Книга Сектант - Константин Костинов

Сергей еще только выписывал в сельсовете удостоверение личности, а в городе для него уже расставляли сети.

Руководство операцией по наблюдению за потенциальным шпионом поручили молодому перспективному агенту. Товарищу Пронину Виктору Дмитриевичу.

Во-первых, чтобы составить начальное впечатление об объекте, Виктор поселил в одну из комнат тети Тани своего знакомого…

Улыбчивый, вспомнил Сергей.

Улыбчивый товарищ работал в ЧК города Одессы с девятнадцатого по двадцать второй год. Последние три года, после гибели брата, он от службы отошел и переехал в Москву. Однако по просьбе Виктора решил тряхнуть стариной…

Мнение у Улыбчивого о Сергее сложилось двоякое. С одной стороны, гражданин Вышинский производил впечатление простого деревенского парня, с другой – проскакивало иногда что-то в разговоре, что заставляло сомневаться в его словах. К тому же Улыбчивый заметил в речи Сергея так называемые англицизмы – обычные для россиянина двадцать первого века, такие как «бизнес», «офис», «джинсы», однако в двадцать пятом году показывающие, что человек может быть не просто бывшим белогвардейцем, а агентом иностранной разведки.

Для верности Виктор отправил познакомиться с Сергеем еще одного агента, на этот раз песковского, действующего. Под видом участкового.

Да, Александр Денисович тоже служил в ОГПУ. И никаким участковым не был. Дом тети Тани и мастерская Вышинского даже находились на разных участках.

– Эй, а как же тетя Таня сказала, что это участковый…

– Мы ее «попросили».

– Понятно…

Плюс к тому за Сергеем была установлена слежка.

Начальные его перемещения и знакомства вызывали только недоумение. Библиотекарша, профессор, чиновник из губоно…

Когда же ОГПУ узнало о решении Сергея строить чернильную мастерскую, тут уже насторожились все.

Если для кого-то чернильная мастерская – анекдот, повод поржать, то для ОГПУ – это в первую очередь химическое производство. Об отравляющих газах Первой мировой, в здешнем времени называемой Империалистической, никто не забыл.

За мастерской был нужен глаз да глаз. Виктор принял решение внедриться в качестве работника чернильного магната.

– Погоди-ка, – внезапно дошло до Сергея, – так это вы помогли мне организовать мастерскую? Так сказать, неявно? И товарища Шрама убедили?

– Товарища Шрама заставить делать то, что он считает ненужным, невозможно. Да и не помогали мы вам. Вы все делали сами. Разве что хулиганов я от мастерской отпугнул. Кстати, знаете, что произошло с Лехой, их вожаком?

– Что? – Для Сергея слова о том, что он был все-таки не игрушкой на веревочках, были гораздо важнее.

– Связался с бандитами, вместе со своими компаньонами. Те два тела, что лежали во дворе, – парни из его шайки. Сам он был обнаружен застреленным с другой стороны забора.

Слова о застреленных опять настроили Сергея на минорный лад. В голове запел Круг.

– Значит, следили за мной, следили… А в итоге, когда на меня нападали бандиты, где вы оказались? А?

Виктор машинально погладил руку.

В ночь после первого появления Мишки, брата Потапыча, Виктор вместе со своими товарищами участвовал в аресте белогвардейских агентов. Сарафанное радио не ошиблось. Не обошлось без перестрелки, к счастью, без потерь для огэпэушников. Однако Виктор был ранен в руку. Александру Денисовичу повезло меньше: его ранение оказалось тяжелым.

Так вот он в каком госпитале…

– К тому же вы, Сергей Аркадьевич, чтобы не беспокоить меня, не рассказали о требованиях бандитов. Не будь вы таким деликатным, все обошлось бы проще. Хотя вы прекрасно справились и без нашей помощи.

– Спасибо, – буркнул Сергей. – А этот ваш липовый арест, якобы за контрреволюцию? Шутили?

