Книга Цветы полуночи: Фаворитка мятежного герцога - Морвейн Ветер

Виктор невольно улыбнулся в предвкушении, встал и медленно, растягивая упоительное ожидание, приблизился к пленнице.

Потянул на себя шнурок, сдерживавший ткань, и парусина опала в стороны, образовав вокруг талии девушки некое подобие кринолина.

Виктор замер, разглядывая добычу. Правая щека Анны была расцарапана. Рассечённая бровь кровоточила, и Виктор, не сдержавшись, коснулся пальцем краешка раны. Анна дёрнулась, вскрикнула, и Виктор тут же убрал руку.

– Нельзя было поосторожней? – спросил герцог раздражённо.

– Вам не всё равно, мой…

Мишель наткнулась на взгляд Виктора и замолкла.

– Она сопротивлялась, – добавила Мишель уже другим тоном.

– Зачем? – спросил Виктор, снова поворачиваясь к Анне.

– По-вашему, мне следует лезть в мешок к любому, кто предложит? – процедила Анна, всё ещё извиваясь в попытке вывернуться из пут.

Виктор подошёл вплотную, опустил руки ей на плечи и, проведя пальцами к самым запястьям, коснулся удерживавших их верёвок. Руки Анны были связаны за спиной, так что получилось почти объятие, в котором грудь Виктора соприкоснулась с грудью Анны. Виктор слышал, как совсем рядом бьётся сердце девушки – бешено, будто силясь вырваться из грудной клетки. И от этого стука, от горячего дыхания у самой шеи, от аромата дорогих духов, смешавшегося с запахом конского пота, Виктор едва мог думать.

– Я развяжу вас, – сказал он тихо – так, что слышали только он и Анна. Этот тон был взят не нарочно, но теперь, когда слова прозвучали, Виктор понял, что говорить с Анной нужно именно так, и разговор их должен принадлежать только им двоим. – Развяжу, если вы пообещаете вести себя прилично.

Анна вскинула бровь.

– Хотите… сказать… – она замолкла, собираясь с мыслями. Виктор видел и чувствовал, что дыхание баронессы так же сбивается, как и его собственное, не поспевая за стуком сердца, – хотите сказать… что хотите именно это? Вы похитили меня ради моего… приличного поведения?

– