Книга Файролл. Два огня - Андрей Васильев

И все. Связь оборвалась, и я так и не узнал, что эта карта означала. Я набрал Аньку, но, увы, она была недоступна. Ну да и ладно, оно к лучшему. Если бы не это, то она мне бы еще минут двадцать рассказывала о том, какие есть толкования у этой забавной карты.

Я убрал ее обратно и защелкнул шкатулку на замочек. Хороший подарок. Хоть перед собой за Новый год реабилитировался, а то до сих пор стыдно. Теперь главное, чтобы ещё Ленке понравилось.

И ей – понравилось! Я решил не тянуть и вручил ей шкатулку в пятницу, незадолго до отъезда. Ну, согласитесь, достаточно глупо ехать с ней в одном микроавтобусе, держать на коленях шуршащий сверток и делать вид, что это у тебя с собой пара белья на смену?

– Ох ты! – ахнула Шелестова, приподняв крышку шкатулки. – Вот это да!

Она взяла одну из карт, провела по ней пальцем и подняла на нас Викой глаза.

– Ребята, не стоило столько тратить, – очень серьезно сказала она. – Такие колоды – они же…

– Не очень правильно говорить о цене подарка, – поспешно сказал я. – На то он и подарок. И потом – восемнадцать лет исполняется не каждый год!

– Согласна, – Вика явно что-то смекнула. – С днем рождения!

Н-да, чую, не миновать мне допроса с пристрастием.

В коридоре послышался шум, хлопнула входная дверь, и два крепких парня, вид которых не вызывал никаких сомнений, что они из ведомства Азова, ввели в кабинет Костика.

– А это кто такой? – Елена захлопнула шкатулку. – Какой смешной, кудлатый!

Костик вяло сопротивлялся и оглядывался по сторонам.

– Константин! – я подошел к нему. – Привет. Мальчики и девочки, это Костик, он из «Радеона». Он наш работодатель, в определенном смысле. Именно он разрабатывает и контролирует игровой процесс, так что – любите и жалуйте.

– А-а-а-а-а! – Шелестова приблизилась к нам. – Да-да! Харитон Юрьевич сказал, что он уговорил вас составить нам компанию, и я этому сердечно рада! Я – именинница!

– С праздником, – пробурчал Костик, насупленный и мрачный. – Я это… Подарок даже не захватил… Это… Неожиданно меня… Я с Кифом передам. Потом!

И он бросил на меня недобрый взгляд.

– Ну что вы человека окружили? – заступилась за него Таша. – Он вон совсем уже растерялся!

– Правильно, – присоединилась к ней Мариэтта. – Костя, мы не кусаемся.

– Вот и славно, – Шелестова с улыбкой смотрела на двух наших сотрудниц. – Мальчик в надежных руках. Да, дорогой босс, это вам.

В ее пальцах сверкнула серебром монетка.

– Есть такая традиция… – было начала объяснять мне она.

Я просто взял у нее монетку, сказав:

– В курсе. Традиции я чту.

– Эта вещь пахнет временем, такие вещи я всегда чую, – негромко произнесла Шелестова – У нее ведь есть история?

– И довольно богатая, – подтвердил я. – Это одна из колод, с которыми работал Леви.

– Как мне собой не гордиться? – погладила себя по голове Елена. – Почти угадала. Правда, сначала я подумала, что эта колода из собрания Папюса.

– Ну, мы едем? – из моего кабинета выглянула Вика. – Привет, Костик. Очень рада тебя видеть!

– Здрасьте, – облегченно выдохнул молодой человек. Он, несомненно, тоже был рад узреть хоть одно знакомое лицо, связывающее его с привычной реальностью.

– Ох ты, уже почти два! – Ленка легким движением коснулась моей щеки, как бы еще раз благодаря за подарок, и цапнула телефон. – Так, начинаем собираться, а я уточню, где транспорт.

К моему немалому удивлению, все прошло гладко – и микроавтобус приехал вовремя, и пробок не было, и даже не укачало никого.

Когда же мы вылезли на свежий воздух, добравшись до места рандеву, я и вовсе возрадовался – господи, какая же была красота вокруг!

Огромные ели, все в снегу, сугробы, бездонное небо с холодными звездами и морозный воздух, который приятно обжигал ноздри. Да, это не Москва, в которой зима всегда на один манер – жижа под ногами и сугробы, напоминающие слоеный торт с желтыми надписями.

– Ну, Константин, чего ты? – я приобнял за плечи озирающегося умника. – Дыши, дыши. Да не бойся, это не яд, это называется чистый воздух.

– Добро пожаловать, – Лена распахнула резную ореховую калитку, за которой виднелся двухэтажный особняк, очень красивый, очень большой и явно построенный не шабашниками.

Вдоль аллеи, ведущей к нему, зажглись фонари, эдак красиво, цепочкой, и они добавили еще немного радости в мою душу. Все было очень здорово. Нет, есть в этой жизни приятные моменты.

– Ох ты! – сказала у меня за спиной Ксюша. – Я такое только в кино видела.

– Живут же некоторые, – положила мне руку в перчатке на плечо Вика.

– Кажись, глинтвейн варят, – Самошников показал на человека в белом колпаке, который что-то помешивал в котле, из которого шел пар. – Очень сейчас было бы кстати его бахнуть.

В животе у меня заныло – и впрямь хорошо бы. Я только завтракал, да и потом, глинтвейн зимой – это самое то.

– Так в чем дело? – бодро сказал я и потопал вслед за Шелестовой.

Димка угадал – на столике с резной ножкой находился поднос, а уже на нем стояли аккуратные толстостенные высокие бокалы с ручками, наполненные багряной жидкостью, издающей пряный и дразнящий аромат.

– С прибытием! – помахал половником щекастый мужчина. – С дорожки глинтвейну?

– Да! – завопила Таша и первой подбежала к столику, чуть-чуть опередив Мариэтту.

В результате, они устроили форменную толкотню, причем основной целью было не выпить самой, а вручить это дело Костику. О как. Остальные от них не отставали, напоминая беженцев на привокзальной станции, колготящихся у титана с кипятком.

– Брысь, – скомандовала Вика, растолкала девушек и подхватила два бокала – для себя и для меня.

Я отпил горячей жидкости и понял – вот оно, счастье.

Собственно, именно тут все и кончилось.

Боль пришла из ниоткуда, она пробила мое тело снизу вверх как арматурный прут, закрутив все кишки в один узел. Удар боли был настолько силен, что в голове все взорвалось невероятной огненной вспышкой, я даже не почувствовал того, что не устоял на ногах и повалился ничком на аккуратно расчищенную от снега дорожку.

– Ки-и-иф! – это закричала Вика, ее голос отозвался вторым ярким огненным взрывом в голове и вторым ударом боли. На этот раз это был не тонкий и острый прут, на этот раз мне показалось, что у меня внутри шурует рука великана, что она берет мои кишки, как всадник берет вожжи, и вырывает их через горло.

Меня выгнуло дугой.

Господи!

Как же больно!

Мне никогда не было так больно, даже когда зашивали голову после аварии, наживую, ибо наркоз при травмах головы не положен!