Книга Прости меня - Наталья Калашник

— Что ты делаешь?

— Разве не видно? — бросил он раздраженно и даже тогда, когда она сжала его руку, заставляя убрать от ее лица, он не остановился, пока не отмыл ее лицо.

Элла была готова провалиться сквозь землю, ощутив вдруг, что это ее взволновало. Длинные пальцы Марка были горячими и заботливыми. Он не смотрел ей в глаза, но Элла испытала за эти четверть часа достаточно, чтобы не сбежать, едва он отодвинулся.

Мысль о том, что ей по-прежнему негде скрыться, почему-то волновала ее не так сильно, как то, что Марк только что прикасался к ней, а она не испытывала омерзения. И вообще Элле показалось, что она упустила нечто очень важное. Круто развернувшись, она зашагала обратно в ванную.

— Почему ты остановился там, в гостиной, позволив мне вырваться?

Марк обернулся. Казалось, он был удивлен, но постарался не подать вида. Красная отметина у виска ничуть не портила его совершенства. Элла тряхнула головой, пытаясь сосредоточиться:

— Ты мог изнасиловать меня уже сотню раз, пока я нахожусь в этом доме. Но не сделал этого.

— Я же сказал тебе, рыжая: ты выглядишь отвратительно, — он мрачно усмехнулся. — Но если ты настаиваешь…

— И еще ты вытащил меня из реки, когда я тонула, — она не обратила внимания на его грязные намеки.

— Это было бы совсем просто.

— Как же! Твои угрозы ничего не стоят, Марк, и я наконец поняла, чего ты добиваешься.

Он как будто нахмурился, а Элла поделилась с ним своим открытием:

— Ты хочешь, чтобы у тебя появилась сестра!

Большей глупости Марку не приходилось слышать. Он мог бы рассмеяться, если бы на душе не было так скверно.

— Я единственный ребенок в семье и возненавидел тебя с первого взгляда, — сказал он так, чтобы у Эллы не осталось никаких сомнений на этот счет, а затем потянулся к молнии на своих джинсах и начал ее расстегивать. Но не спешил, а внимательно, прищурив глаза, наблюдал за ее реакцией.

В ней же проснулся какой-то дурацкий энтузиазм сделать из него святого!

— Это ты так хочешь, чтобы думали все остальные.

— Рыжая, — он заставил ее прекратить эти сопли, — ты рехнулась. Если бы мне нужна была сестра, я бы давно притащил тебя в столицу и нянчился. Я же хочу только одного: исчезни из моей жизни. У меня все еще есть пистолет, которым я, не задумываясь, вышибу твои мозги, если не станешь делать то, что мне надо.

— Например, если не раздвину для тебя ноги? — почти выплюнула она, досадуя на свое минутное помрачнение рассудка.

— Именно. А теперь свали, если не собираешься составить мне компанию в душе.

Элла исчезла так поспешно, как Марк этого и хотел.

Все следующее утро он ходил как надутый индюк, не смотрел в ее сторону, пил одну чашку кофе за другой и вел телефонные переговоры так, чтобы она не могла его услышать. При этом он выглядел как ходячая реклама модного дома мужской одежды, даже несмотря на то что надел вылинявшие серые шорты, трикотажную черную футболку и забыл побриться. Элла не встречала подобных ему мужчин — огромных, опасных, совершенных. Последнее определение, казалось, не могло относиться к Марку, но кривить душой и утверждать, будто снаружи он такой же урод, как изнутри, было несправедливо. В этом-то и заключалась насмешка природы.

О ее существовании он, казалось, забыл и только ближе к обеду пригрозил, что стащит с нее эту майку, если она немедленно не наденет свой отвратительный свитер.

— Одного я все же не понимаю, — Элла замешкалась, перед тем как уйти переодеваться.

Марк недвусмысленно дал понять, что конкретно он думает по поводу ее недопонимания:

— Я редкостный ублюдок, который делает другим людям плохо и не остановится даже перед тем, чтобы переспать с матерью. Твоя очередь, рыжая, дополнить мой прикроватный список.

Она больше не пыталась заговорить с ним и считала огромным везеньем то, что чувствует себя довольно спокойно под одной крышей с Марком. Но он снова ввел ее в состояние близкое к отчаянию, когда без стука вломился в спальню, окинул ее пристальным взглядом и велел поставить на место всю ту мебель, которой она загромоздила входную дверь.

Элла как раз закатывала рукава свитера и непроизвольно вздрогнула, услышав злой голос своего похитителя, но постаралась ответить таким же холодным взглядом, каким он смотрел на нее. Оставленный ее шрам по-прежнему багровел на его красивом лице, спрятанный под щетиной. В других обстоятельствах и с другим человеком она бы обязательно извинилась за причиненную боль, но Марк не заслуживал ни извинений, ни, тем более, сочувствия.

Расставлять тяжелую мебель по местам означало потратить полдня. Но, если подумать, ей все равно нечем было заняться, кроме того, чтобы вынашивать новый план побега. Ей чисто из принципа не хотелось делать то, что требует демон.

— Если тебе что-то не нравится, займись этим сам.

— Мне много чего не нравится. Например, то, что ты спишь на моей мягкой кровати, а я вынужден корчиться на диване. Твое же ребячество меня откровенно бесит. Вернешь мебель на свои места.

— Или что?

— Или придется молить меня о пощаде, — он дал понять, что имеет в виду, надолго задержавшись взглядом на ее бедрах, спрятанных под тканью мешковатого свитера и шорт. — Если у тебя хватит ума разобрать свою баррикаду, я задумаюсь над тем, чтобы выпустить тебя и выгулять на поводке вокруг дома.

— Я не твоя комнатная собачка! — Хотя перспектива оказаться на улице казалась счастливым подарком судьбы, Элла не могла так легко забыть о том, что именно вынужденное заточение делает это таким.

— Ты гораздо лучше, рыжая.

— Ублюдок! — она запустила в него собственной босоножкой, о которую как раз споткнулась, промахнулась, но ощутила нечто вроде умиротворения: вместо того, чтобы плакать, как этого стоило ожидать, она достойно смотрела в лицо неприятностям.

— Еще ты должна мне кучу денег за порчу имущества и одежды, — напомнил Марк, вдруг ощутив, что былое раздражение понемногу улетучивается. У него получилось ухмыльнуться, а у Эллы это вызвало еще больший всплеск раздражения: видеть его белозубую ухмылку было выше ее сил.

— А ты мне должен психоаналитика за испорченную в детстве психику!

— Наоборот: тебе очень повезло, рыжая, что ты вовремя смылась из Королевства Кривых Зеркал, — и в этом Марк ничуть не лукавил.

— Еще бы! Повезло лишь в одном: расти подальше от такого злобного ублюдка, как ты!

— Хочешь верь, хочешь нет, но я тебе оказал огромную услугу.

— Это когда? Напомни, — Элла сжала кулаки и была готова к новой стычке, если возникнет необходимость. — Не тогда ли, когда чуть не лишил девственности? Или, может, ты оказываешь мне услугу сейчас, угрожая и издеваясь? Нет уж, извольте! Я не готова кланяться тебе в ноги и благодарить.