Книга Счет по головам - Дэвид Марусек

Среди общего молчания Кейл сел на место. Внутренний Корпус не пожелал даже признать, что ментар находится у них в заключении. Двери Зеленого зала открылись, но это оказалась не Эйприл, а Сара с едой на тележке. Кейл сделал ей знак войти.

— Давайте-ка начинать.

Обед был невеселый. Софамильники ковырялись в тарелках, еда стыла.

— По крайней мере замужество Эйприл добавит нам еще одного человека, — сказала Меган.

Ей никто не ответил, даже Би-Джи. Все опасались худшего. Когда два члена таких неравноценных чартеров, как Кодьяк и Болто, вступают в брак, супруг из меньшего чартера, как правило, переходит в больший. Эйприл отказывалась говорить о своих намерениях, и никто не знал, готова ли она уйти из родного чартера, а спросить ее прямо ни у кого не хватало духу. С самого съезда она держала свой брачный проект в секрете, не говорила даже, как зовут ее жениха. У чартистов просто в голове не укладывалось, что Эйприл, их Эйприл способна бросить Кодьяков в критическом положении — ведь после ее ухода количество членов упадет ниже положенного по статусу уровня. Кто угодно, только не Эйприл. И что же будет с магазином, который она арендует?

Когда она наконец вошла, ее узнали с трудом. Не только потому, что она модно оделась и сбросила кругленьких двадцать лет — все знали, что Болто оплатили ее омоложение. Эйприл, как видно, прошла еще курс бодискульптуры и стала просто красавицей! Смущенная, она улыбалась всем Кодьякам.

За ней шел мужчина выше ее ростом, в модельном темном скафе с голубыми и синими полосами. Он тоже смущенно улыбался, демонстрируя хорошие зубы.

Вот он какой, счастливчик. Кодьяки провожали его и Эйприл оценивающими взглядами. Вслед за ними вошел еще один человек, тоже в цветах Болто — низенький, неприглядный и без улыбки. Когда эти трое дошли до высокого стола, страшная правда о замужестве Эйприл и причина ее молчания стали ясны как день. Ее брак представляет собой не пару, а триаду. Теперь уж она точно уйдет от них к Болто.

— Ты не мог бы поставить еще прибор? — сказала Эйприл Луису, дежурному официанту. Тот закрыл рот и побежал выполнять поручение. Эйприл ждала, держа за руки обоих Болто. — Извините за опоздание. Хочу представить вам моих мальчиков. Это Брэд, это Том. Мы принесли чудный десерт, он сейчас в холодильнике.

Десерт, шоколадно-клубничный торт, был съеден в таком же угрюмом молчании, которое Эйприл безуспешно пыталась заполнить своим нервным весельем.

Богдан бросил на стол салфетку и встал. За эти три месяца он подрос сантиметров на десять, голос у него стал звучать ниже, над губой пробивались усики.

— Ты куда? — спросил Расти.

— Попробую отыскать Хьюберта.

Все уставились на него, а Расти снова задал вопрос:

— Как ты собираешься это сделать?

— Честно говоря, понятия не имею, но это все равно. Сдохну, а найду его. — Богдан обменялся прощальным рукопожатием с Брэдом и Томом. — Эйприл, поздравляю от всей души. Ты молодчина. Вы не волнуйтесь, — добавил он в адрес всего чартера, остановившись у двери. — Все у нас будет отлично.

Мэри Скарленд спустилась на лифте в бункер. Эллен как раз достали из бака, чтобы прогреть под лампами. Она лежала на мате лицом вниз: бедра младенческого тельца прикрыты полотенцем, гигантская голова повернута набок. Здесь же присутствовали доктор, медсестра-дженни и Синди. При виде сестры Синди возвела глаза к потолку, и Мэри прекрасно ее поняла. Этот несносный коротышка опять притащился говорить о делах.

— Старт придется отложить на одиннадцать месяцев, но что значит такая задержка для путешествия длиной в тысячу лет?

— Map Миви, — донесся из динамиков голос Эллен, — вы же знаете, я не могу повернуть голову. Стойте так, чтобы я вас видела.

— Да-да, извините. — Миви снова стал перед головастым младенцем. — Так вот, говорю я…

— Слышу я хорошо, только вижу вас не всегда. Но все равно слишком часто, по правде сказать. Я поставила вас руководить ПЗС, потому что не хочу сама заниматься проектом ежеминутно. Вот и руководите, договорились?

— Можете на меня рассчитывать, Эллен, — с поклоном ответил Миви. — Я только хочу, чтобы вы утвердили…

— Сколько раз я должна повторять: спрашивайте Кабинет, не меня!

Появилась директриса Кабинета, а следом Лира — ментар, недавно взятый Эллен на службу.

— В это время года боярышник просто увешан плодами! — суетливо воскликнул Миви.

— Окрестные птицы, должно быть, счастливы! — сердито откликнулась Эллен, младенец сжал кулачки и весь покрылся красными пятнами.

Доктор сделала знак дженни.

— Такой милый визит, епископ. Приходите еще, да?

Коротышка, ворча что-то, вышел, доктор и дженни поместили Эллен обратно в бак. Там ее громадная голова плавала, не испытывая никаких неудобств.

— Какой неприятный все-таки человек, — заметила Синди.

— Он хочет как лучше, но надоедает ужасно. Ну как, Лира, — обратилась Эллен к новому ментару, — покажем линам сюрприз, который мы им приготовили в студии?

Ментар в образе миниатюрной девушки хотел что-то ответить, но Синди опередила его.

— Погодите. Мэри сегодня не сможет прийти.

— Как же так, Мэри?

— Извините. У меня уже назначена одна встреча.

— Одна встреча, — фыркнула Синди. — Она к Фреду собирается. На свидание. Видите, как она вырядилась?

— О-ля-ля! — воскликнула доктор. Мэри зарделась.

— Я просто хотела попрощаться с вами до завтра.

— Значит, сюрприз подождет, — решила Эллен. — Передай Фреду наш нежнейший привет. Да, чуть не забыла! Делом Фреда, в помощь Маркусу, займется кабинетный юрист. Пусть Фред предупредит Маркуса о его скором звонке.

Это была по-настоящему хорошая новость.

Мэри прошла через скрупулезнейший сканер внукоровской тюрьмы в Прово, штат Юта. При каждом визите сюда дежурные рассы встречали ее по-разному. Иногда они воздавали должное подвигу, совершенному ею и другими евангелинами, иногда она лишь напоминала им о позоре, которым их покрыл ее муж.

Ее проводили в так называемую семейную веселушку. Фреда должны были привести через пять — десять минут. Мэри, пройдя по грязному ковру, села в замызганное кресло. Обстановка не лучше, чем в какой-нибудь общаге для бедных. На стенах, голых и серых, даже календаря нет. Либидо среди всего этого съеживается, как пищевая обертка. Это, в общем, и к лучшему — Фред еще при первом свидании поставил четкие границы всему, что будет происходить в этой комнате.

Мэри хорошо помнила, как это было. С него сняли наручники, закрыли за ним дверь. Мэри стояла посередине, и не заметить ее в этой маленькой камере было крайне трудно, однако Фред сначала прошелся вдоль двух стен, разглядывая покраску. Потом исследовал дверь, закрытую только на щеколду — не на замок. Глаза его метали молнии. Они впервые за три недели остались наедине, и он ее еще не простил.