Книга Каждая мертвая мечта - Роберт М. Вегнер

Она перестала удивляться, что Уста Земли, глядя на своих родичей, качает головой и что-то ворчит себе под нос. Однажды, когда одноглазая поймала ее взгляд, улыбнулась девочке гримасой боли и проворчала на меекхе:

— Боюсь, что мы слишком долго откладывали, Одна Слабая. Боюсь, что слабые — мы.

— Тогда поверните назад.

Вайхирская женщина покачала головой.

— Мы — пыль, несомая ветром. Если попытаемся возвратиться, то падем на землю — и исчезнем. А говоря прямо — никогда уже не соберем такой силы, стольких воинов, так что это и правда наш последний шанс. Если уж мы так долго набирались смелости, то теперь нам придется заплатить цену за собственную трусость и глупость.

— Это не трусость — сражаться с чудовищами.

— Но трусость — наблюдать, как Товет сидит в ловушке, смотреть, как у нас рождаются бездушные дети, и оттягивать попытку. Триста лет, дитя, триста лет мы кружили вокруг долины, не желая уходить, и предпринимали жалкие попытки добраться до нашего бога. В походы в долину каждое племя посылало горстку воинов, трусливо оставляя большую их часть по селениям. Вместо того чтобы набрать для Товета кубок крови, мы впускали туда всего-то несколько капель, но все равно оказались на грани гибели. Триста лет назад с нами отправилось бы, может, восемьдесят, а может, и сто тысяч вайхиров. И не шестнадцать, но пятьдесят племен, а наши боевые кличи и песни пугали бы небеса.

— Столько ваших племен вымерло?

— Некоторые — да. Другие даже нынче предпочитают прятаться в скальных убежищах. Сломанные Кости, Белые Камни и Печальные Воды отступили в последний момент. Обманывали нас до самого конца, а в день испытаний послали гонцов, которые сообщили лишь, что их воины не пойдут. Даже теперь, во время последней битвы, мы не можем объединиться.

Кей’ла не знала, что сказать, не знала даже, хочет ли Уста Земли услышать от нее что-нибудь или же говорит все для самой себя.

— Когда мы дойдем до настоящей Долины? — спросила она в итоге.

— А ты спешишь, девочка? Три цикла сна назад Фавенн’ облерис была перед нами, теперь она — там. — Вайхирская женщина указала налево. — Я говорила уже, что мы не станем пытаться штурмовать, мы хотим приблизиться к месту, где пленен наш бог, — и попытаться его пробудить. Товет — на самом краю Долины, в половине дня дороги от ее границ, пойманный цепями из дыма и темного света в ловушку, что поставили Добрые Господа. Через несколько циклов мы обойдем Долину и приблизимся к тому месту.

— И как вы его разбудите?

Уста Земли загадочно улыбнулась.

— Богам нужны кровь и души, чтобы обрести силы и взяться за мощь. Потому мы подарим им и то и другое. Возможно, это даст ему достаточно сил, чтобы освободиться.

Мгновение Кей’ла сражалась с тяжестью услышанного. Кровь и души. Мрачное видение жертв, приносимых хмурому божеству, пронеслось в ее голове, а потому она спросила, чтобы отогнать образ:

— А как его пленили?

— Мы не знаем. Это случилось триста лет тому, а потому мы слышали лишь рассказы о том, что однажды появился некий человек…

— Человек?

— Человек. Мужчина. Но — больше, чем мужчина, потому что он с легкостью одолел десять наших лучших воинов, которые встали против него, когда он пожелал встретиться с Товетом. Наш бог обитал тогда на вершине высокой горы, далеко отсюда. Проведывал нас, даруя детям благословение души, порой в образе вайхира, а иной раз как сон, плач, услышанный ночью, или заноза, воткнутая в палец. Так рассказывают. Этот человек встретился с ним в его святилище, сперва победив десятерых стражников, а потом они оба ушли. Уходя, Товет явился во сне шаманам и видящим всех племен и сказал: «Я иду оплатить старый долг, стерегите моих детей до дня, когда я вернусь». И это, видимо, была ошибка, потому что с той поры мы стережем и стережем, а вайхиров становится все меньше, пока…

Уста Земли оборвала себя на полуслове, и через некоторое время стало ясно, что она не собирается продолжать.

— Не подведи меня, дитя, — сказала она наконец серьезным тоном. — Будь мужественна и мудра и не дай себя убить.

Глава 33

Анде Салурин стоял на сторожевой вышке и осматривал окрестности. Перед ним лежала равнина, наполненная туманом — или же испарениями, что лишь походили на туман и пахли, словно вскрытая могила. Пятьдесят Второй проделал прекрасную работу, окружив Вендерладское Болото валом высотой в двенадцать футов и отрезав Урочище от остальной страны. Глубокий ров перед шанцами щетинился сотнями заостренных кольев, а каждые сто ярдов из него вырастали вышки для стрелков, точно такие же, как та, на которой вот уже какое-то время торчал Вторая Крыса Норы.

В стене было более восемнадцати миль длины, и охватывала она не только пространство Урочища, но и немалый кусок земли вне его. Когда Урочище активизировалось, это выглядело так, словно некий мстительный бог начал выжимать из земли вонючие соки — серая грязь, смердящая разлагающимися телами, потекла до самой линии старых укреплений, поставленных сотни лет назад Сестрами Войны. Когда бы не эти старые стены, Урочище разлилось бы вдвое нынешнего его размера.

В нескольких местах они использовали остатки тех валов, чтобы поставить новую линию обороны, но, глянув на карты, Салурин решил, что стоить возвести и новые стены в нескольких сотнях футов дальше, там, где поверхность становилась чуть выше.

По крайней мере, тут не приходилось дышать этими вонючими испарениями.

Вторая Крыса не знал, случалось ли нечто подобное на Вендерладском Болоте раньше, даже выслал рапорт в Нору с просьбой поискать в архивах информацию на эту тему, но пока что у него имелись другие проблемы.

И меньшей из них было то, как удержать происходящее в тайне. Солдаты не дураки и уже давно не воспринимали строительство этих укреплений как простые учения. Многих мучили кошмары, а военные фельдшеры докладывали, что те, кому выпало наблюдать за Урочищем и не повезло надышаться этим странным туманом, все чаще жаловались на тошноту, головокружение и проблемы с дыханием. Из трех полковых магов тут остался только один, а остальные вытребовали согласие ночевать в пяти милях от лагеря, жалуясь на бессонницу и невозможность дотянуться до собственных аспектов.

Даже если Урочище скоро успокоится само, слухи разойдутся.

Анде оторвал взгляд от долины и обратил его на двух часовых.

— Что-то новое?

— Ничего, господин. Только туманится да смердит, когда ветер подует в нашу сторону. В остальном — все спокойно.

Большая часть солдат Пятьдесят Второго происходили из центральных провинций и, подобно этой парочке, выглядели типичными меекханцами: светловолосыми, светлоглазыми, не слишком высокими, зато широкими в плечах и мускулистыми. Он со своими больше чем шестью футами и шестью дюймами роста, с волосами черными как сажа и оливковой кожей рядом с ними выглядел пришельцем с другого конца света. Анде пришло в голову, что если бы он хотел спрятаться, то сумел бы сделать это отнюдь не среди своих солдат.