– Да нет. Просто я хотел спровоцировать вас. Будь вы белогвардейцем, вы, скорее всего, занервничали бы и проявили себя. Честное слово, того, что вы броситесь в ОГПУ меня выручать, не ожидал никто… Спасибо.

– За что? Вам ничего не угрожало.

– Вы этого не знали.

Парни помолчали.

– Скажите, Виктор, а почему вы меня не арестовали сразу? Ну когда заподозрили, что я шпион?

– Арестовать? Сразу? Во-первых, мы в СССР, а не в капиталистической стране. У нас просто так не арестовывают. Во-вторых, раскрытый шпион – для ОГПУ просто находка. Такого шпиона не нужно арестовывать, его нужно заботливо снабжать требуемой ему информацией. Чтобы он, не дай бог, не начал сам ее искать. И в-третьих, если мы арестуем известного шпиона, к нам пришлют другого, уже нам неизвестного. Все просто.

– Значит, вы считаете меня шпионом?

– Уже нет. Ваши действия, как мы решили, доказывают то, что шпионом вы не являетесь. Хотя ваше знакомство с Камовым вызвало сомнение. А уж ваши поиски колдунов и волшебников и вовсе поставили в тупик. К счастью, один товарищ из ИИФ разъяснил нам, что может быть этому причиной…

– ИИФ? – Сергей вспомнил таинственное сокращение. – Что такое ИИФ?

– А вы не знаете?

– Нет.

– Значит, вам этого знать и не положено.

Виктор и Сергей помолчали.

– Скажите, Виктор, вы решили, что я не шпион. Тогда кто же я, по-вашему?

– В том-то и дело, что теперь мы не знаем. Кто вы, товарищ Вышинский? Кто вы такой?

Сергей смотрел на Виктора. Сказать? А смысл? Вот скажет он сейчас: «Знаешь, Виктор, а ведь я на самом деле – из будущего. Да к тому же еще и не из вашего. Из будущего, где СССР давно развалился, идеи коммунизма никому, кроме кучки маргиналов, неинтересны, а именем товарища Сталина и кровавой гэбней, к которой ты, кстати, относишься, разве что детей не пугают».

Вот скажет он это. Как исправится ситуация?

– Что молчишь? – первым не выдержал Виктор. – Для чего ты приехал в наш город? Чего ты хочешь?

– Я ничего не хочу. Я работаю. Я не шпион и не враг, я Сергей Вышинский, невезучий сектант, не выбиравший, каким стать, и не по собственной воле оказавшийся здесь. И хочу я только две вещи: вернуться назад или же работать здесь на пользу людям.

Виктор пристально посмотрел на Сергея.

* * *

Из дверей тюрьмы ОГПУ выходили всякие люди. Эстонские шпионы, контрабандисты, бандиты, белогвардейцы… А вот сектанты с мечом в руках здесь, наверное, не появлялись.

К некоторому удивлению Сергея, статьи за хранение холодного оружия в Уголовном кодексе РСФСР не было. Вообще. Поэтому меч, первоначально изъятый, ему вернули.

Виктор принес Сергею серую книжечку Уголовного кодекса, чтобы тот не задавал глупых вопросов на тему, сколько мне придется отсидеть. Из нее-то Сергей и вычитал статью 220 о хранении огнестрельного оружия, в которой никак не упоминалось холодное. Вообще, отдельные статьи выглядели глупыми или чрезмерно жесткими, как, например, статья 102 «Сокрытие коллекций и памятников старины и искусства» или 104 «Участие в выборах в Советы лица, не имеющего на то права». Или 121 «Преподавание малолетним религиозных вероучений в государственных школах». А иногда попадались и такие, которые даже для либерального двадцать первого века казались слишком либеральными. Так, Сергей с удивлением обнаружил в 143-й статье примечание о том, что если убийство было совершено по просьбе убитого из чувства сострадания, то оно не карается. Сергею сразу же вспомнились процессы врачей, сделавших смертельный укол безнадежно больному по его просьбе.