Книга Сжигая мосты - Юлия Гатальская

Я слушала и уже знала ответ – я люблю Марка, люблю так, как никогда и никого не любила, я простила его измену, простила давно. То, что он сделал, примчавшись сюда со скудным чемоданом, заставило меня посмотреть на него под новым углом. Может кто-то скажет, что я мягкотелая и нет у меня гордости, но я уже знала, что сдалась, знала, что не прощу себе, если выгоню его после того, на что он пошёл. Это уже были не пустые слова – это были действия, серьёзный поступок, а для меня – доказательства того, что он изменился.

Марк изучающе всматривался в моё лицо, пытаясь считать мои эмоции и найти ответ. Он приблизился вплотную, слегка взяв меня за подбородок и приподнимая так, чтобы я могла заглянуть в его прекрасные глаза.

– Вероника, ты позволишь мне остаться, чтобы попытаться начать жизнь сначала? – тихо спросил он.

Я не могла говорить, я лишь слегка кивнула и тут же увидела счастливую улыбку на губах Марка, от которой он, мне показалось, снова превратился в того семнадцатилетнего мальчика, впервые признающегося мне в любви. Едва я успела подумать об этом, как его прекрасные губы уже накрыли мои, закрепляя наше соглашение священным поцелуем. Я отчаянно целовалась с обожаемым мужчиной, ощущая, как лавина счастья и радости постепенно накатывает на меня. Тут же промелькнула мысль, как счастлива будет Катя, узнав о воссоединении её семьи, и лавина увеличилась втрое. Я поняла, что верю Марку, верю себе, верю, что у нас есть настоящее и будущее, поняла, что хочу быть счастлива и что имею на это право, поняла, что обязана дать шанс нашей семье.

Бонус

POV Серёжа Волков

Вероника Новикова – от одного только её имени у меня потели ладони и захватывало дыхание каждый раз с тех пор, как я впервые познакомился с ней в свои пятнадцать. И дело было не в том, что она старше меня, нет, и не в том, что она представляла собой сногсшибательную красотку, нет, всё не то. Что-то было в ней чистое, нежное, светлое, недосягаемое, от неё веяло девственностью и неискушённостью. Именно так, я чувствовал это, потому что уже в свои пятнадцать был далеко не девственником. Природа щедро одарила меня ростом, симпатичным лицом и сильным мускулистым телом – что ещё нужно девчонкам-подросткам, чтобы влюбиться в крутого парня на железном коне и вешаться ему на шею. Ну а я был не против такого расклада, гормоны бушевали в крови, постоянно хотелось секса, и я себе в нём не отказывал.

Но Вероника была другая. И хотя она старалась вести себя как старшая со мной, даже периодически отчитывала меня или разговаривала покровительственным тоном – я не воспринимал всерьёз её настрой на возраст, я ощущал себя даже старше. А ещё я чувствовал, что у нас с ней есть что-то общее, мы как будто были родственными душами, так легко мы могли болтать обо всём на свете.

Я влюбился в неё почти сразу, но она упорно делала вид, что я для неё как младший брат, даже не предпринимая попытку взглянуть на меня под другим углом – и меня это бесило. Я хотел её до безумия, хотя она не была обладательницей роскошной фигуры, нет. Но она была трогательно хрупкой, словно из фарфора, с тонкой шеей, стройными ногами и маленькой круглой попой, выделяющейся через обтягивающие джинсы – её любимый предмет одежды.

Я не из тех, кто сдаётся или отчаивается, поэтому, даже видя её настрой по отношению к моим попыткам ухаживания, не терял надежды заполучить Веронику. До тех пор, пока не понял, что Власов уже пасётся возле её дома с утра до ночи. Этот столб просто бесил меня своим высокомерием, хорошими вышколенными манерами, напускной галантностью и заумной речью. Он говорил и вёл себя так, словно вовсе и не был подростком, а будто бы уже родился взрослым. Нормальные парни так себя не ведут в семнадцать лет, но Вериноке, судя по всему, как раз это нравилось.

