Книга Сестра Керри - Теодор Драйзер

Деньги поступали медленно. Толпа начала редеть — капитана теперь окружала лишь небольшая горсточка зевак. Пятая авеню опустела — на ней показывались только случайные экипажи или пешеходы. На Бродвее тоже становилось все меньше народу. Лишь изредка кто-нибудь, заметив маленькую группу, приостанавливался, подавал капитану монету и продолжал путь.

Однако капитан по-прежнему был тверд и неутомим. Он продолжал говорить медленно, скупо, но с той же уверенностью в успехе, словно о неудаче не могло быть и речи.

— Торопитесь, джентльмены! Я не могу оставаться здесь всю ночь! Эти люди устали и озябли. Дайте мне еще четыре цента!

Через некоторое время он совсем замолчал. Ему подавали деньги, и он с каждыми двенадцатью центами отделял одного человека, переводя его в другую очередь. Потом он опять принимался шагать взад и вперед, глядя себе под ноги.

Публика из театров разъехалась, электрические рекламы погасли. Часы пробили одиннадцать. Прошло еще полчаса, и осталось лишь двое бездомных.

— Поторопитесь, джентльмены! — воскликнул капитан, обращаясь к нескольким любопытным. — Восемнадцать центов обеспечат ночлег и этим двум. Восемнадцать центов! Шесть у меня есть. Дайте мне кто-нибудь восемнадцать центов! Помните, что мне самому предстоит еще идти пешком в Бруклин. А я должен сперва проводить этих людей и устроить их на ночлег. Восемнадцать центов!

Никто не отзывался.

Капитан несколько минут ходил взад и вперед, опустив глаза и лишь время от времени повторяя:

— Джентльмены, восемнадцать центов!

Казалось, эта ничтожная сумма может на долгое время оттянуть желанный конец. Герствуд едва стоял, ощущая такую слабость во всем теле, что с трудом сдерживал стон, готовый вырваться из груди.

Но вот наконец на Пятой авеню показалась дама в капоре и шуршащих юбках, возвращавшаяся из театра в сопровождении мужчины. Герствуд уныло смотрел на нее, дама напомнила ему о Керри и о ее новой жизни, и о тех временах, когда он точно так же провожал жену из театра или ресторана.

Тем временем дама оглянулась и, заметив собравшихся бедняков, послала к ним своего спутника.

Тот вынул из кармана деньги, элегантный и учтивый подошел к капитану.

— Возьмите, пожалуйста! — сказал он.

— Благодарю вас, — ответил капитан и, повернувшись к своей армии, сказал: — Теперь у нас останется кое-что и на завтра!

С этими словами он поставил в ряд последних бездомных и направился к голове колонны, на ходу пересчитывая людей.

— Сто тридцать семь человек! — объявил он. — Ну, ребята, стройтесь! Выправьте ряд вот здесь! Теперь уже недолго. Потерпите!

Он встал во главе отряда и скомандовал:

— Вперед, марш!

Герствуд двинулся вместе со всеми. Извилистой линией направились они по Пятой авеню, пересекли Медисон-сквер, свернули на Двадцать третью улицу, потом пустились дальше по Третьей авеню. Запоздалые пешеходы останавливались и провожали взглядом эту странную процессию. Полисмены на углах равнодушно глядели на них и кивали вожаку, которого они уже видели не раз.

Отряд дошел до Восьмой улицы, где находился ночлежный дом, по-видимому, запертый на ночь. Однако там их ждали.

Бездомные остались на темной улице, а капитан вошел внутрь для переговоров. Вскоре двери открылись, и всем было предложено входить не толкаясь. Кто-то пошел вперед и стал показывать свободные комнаты во избежание задержки. С трудом взбираясь по скрипучей лестнице, Герствуд обернулся и увидел капитана. Тот все стоял и смотрел, пока не вошел последний бездомный. Лишь тогда он плотнее завернулся в плащ и скрылся во мраке.

— Долго я этого не выдержу, — вслух произнес Герствуд, усаживаясь на койку в маленькой темной каморке и морщась от тупой боли в ногах. — Я должен что-нибудь поесть, не то я умру с голоду.

46. Взбаламученные воды

Однажды вечером, вскоре по возвращении в Нью-Йорк, когда Керри кончала переодеваться после спектакля, она вдруг услышала какой-то шум за дверью. Затем раздался знакомый голос:

— Ничего, ничего, не беспокойтесь! Мне нужно только повидать мисс Маденда.

— Вам придется послать ей вашу карточку.

— О, полно! Вот возьмите!

Полдоллара перешли из рук в руки, и кто-то постучал в дверь.

Керри подошла и отворила.

— Ну и ну! — воскликнул Друэ. — Вот это так! Как же ты поживаешь, Керри? Я сразу узнал тебя, как только увидел на сцене.

Керри невольно попятилась, ожидая, что сейчас последует весьма неприятный разговор.

— Неужели ты не хочешь поздороваться? Ну и прелесть же ты! Давай же поздороваемся!

Керри протянула Друэ руку и наградила его улыбкой — хотя бы за его бесконечное добродушие. Друэ стал несколько солиднее, но в общем изменился очень мало. Такой же элегантный костюм, та же коренастая фигура, то же розовое лицо.

— Этот субъект у дверей не хотел впускать меня, пришлось его «подмазать». Я сразу догадался, что это ты. Какой великолепный спектакль! И как ты здорово справляешься с ролью! Впрочем, я знал, что это так будет! Я случайно проходил сегодня мимо вашего театра и решил зайти. Правда, я видел твое имя в программе, но не мог вспомнить, где я слышал его, пока не увидел тебя на сцене. И тогда меня вдруг осенило. Черт возьми! У меня даже сердце заколотилось, когда я сообразил, что это и есть то имя, под которым ты выступала там, в Чикаго. Ведь верно?

— Да, — улыбаясь, подтвердила Керри, ошеломленная развязностью гостя.

— Я сразу узнал тебя, — повторил Друэ. — Ну, рассказывай! Как тебе жилось это время?

— Очень хорошо, — ответила Керри.

Она еще не могла прийти в себя от этой внезапной атаки.

— Ну, а ты как? — спросила она.

— Я? Прекрасно! Я теперь постоянно живу в Нью-Йорке.

— Ах, вот как? — промолвила Керри.

— Да, вот уже полгода, как я здесь. Я заведую отделением нашей фирмы.

— Чудесно!

— Но скажи, пожалуйста, когда же ты поступила на сцену? — полюбопытствовал Друэ.

— Вот уже скоро три года.

— Неужели? А я впервые слышу об этом. Впрочем, я знал, что рано или поздно это случится. Помнишь, я говорил, что ты отлично играешь?

Керри улыбнулась.

— Да, помню, — согласилась она.

— Как ты, однако, похорошела! — продолжал Друэ. — Мне никогда не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь так изменился к лучшему. Ты как будто выше стала!

— Неужели? Что ж, возможно, что я немного выросла, — согласилась Керри.

Друэ посмотрел на ее платье, потом на волосы, на которых кокетливо сидела изящная шляпа, затем заглянул ей прямо в глаза, хотя Керри всячески избегала встречаться с ним взглядом. Было очевидно, что он надеется возобновить былую дружбу немедленно и на старых началах.