Книга Девятьсот восемьдесят восьмой - Роман Казимирский

Тем временем Марсель уже подошел к избе старосты и теперь с неодобрением наблюдал за кипучей деятельностью, которую Михайло развел во дворе. Всюду суетились мужики, которые выдергивали сорняки, чинили лавки и занимались, по мнению ученого, бесполезным украшательством. Хорошо, что они еще не додумались дорогого гостя с транспарантами встречать, усмехнулся историк, но тут же икнул от неожиданности — на воротах, которые прежде украшал трезубец, символизировавший строение мира, теперь красовался православный крест с дополнительными перекладинами в верхней и нижней частях.

— Ты что это тут учудил? — заметив хозяина дома, Марсель подошел к нему и кивнул в сторону ворот. — Зачем?

— А, Баламошка! — обрадовался Михайло. — Хорошо, что ты пришел. А мы здесь порядок наводим. Не нравится?

— Порядок — это ладно. Крест-то зачем? Или ты вдруг христианином сделался?

— Нет, конечно, — хитро прищурился староста. — Но никто ведь не знает, кто таков этот Кирилл, так что можно и приятно сделать человеку, верно?

— А заодно и себя не обделить, м?

— Не без этого, — потер руки Михайло. — А крест — это так, только на время. Вот уйдет наш грек в Киев, мы снова приведем все в должный вид.

Ученый и не думал осуждать предусмотрительного мужика — ему нужно было, в первую очередь, думать о селище, а не о собственной гордыне. Так что его действия были вполне обоснованными, тем более что остальные, вроде бы, не возражали.

— А что, ты уже пришел посланника встречать? — удивился Михайло. — Не рановато?

— Думаю, в самый раз, — отозвался Марсель. — Я бы на твоем месте тоже поторопился. Некрасиво будет, если Кирилл приедет прежде времени и застанет всю эту возню. Подумает, что мы только ради него порядок наводим, а сами живем в грязи.

— Это ты правильно говоришь, — засуетился староста. — Всё, мужики! Расходитесь! Благодарность всем, не забуду.

Работники тут же бросили заниматься своими делами и, не споря, потянулись к выходу. Как только вышел последний из них, хозяин оглядел результаты их деятельности и с довольным видом подмигнул Марселю:

— Может быть, почаще гостей таких приглашать? А что? Мне нравится.

Рассмеявшись такой незатейливой хитрости, историк, тем не менее, покачал головой:

— Не стоит. Тебя быстро выведут на чистую воду.

— А жаль…

— Согласен. А куда Курьян запропастился? Он вроде бы хотел участвовать во всем этом. Или передумал?

— Какое там! — махнул рукой Михайло. — Я его за медовухой послал. Она у него, сам знаешь, самая забористая на всю округу. Другой такой днем с огнем не сыщешь.

— Это правда, — курьяновский напиток, действительно, ни в какое сравнение не шел с той медовухой, что готовили в доме старосты. Мужики не раз пытались выведать у него секрет, но тот лишь отшучивался. — А вот и он, легок на помине.

Как раз в это время в воротах показалась могучая фигура Курьяна, который, пыхтя, тащил два здоровенных глиняных сосуда, которые, судя по его покрасневшему от напряжения лицу, были полны до краев. Опустив ношу на крыльцо, он потянулся, чтобы размять спину, и весело кивнул Марселю:

— А ты говорил: не нужен я здесь. Еще как нужен!

— Признаю свою ошибку, — улыбнулся ученый и обратился к Михайло. — А что, посланник-то один приедет? Или его сопровождать кто будет?

— Такие люди в одиночку не путешествуют, — отозвался староста. — Мне человек из Киева сказал, что с ним охрана едет, несколько всадников. Правда, кажется мне, что брешет он.

— Чего так?

— Так он мне по секрету поведал, что всадники эти лицом черные, словно сажей обмазались. Разве такое возможно?

Услышав описание спутников Кирилла, Марсель усмехнулся про себя, а вслух поспешил развеять сомнения своего собеседника.

— Так то мавры. Не переживай, они такие же люди, как и мы, только черные. Ну, и по-нашему вряд ли говорят, конечно.

— Ты смотри, — Михайло с уважением взглянул на просвещенного собеседника. — А еще, говорят, лицо самого посланника этого под маской скрыто. Что под ней — это никому не известно. Может быть, и не человек он вовсе.

— Не говори глупостей, — со смехом отмахнулся ученый. — Обычная мера предосторожности. Или для пущей важности. Смотри, вот я такое же нацепил на себя — что, в чудище какое превратился?

Марсель взял с лавки оставленную кем-то из детей маску Велеса с прорезями для глаз, изготовленную из древесной коры, и взглянул на собеседника.

— Ну, как?

— То другое… — протянул Михайло.

Он хотел еще спросить о чем-то, но вдруг его отвлек какой-то шум. Староста уже хотел выйти за ворота, но в этот момент во двор вбежал запыхавшийся Мефодий и возбужденно замахал руками:

— Едут! Едут!

— Как? Кто едет? — ахнул Михайло.

— Посланник едет! — мужик сделал круглые глаза. — А с ним на лошадях люди с такими черными лицами, что страшно становится! А сам-то…

— Почему так рано? — засуетился хозяин, перебивая рассказчика. — Рано же!

— А я говорил, — спокойно улыбнулся Марсель, хотя тоже ощущал волнение перед встречей со священником. — Но не беспокойся. Лучше встречай дорогих гостей.

— Да, да, ты прав.

С помощью Курьяна староста распахнул настежь тяжелые деревянные ворота — и сделал это вовремя, потому что к этому моменту вся процессия, сопровождаемая толпой любопытных зевак, уже достигла пункта своего назначения и теперь стояла напротив. Столкнувшись взглядом с чернокожим всадником, который, судя по всему, был начальником охраны, Михайло вдруг оробел — настолько тот имел устрашающий вид. Поняв, что староста хозяин готов сесть в лужу, Марсель пришел ему на выручку. Оттеснив старосту, он поприветствовал гостей и жестом пригласил их войти:

— Добро пожаловать! Кони вам уже ни к чему, можете оставить их здесь — их накормят и напоят.

Было непонятно, понял ли всадник его слова, или просто сориентировался в ситуации, но уже в следующий момент он подал знак своим людям и сам легко спрыгнул с лошади, при этом продемонстрировав саблю, изогнутую по типу арабского шамшира. Заметив, с какой грациозностью он передвигается, Марсель подумал, что не хотел бы иметь его среди своих врагов. Однако уже в следующий момент внимание ученого привлек новый персонаж: наряд посланника, состоявший из широкой накидки темного цвета, не позволяла угадать ни его возраста, ни комплекции — он с одинаковой долей вероятности мог быть как стариком, так и совсем молодым человеком. Лицо также было скрыто под капюшоном — когда эта таинственная личность прошествовала мимо него в дом, Марсель постарался, словно невзначай, заглянуть под него, но не смог ничего рассмотреть.

Прежде чем завести хозяина в избу, глава службы безопасности, как его успел мысленно окрестить Марсель, послал туда двух своих помощников, и только после того, как они подтвердили безопасность, сделал знак церковнику, что можно войти. Ученый никак не ожидал таких предосторожностей, и был неприятно удивлен, когда слуги Кирилла ощупали его с ног до головы, не стесняясь прикасаться к самым интимным местам.