Книга Эдуард Стрельцов - Владимир Игоревич Галедин

«Гол торпедовцы забили в результате быстрой комбинации. Стрельцов получил мяч от Ленёва, сместился влево, к нему бросились защитники, ждал его удара и Прохоров, а москвич направил мяч во вратарскую площадку, куда на большой скорости ворвался Гершкович».

По наблюдениям других средств массовой информации, Михаил прямо-таки влетел с мячом в сетку, упав при этом.

Имеется и раскадровка комбинации, приведённая «Футболом-Хоккеем». Там всё наглядно: у Стрельцова и так была прекрасная позиция для завершения атаки. Но азартный Гершкович настолько здорово открылся прямо перед воротами, что не отдать ему на выход было бы не по-стрельцовски. Он и отдал, непринуждённым мазком завершив картину. Он же всё-таки был художник.

И в какой-то момент показалось, что всё поправимо, что после той домашней победы над киевлянами всё подгонится, воссоединится, притрётся — и покатит автозаводский экспресс к светлому будущему. Вот и ЦСКА в следующей календарной игре сразу же отрядил защитника Уткина для персонального присмотра за Стрельцовым. А торпедовец, как когда-то, по-хитрому «приводил» опекуна к центральному защитнику Шестернёву. И начиналась суматоха у ворот «красно-синих». И «Торпедо» победило 1:0.

Увы. Последовавшее безоговорочное поражение от «Спартака» 0:2 решило, возможно, очень многое. Ничего не получалось — ни с Гершковичем, ни без него.

Сам Эдуард Анатольевич сверхмрачно оценивал тот временной отрезок: «Но как же я всё-таки нелепо себя ощущал в последнем своём сезоне — в семидесятом. Я никак не мог привыкнуть чувствовать себя игроком, которого то ставят на игру, то оставляют в запасе. Без прежней своей уверенности я на поле выходил. И уйти из футбола тоже не мог.

Я не хотел никому показывать своих переживаний. Держался неестественно бодро, хотя неестественное мне нож острый».

Тема разлада между великими спортсменами Ивановым и Стрельцовым достаточно подробно развивается в книге «Вижу поле...». Не хотелось бы двигаться этим путём. Приведу лишь знаменательное: «Я тихо-спокойно, кажется, ушёл». В общем, так и вышло. Хотя и Валентин Козьмич уходил негромко. Пас, если не забыли, выдал за те мгновения, которые им разрешили сыграть с Эдуардом напоследок под восьмыми номерами.

Стрельцов и подобного сценария не удостоился, в чём уж точно В. К. Иванов не виноват. Тогда попросту никто и не подумал достойно проводить футболиста, прославившего и клуб, и страну.

Зато, мыслится мне, он сам себе устроил незаметный фейерверк. Индивидуально, без помощников.

В. И. Винокуров 17 сентября в «Советском спорте» так писал о матче с «Араратом»: «Случилось так, что Стрельцов каким-то неожиданным приёмом прокинул мяч у себя из-за спины себе же на выход и, проскочив между двумя защитниками, вышел один на один с вратарём. Пробил он, однако, несильно, и Демирчян в броске сумел погасить удар, а затем уже Коваленко выбил мяч из вратарской площадки».

Обратите внимание: он пасует себе, сам же открывается для себя, затем лично проходит и бьёт. Не забивает. Зато какой получился фантастический момент!

При этом, строго говоря, драматургия вышла знаковой. Не поддержал его никто в наступлении, не освободился под возможную передачу — он-то и 15 лет назад бодро бы рванул на свободное место. Что ж, так легко и беззаботно забыла его молодёжь?

Не вся. «Миша Гершкович, — вспоминал Стрельцов, — единственный спросил: “Почему ты уходишь, Анатольич?”.

Мне было приятно, что он, игрок в расцвете сил, не понимает: почему я ухожу, недоиграв».

* * *

И всё-таки — справедливость прежде всего. Вопрос прост: Стрельцов действительно не доиграл? И если да, то сколько?

Ответ на самом деле не так прост. Поклонники футбола, несомненно, вспомнят о западных «звёздах», Мальдини, например, или Каннаваро, которые успешно радовали болельщиков до сорока лет. Хвала тому и другому, однако перед нами всё-таки защитники. И те же, допустим, российские оборонцы из ЦСКА скоро, похоже, догонят итальянских рекордсменов. С форвардами всегда было сложнее. Скорость, как ни крути, уходит первой. А нападающий обязан бегать быстрее защитника.

Но главное даже не в этом. А в том, на мой взгляд, что зарубежные современники и коллеги Стрельцова работали в иных условиях, абсолютно непохожих на наши. Вполне сопоставимый со Стрельцовым венгр Пушкаш тоже перед уходом почти разменял пятый десяток. А англичанин Мэтьюз, повесивший бутсы на гвоздь в пятьдесят? Причём даже «злоупотреблявшие» и не соблюдавшие режим бомбардиры немец Герхард Мюллер и северный ирландец Джордж Бест закончили выступления позже Эдуарда Анатольевича.

Конечно, не всё зависит от политической системы и сложившихся традиций. Давайте, однако, обратимся к отечественному опыту.

Итак: Иванов закончил, мы помним, фактически в тридцать два — как и изумительный чемпион Европы-60, краёк на все времена Михаил Месхи. До тех же лет доиграли Эдуард Малофеев с Анатолием Банишевским. Их со Стрельцовым партнёр Анатолий Бышовец превосходную карьеру голеадора завершил к двадцати семи. Виктор Понедельник попрощался с футболом чуть позже — двадцатидевятилетним. Ещё один золотой медалист 60-го года Валентин Бубукин, а также любимый всеми Никита Симонян перешли к тренерской работе в тридцать три — возраст, который невольно начинаешь воспринимать как-то особо. Коли рассудить, то из форвардов-соратников Стрельцова лишь Слава Метревели сумел продлить карьеру до тридцати пяти (спартаковец Галимзян Хусаинов на закате играл полузащитника). Младший их современник Олег Блохин принадлежит всё же следующей эпохе. А больше никто из той плеяды конца 50-х — 60-х не стал полноценным футбольным «долгожителем».

Так что же: доиграл Эдуард Анатольевич своё? Я скажу так: не совсем. Но о какой-то «перезагрузке» в карьере речи быть не могло. Суть не только в травмах, болячках и прочих телесных неприятностях.

Он банально устал. Стало мучить то, что раньше и не мучило никогда. Поставят, например, в основу или нет? По идее-то можно выйти и во втором тайме, заменив того же Гершковича или Никонова. И прорваться, и забить. Показать всем, кто есть кто, — под неизбежные овации «Лужников». Только голы что-то не получались. И на поле он появлялся не всегда там, где хотел. О левом фланге атаки и полузащите можно подумать, конечно. Однако в некой более спокойной обстановке. Которой не было.

И он, как творческий человек, терзал, съедал себя.

Замечу: перед нами решение самого Стрельцова. Его никто не выгонял из команды, на улицу не выкидывал. Он ушёл, ибо принял нелёгкое мужское решение. Сам.

При этом, видится, ещё год он был способен выступать на уровне высшей лиги. Если бы руководство (я имею в виду заводское начальство прежде всего) внятно, спокойно разъяснило ему, что он нужен, что без него никуда, что ребята желают учиться у него, что болельщики целиком за Эдуарда Анатольевича, просто вопрос