Она мечтала о принце, разговаривающем так, словно он из прошлого века, – она его получила. Я знал, что по Власову сохнут многие девчонки из школы, но я думал, что Вероника-то разбирается в людях и не поведётся на красивую оболочку и напускные манеры. Но она повелась, повелась настолько, что согласилась выйти за него замуж в восемнадцать лет.

В тот день, когда я узнал об этой новости, я крушил всё в своей комнате, выплёскивая ярость, которая грозилась порвать меня на куски. Моя Вероника выходит замуж за чересчур правильного, ненастоящего, наигранно-идеального Власова, будь он неладен. Эта мысль разъедала мой мозг, я выбежал на воздух и как был босиком в одних шортах, побежал куда глаза глядят, в лес, только чтобы не чувствовать эту боль. Я отчаянно вонзался босыми ступнями в почву, не замечая, как палки и мелкие камни впиваются в кожу, не чувствуя, как ветки хлещут по лицу и торсу, не чувствуя ничего, кроме оглушительного стука собственного сердца, отдающего в виски.

Когда силы закончились я, как последний слабак, свалился на землю лицом вниз и зарыдал, зарыдал в голос, чего никогда раньше не делал. Я дал волю чувствам, зная, что никто не уличит меня в подобном унизительном для мужчины занятии. Стало легче, но что-то оборвалось внутри, какая-то жесткость и ненависть поселилась там, какое-то остервенелое чувство пренебрежения ко всему.

Я ненавидел Власова, злился на Веронику за разрушенные мечты и не мог больше влюбиться ни в одну красотку. Нет, я любил женщин, любил ласкать их нежные стройные тела, любил доставлять им удовольствие, но на этом глубина моих чувств заканчивалась. Чем старше я становился, тем меньше позволял себе встречаться с одной и той же девушкой больше двух недель. Это было просто с моей внешностью, и я этим пользовался. Мне стоило зайти в какой-нибудь бар в пятницу вечером и я уже имел себе грудастую любовницу на ближайшие несколько недель.

Я не знаю психологию девушек, но надо быть полной дурой, если считать, что парень, подцепивший тебя в баре и трахнувший в тот же вечер, готов на тебе жениться. Нет, возможно, бывают исключения, но лично мне от них нужен был только секс, никакой любви и привязанности – к чёрту эти сентиментальности.

Меня вполне устраивала моя жизнь, я уже обзавёлся собственным делом и чувствовал себя неплохо, меняя женщин. Хотя, стоит признать, что после шести лет такого существования я начинал задумываться – к чему это приведёт и как долго я ещё буду мстить Веронике в лице всех женщин Ленинградской области.

Это странно, но даже после того, как она вышла замуж и позже родила дочь, я чувствовал дрожь в коленях, стоило кому-то произнести её имя. Эта прозрачная, почти плоская миниатюрная брюнетка с большими карими глазами настолько глубоко засела в моём сознании, что я не мог забыть её и где-то в душе надеялся на то, что напускная благородность Власова когда-нибудь треснет по швам и Вероника увидит его настоящее лицо.

Не знаю, чем я заслужил ещё одни шанс, но судьба послала его мне прямо в руки, когда я узнал, что Вероника вернулась в Бор с дочерью. Уже на следующий день я под каким-то дебильным предлогом вломился в дом её отца, так нестерпимо мне хотелось видеть её. Мне сложно передать словами те ощущения, которые прошли сквозь меня, стоило мне увидеть любовь всей моей жизни – Веронику Новикову. Она почти не изменилась, такая же тонкая, хрупкая, бледная, трогательно-неуклюжая, только появились тёмные круги под глазами и сами глаза были потухшими, они не светились той нежностью, от которой я когда-то терял разум. Вероника выглядела так, словно из неё выкачали жизнь, но даже это не помешало мне убедиться – я всё ещё люблю её.