Книга Тайна Овального кабинета - Николай Чергинец

— Когда они представят вопросы?

— Думаю, что сегодня.

— Тебя не смущает, что в составе Большого жюри 18 женщин?

— По каждому из судей в сенате проводилось отдельное голосование.

В этот момент оживилась Сара. Она, по очереди глядя на присутствующих, сказала:

— А вы знаете, я думаю, что участие в суде женщин — это не так уж и плохо. Дело в том, что женщины, за исключением немногих, не стоят на стороне Левин. Они видят в ней развратницу, которая стремилась разрушить семью. В их глазах Джон — жертва, а Левин — агрессор.

— Вполне может быть и так, — согласился Дейл Беймс. — На Левин уже серьезно обижаются представители делового мира. Не дождавшись вызова в суд, она начала откровенничать в средствах массовой информации. Ее заявления вызвали потрясения на фондовой бирже Америки: индекс Доу-Джонса только за один день упал почти на сто пунктов.

— Именно поэтому, — произнес Макоули, — некоторые мои советники, в том числе два бывших президента Штатов, советуют мне уйти в тень, отложив всякие показания, и выехать в уже запланированную поездку в Россию и Северную Ирландию, но я избрал иную тактику — идти вперед, не боясь рукопашной.

— И правильно! — поддержала Сара супруга. — Америке нравится, когда ее лидер — настоящий мужчина.

Сара даже не заметила, как мужчины с легкой улыбкой переглянулись, и продолжала:

— Что бы ни делал Президент с этой Моникой в своем рабочем кабинете, он не залез в карман своих сограждан, не грабил их. Наоборот, люди понимают, что при этом Президенте экономика идет вверх, а значит, ему можно простить многое.

— Правда, не все так думают в сенате, — с грустной улыбкой заметил Джон. — Некоторые соратники по партии, в том числе лидер демократического меньшинства в палате представителей Ричард Геппард, заявили, что они никак не могут оправдать связь Президента с Левин, а демократ из Пенсильвании Пол Макейл потребовал моей отставки.

— В этой ситуации, Джон, — Сара положила руку на его плечо, — надо просто игнорировать такие рекомендации и требования. Сейчас надо тщательно подготовиться к ответам Большого жюри. Я предлагаю, как только вопросы поступят к тебе, нам собраться и спокойно обдумать ответ на каждый вопрос.

— Это правильно, — поддержал Сару Джонсон. — Надо будет продумать все до мелочей: отвечать сидя или стоя, что надеть, даже какова должна быть интонация, выражение лица…

— Сыграть какую-то роль… — грустно улыбнулся Макоули.

— Нет, Джон, и судьи, и народ должны увидеть удрученного мелким казусом и сожалеющего об этом, но в то же время лидера нации, сильного, уверенного, знающего, что должна делать Америка, готового во имя ее народа бороться с любым врагом и покорить его…

Сара вдруг встала и, прохаживаясь по комнате, продолжила развивать свою мысль:

— Нам надо попытаться показать народу этих врагов. Действовали ли производители лекарств во вред Америке, когда воспользовались доверием военных руководителей и подсунули им дезинформацию о том, что якобы в Судане Ирак производит химическое оружие? Конечно, да! Они действовали во имя собственного кармана. Им было наплевать на авторитет Америки, на высших руководителей страны, которых поставил на должность народ. Я уже не говорю о том, что из государственной казны придется выплачивать владельцу предприятия в Судане и этой стране огромные суммы для устранения материального ущерба. И кто это сделал? Далеко не рядовые члены республиканской партии Миранда и Фишер, которые сорвали проведение реформы всей медицинской системы, направленной на благо народа. Кто организовал травлю супруги Президента и его самого, обвиняя в убийстве Майкла Хаммера? Пруден и Баррет, опять-таки члены республиканской партии; в то время как страна ведет борьбу со своими врагами на Ближнем Востоке, с террористами, желает восстановить мир на Балканах, откуда брали свое начало самые опустошительные войны в истории человечества; в то время как избранный народом Президент успешно решил и решает проблемы в стране, смог поднять уровень жизни каждого гражданина, резко сократить уровень безработицы до самого низкого предела; в то время когда Америка без опустошительной ядерной войны победила в холодной войне и стала в мире единственной сверхдержавой, сотворив однополюсный мир, на вершине которого стоит она, Америка. В это время Президента и его супругу республиканцы на каждом шагу поливают ушатами грязи.

Вот, джентльмены, — линия нашего поведения. Для этого, конечно, мы должны поработать. Надо вывернуть наизнанку и показать общественности все это. Газеты, радио и телевидение должны показать все эти факты народу, а умные комментаторы помочь читателю, слушателю и зрителю воспринять все, как надо нам.

Скажите, можем мы это сделать? Если нет, то тогда действительно Джон должен уйти со своего поста и лишь только потому, что почти за два своих президентских срока не смог подобрать людей для работы на государственных должностях.

Сара закончила, подошла к своему креслу, села и виновато произнесла:

— Извините, джентльмены, за такой длинный спич.

Все были настолько поражены таким ярким выступлением обычно тихой и молчаливой Сары, что некоторое время сидели молча, как говорится, с раскрытым ртом. Первым нашелся Беймс:

— Я только что присутствовал на выступлении величайшего оратора и политика! Честное слово, Сара, когда ты говорила, я с завистью подумал: «Вот бы мне так».

— Это была речь первоклассного адвоката… — вставил Джонсон.

А Макоули встал, подошел к жене и поцеловал ее в щеку:

— Спасибо, дорогая. Я и не знал, что ты так можешь говорить. Правда, мне сообщали о твоих блестящих выступлениях на предвыборных собраниях, и вот воочию убедился, какого прекрасного сенатора получит страна в случае твоей победы!

— О, спасибо, Джон! Ты напомнил: мне же должны звонить из Нью-Йорка по важному делу. Тем более что мне надо срочно перенести несколько моих выступлений в округе, запланированных на эту неделю. К тому же следующую проблему — воевать или не воевать с Югославией — вы можете оговорить без меня. Лично я свое мнение Джону уже сказала. Поэтому я прошу отпустить меня.

После этих слов Сара встала и вышла. Она торопливо поднялась в свою комнату и, включив автоответчик, прослушала перечень абонентов, которые звонили за время ее отсутствия. Нет, Джо Сольдо еще не звонил. Успокоившись, Сара приказала стюарду принести ей кофе, а сама взялась за просмотр газет, большинство из которых во время поездки в Африку и Северную Ирландию не читала.

Прошли полчаса, час, а звонка все не было. Нервы Сары напряглись: «Черт знает что! Джо никогда не позволял таких задержек. Не случилось ли что?»

В последнее время, после смерти Хаммера, она часто ловила себя на том, что у нее постоянно появляется страх, если Джо хоть на десять минут задерживается со звонком. Она понимала: пока она не встретится и не переговорит с ним, чувства неясности и тревоги будут всегда присутствовать в ее сердце.