлять не хочется. Потому мы ушли за корягу и опять разошлись по сторонам. Но теперь в бесшумности смысла нет. Нет, если они встанут в ряд и будут ждать когда мы их перестреляем, то можно. Но эти будут на стороже. Они изначально более напряжённые должны быть, а тут ещё место засады, да ещё и боец связанный. Тут трюк с прыжком из кустов не прокатит. Грохнут ещё в полёте. Тут мне хорошо видеть не надо, лишь бы силуэты проглядывали. Потому отошёл дальше вдоль тропинки и улёгся за ещё одно упавшее дерево. Метров так за сорок от связанного и линия прицеливания совсем чуть-чуть, но выше той коряги, за которой мы валялись. Тут было тихо и сухо. Сорок метров это близко. Очень. Мы предусмотрительно оставили один фонарик включенным, и положили его так, чтобы освещал бойца в верёвках и часть дороги. К сожалению, Канат попал прямо в рацию, висевшую на груди командира группы, а потому мы лишены возможности подслушать, что там они говорят. Да и наши станции…Я уже сменил аккумулятор на запасной и осталось процентов шестьдесят заряда, потом перекрикиваться будем. Устроил автомат в траве у упавшего дерева. Как же я устал. Просто жесть. Я уже две недели живу в каком то сне шизофреника под героином, начинают закрадываться мысли, а не убили-ли меня там…у бара. А это всё чистилище? Или в СИЗО грохнули, а это мне за нарушение заповеди «не убий»? Или это наказание мне такое? За что? За то что сохранил свою жизнь? Тогда это очень странная логика мирового устройства.

За этими мыслями передвинул магнифаер из бокового положения на прицельную линию. Автомат у меня так и был снят с предохранителя и стоял на автоматическом огне. Шестидесятку я таки где-то потерял ещё на том холмике — сунул мимо подсумка для сброса впопыхах. Ну и хрен с ней. Не счастливая всё же она. Вот как её купил так всё через жопу и пошло…знаю, что раньше, но думать хочется именно так, сейчас вот я её потерял и всё пойдёт на лад. Сейчас в автомат вставлен прозрачный пластиковый магазин на сорок пять патронов. Кстати, самих патронов становится всё меньше и меньше. Надо заканчивать этот кросс. Я улёгся подобнее, посмотрел в мир через увеличитель.

Они появились как-то неожиданно. Похоже по тропинке шёл только один боец, двое шли по сторонам от тропинки…ну да почему бы и нет, как я уже говорил, тут вот ни разу не дремучий лес. Вот так хопа и три бойца у пенного. А тот радостный ворочается, думает всё хорошо. Ну да пока хорошо, а так. Даже если мы его не заденем, на кровь придёт очень не приятные существа и будут голодны. Один к нему наклонился, двое типа охранение выставили спустившись на колено и поводя автоматами с фонариками по сторонам. Судя по ухваткам они чему-то даже обучены были. Но вот были бы умнее, все трое не выползли бы на тропинку и встали бы более широко. Тоновый сигнал в таблетке наушника. И я вдавливаю спусковой крючок.

Две длинные очереди патронов на пятнадцать хлестнули по трём фигурам с двух сторон, просто сметя их с тропинки. И тут же из зарослей в мою сторону ударило два автомата, разлолохматив ствол дерева за которым я прятался.

— Сука, это что за млять! — только и прорычал я, скатываясь ниже по тропинке и в лес. Рывок по-пластунски в сторону. Опять стрельба. Две автоматические винтовки палили по мне, а откуда-то из леса долбил пулемёт Каната. Пули стригут ветки вокруг, но выше и сзади от меня. Пуля, которую ты услышал не твоя, так, кажется, говорят. Краем глаза замечаю дульную вспышку среди деревьев слева от тропки. Вернее даже не вспышку, а отсвет от неё. Огонь они перевели туда где прятался Канат. Мою-то вспышку они не засекли, скорее всего по направлению выстрела стреляли. Очереди стригут лес, но даже не в направлении меня. Вот сука, обманул, тварь такая. Я заполз за ствол не толстого деревца, с очень выпирающими массивными корнями. Тут,