Книга Небесное Око - Дэвид Кек

— Мы просим Великий Совет простить нам наш долг. Вы должны сказать "да", если согласны, либо "нет", ежели считаете, что мы его обязаны выплатить. Что скажет герцогство Гарелин?

— Ответ — "да". Гарелин считает, что долг следует простить.

Рагнал медленно кивнул.

— Обрати внимание, сначала он решил обратиться к союзникам. Мудрое решение. Быть может, ему удастся посеять сомнение в ряды заговорщиков и кого-нибудь привлечь на свою сторону. В "Книге Лун" сказано, что тонкие стебли камыша гнутся под ударами бури.

— Мы благодарим герцогство Гарелин и призываем к ответу Уиндговер.

Вперед вышел черноволосый коротышка и встал перед королем на колени.

— Это еще кто? — проскрипел отвратительный голос. — Разве это властитель Уиндговера? Разве принц Эодан не высок и русоволос, как сам король? Где же братец несчастного государя? Отчего он в столь грозный час предпочел остаться в Уиндговере?

Дьюранд старался смотреть на возвышение, не обращая внимания на шепот чернецов, звучавший у него в голове. Темноволосый человек протянул государю свиток, скрепленный печатью из черного воска. Король передал свиток арбитру.

— Бумага, вверенная вам, написана рукой принца. Я уполномочен огласить его волю.

Священник-арбитр кивнул.

— Мы обратились к Совету с просьбой простить нам наш долг. Вы должны ответить "да" или "нет". Что скажет Уиндговер?

— Ты не заметил в вопросе определенную двусмысленность?

— Уиндговер говорит "да". Долг следует простить.

Рагнал сухо кивнул и вызвал следующего члена Совета. На этот раз перед государем предстал старший брат Ламорика. За ним последовал лорд Морин, который, с трудом преклонив перед государем колено, побледнел от мучившей его боли. Затем были вызваны герцоги Гелеборский и Хайшильдский — оба проголосовали против государя. Леди Мод с поспешностью, удивившей Совет, склонилась перед королем в поклоне и отдала голоса обеих герцогств — Германдера и Серданы в пользу государя. Грудь Дьюранда тяжело вздымалась. Забрезжила надежда на положительный исход голосования.

— Только подумай, все так и вились вокруг нее, пытаясь вызнать, как она собирается голосовать, а старуха молчала, словно воды в рот набрала. Это тоже гордыня и тщеславие. Погляди-ка на герцога Гелеборского. Морщится, будто его лимон жрать заставили. Король должен быть доволен. Пока все идет так, как он и рассчитывал.

Гермунд, ходивший кругами в молчании, не говоря ни слова, дотронулся до плеча Дьюранда. Воину показалось, что его пронзили раскаленной иглой. Голова гудела, раскалываясь от боли.

Радомор все с тем же с мрачным видом возвышался над столом для почетных гостей. Чернецы веселились. По стенам расползались пятна плесени. Дьюранду стало тяжело дышать, он никак не мог набрать в грудь воздуха. Надо поскорее вывести из замка Дорвен.

Из-за стола поднялся Лудегар. Обогнув стол, он направился к королю. Из отделанных черной кожей ножен торчала рукоять меча, усыпанного драгоценными камнями.

— Мы обратились к Совету с просьбой простить нам наш долг. Вы должны ответить "да" или "нет". Что скажет Беоран? — обратился Рагнал к коленопреклоненному герцогу.

Дьюранд попытался собраться с мыслями, чувствуя, как из носа полилась кровь. Герцог пока еще мог спасти лицо. Леди Мод высказалась в поддержку государя. Даже если Лудегар откажет удовлетворить просьбу короля, заговорщики смогут рассчитывать лишь на равенство голосов. Значит, им не удастся низложить Рагнала!

Дьюранд вытер губы — на ладони осталось влажное черное пятно, которое, сверкнув, во мгновение высохло, и порыв ветра унес грязь, слово сажу. На ладонь упала еще одна капля.

— Беоран говорит "нет". Долг надо вернуть.

Рагнал, сверкнув глазами, медленно кивнул.

— Сейчас начнется самое интересное, — прошептал голос. Каждый звук отдавался во всем черепе дикой болью.

Гермунд и Берхард что-то говорили Дьюранду, но он их не слышал. По подбородку бежала струйка черной дряни. За окнами выл ветер, срывая с утесов целые валуны.

— Мы благодарим Беоран и призываем к ответу Ирлак.

Радомор медленно поднялся со своего места. Лицо было перемазано глубоко въевшейся в кожу грязью. Плечи скрывали доспехи со следами вмятин. Пройдя по возвышению, герцог преклонил перед государем колено, не сводя с Рагнала черных, как магнит, глаз.

— Что он скажет… он скажет… он скажет…? — шептали голоса.

— Мы обратились к Совету с просьбой простить нам наш долг. Что скажешь ты, наш верный герцог Ирлакский?

Пламя свечей затрепетало, когда Радомор с вызовом глянул на короля.

— Ирлак говорит "нет", кузен. Надо платить по долгам.

Радомор, не спуская с короля глаз, поднялся. Несмотря на горб, он был выше Рагнала. Снаружи со страшным грохотом в море сошла лавина камней.

— Смотри дружок. Смотри внимательно.

Дьюранд схватился за меч.

— Ну и какое же решение принял Совет?

Голоса разделились поровну. Радомор проиграл, и теперь он мог разве что зарубить короля у всех на глазах. Все кончено. Лудегар и Радомор голосовали против короля, заранее зная, что они не наберут достаточного количества голосов, чтобы низложить его.

Сидящие в зале сторонники короля зашептались с озадаченным видом. Неужели они победили?

— Не понимаю, — пробормотал Гермунд. — Ничего не понимаю. О Боже, Дьюранд, что с тобой?

Радомор продолжал стоять на возвышении, не двигаясь с места.

— Сядьте, герцог Радомор, — произнес Рагнал. — На этот раз вы проиграли.

Горбун, набычившись, покачал головой.

— Вы служили мне верой и правдой, — продолжил король. — Поглядите, до чего вас довел Лудегар.

Не поворачивая головы, Радомор скосил взгляд на арбитра.

— Священник, — прорычал он. — Огласи результаты голосования.

Арбитр с недоумением оторвал взгляд от листа пергамента, на котором он вел записи:

— Подано четырнадцать голосов: семь за то, чтобы простить долг, и семь — против этого.

— Если голоса разделились таким образом, можно ли считать просьбу государя удовлетворенной?

— О Боги! — ахнул Гермунд.

Дьюранд недоуменно поглядел на скальда.

— Можно ли считать предложение принятым, коль скоро за него не подано большинство голосов?

— Нет… нельзя, — запинаясь, ответил арбитр.

Дьюранду показалось, что пол уходит у него из под ног.

Само мироздание было готово распасться на куски.

— В таком случае, я полагаю, удача отвернулась от тебя, кузен. Ты обратился к Совету с просьбой, и Совет отказался ее удовлетворить.