Книга Последняя черта - Феалин Эдель Тин-Таур

— Валим. Менты.

Алексей кивнул ему, пропустил Катю вперёд и уже сам по дороге всматривался в папку. Кровь в жилах стыла. Думал — так не бывает. Не может быть всё так просто, что бы подобное просто валялось по тумбочкам в отелях. Искал подвох, но все печати, явно оригинальные подписи — они говорили сами за себя. Надежда снова всколыхнулась, посвятила на мгновение восторгом и тут же оборвалась силой воли. Не время и не место, он ещё успеет порадоваться и изучить всё это досконально.

— Чего там вообще? — спросила Алиса, то и дело вертя головой.

— Шанс, — откликнулся Лёха. — На что — не понятно, но шанс.

Ведь догадываться — это одно, а видеть на деле, держать доказательства удержания власти — совершенно иное. Если подобное обнародовать... Единое Государство уже ничего не спасёт. Либо правительство признает политику тирании и станет ещё хуже, либо пойдёт на попятную. И как же он надеялся на второй исход событий!

— Тебе одежду дать? — обратилась Алиса к Кате, облокотившись на передние сидения, когда они уже вернулись к машине. Мельком успела увидеть, что кроме пальто и сапог на ней ничего нет. Вообще смотрела на неё сейчас по другому — без злобы и потаённого желания прирезать подальше от глаз Ворона. Как на обычного человека. — Потому что дома у тебя явно больше нет.

Лёха согласно кивнул, зыркнул по боковым зеркалам и тронулся с места. Уже понимал, что машину нужно будет бросить где-нибудь подальше от дома, где камер уж точно нет и пройти немного пешком. Просто на всякий случай, если потом будут искать подозрительные электрокары и пытаться их отслеживать. А они будут. Менты приехали явно не на их пальбу — слишком оперативно даже для подобного, скорее по требованию жирной депутатской свиньи. Усмехнулся. Вот он, тот самый момент, когда система ебёт себя же — распустили внутренние органы настолько, что они с окраины примчались быстрее мусоров.

— Я буду очень благодарна, — согласилась Катя.

Алиса её теперь не пугала, во-первых, потому что здесь был Лёша, и Лёша сказал, что всё хорошо — и это его «хорошо» расползлось по телу долгожданным расслаблением, которое совсем не приходило под жирным придурком — во-вторых, потому что Алиса сейчас была здесь, она тоже помогала её вытащить, хотя совсем недавно, казалось бы, сломала ей нос. Катя инстинктивно потянулась к переносице, поморщилась и постаралась улыбнуться, отбрасывая в сторону тревожные глупые мысли. А о них напомнил, гад такой, Ворон.

— Как они узнали, что ты лезла в документы? — спросил он. — Или они сразу убить собирались? Почему такие вопросы решаем мы, а не бордель?

Катя снова погрустнела, покачала головой.

— Похоже, меня с самого начала отправили сдохнуть. Администратор не ответил на сообщение, хотя правила однозначно нарушались и клиент должен был возместить убытки...

— А ты испортила их планы и осталась в живых, — заключил Ворон. — Поздравляю, теперь нас будет выслеживать ещё и бордель. Назовите хоть одну организацию в городе, с которой мы ещё не пересрались, — забурчал недовольно. — Я надеюсь, хотя бы не очень крупная сеть?

Его изрядно напрягала сложившаяся ситуация. Их плавно зажимали в тиски со всех сторон, за каждым шагом следили, отовсюду пытались убить. Ещё никуда не делись синяки после встречи с людьми Шишкина, не зажила рука Лёхи и совсем не затянулась рана Мел, а они уже нашли себе новых врагов. Нет, Ворон был согласен с тем, что Катю надо было защищать, но осознание, что сейчас всё Единое Государство было наполнено вот такими вот «Катями» вызывало только болезненное отчаяние.

— Не надейся, — вздохнула Катя. — Я опять всё порчу...

— Ни хрена, — мельком посмотрел на неё Лёха горящими глазами. — Ни хрена ты не портишь. Тут фразочка уже звучала... Поводом больше, меньше... Уже похуй. Живыми бы выбраться и нормально будет. — Потом уже обращался к Ворону. — Там птички крупные. Целая сетка считай, маскируются под приюты и фонды благотворительности. Стрелять умеешь? — снова мимолётно взглянул на Катю и тут же вернул себе картинку дороги. На Катерину вообще смотреть было чревато — засматривался. — Возможно придётся.

— Не умею, — встревожено откликнулась Катя. Добавила тихо и честно, — И не хочу.

Для неё это было немыслимо — лишить кого-то жизни. Даже если это был кто-то плохой, даже если от этого станет лучше ей... Ведь каждый имеет право дышать. А она, она имеет право выжить, не убивая?

А мысли Лёху уже несли дальше — раздумывал, что делать с документами.

— Может их просто в сеть слить, да и дело с концом? Левый акк с левого номера, на какого-нибудь бомжа Васю... — Скорее рассуждал в слух, чем действительно спрашивал, но всё же посоветоваться хотелось. — Всё равно про утечку подобную уже должны узнать. Или скоро допрёт. Чего тянуть?

— После подобного заявления государство перебьёт всех Вась, бомжей, продавцов смартфонов и сим-карт, — больше нервно, чем весело прыснул со смеху Ворон. — Какая, к чёрту, разница, с чужого или со своего акка, если наши рожи были на камерах в момент пропажи документа? Мы уже под прицелом, Лёх. Расслабься и получай удовольствие. Поводом больше, поводом меньше...

Катя побледнела. Вот ей было не весело!

— Может быть, я выложу фото? Мне не трудно.

— Сиди уже, — почти обеспокоенно проворчала Алиса, прежде чем что то успел сказать даже Лёха и уронила голову на плечо пернатому. — Если хочется адреналина — в моих шмотках по району ночью погуляй, с твоими-то формами... Разберёмся.

Ворон приобнял непривычно дружелюбную Алису. Тоже радовался, что всё прошло тихо, спокойно и — пока — без ощутимых последствий для них.

Катя притихла, пыталась определить для себя повисшую в машине атмосферу, но первый раз с подобным сталкивалась. И хотя Ворон говорил тревожные, неприятные вещи, в глубине всё равно поднималась радость. Радость и благодарность, которыми хотелось делиться.

— Лёша, — спросила она у него, когда все вышли из машины и собрались дальше идти пешком. — Зайдём в магазин, пожалуйста? За чаем, — она улыбнулась хитро и добро, а потом поёжилась — холодно.

Кроме чая она купила сладости. Заплатила сама — аванс ей всё же перевели, хоть и для видимости, но вполне реальный. И несла в пакете сама, мягко-уклончиво предложив альтернативу: «Ты лучше приобними меня, ладно? Иначе замёрзну».

А в глубине души было тепло-тепло. Впервые за столько лет.

Лёха ворчал, но всё равно обнял здоровой рукой за талию. Уже понял, что пререкаться с Катей сейчас совершенно бесполезно — просто был рад, что она держится.

— Ну, зато ты уволилась. — Нашёл Алексей плюс, в кухонной суете не громко сказав ей, усмехнулся. — Даже выкупать не пришлось.

Не удержался и прижался губами к виску, закрывая глаза. Доктор, наблюдающий за этой картиной с нескрываемым изумлением кашлянул, уткнувшись обратно в телефон и предпочёл пережить ахуй внутри. Каста спрятала уже совсем не гаденькую улыбочку — за друга была бесспорно рада. Иногда ей казалось, что Лёха так и помрёт в одиночестве.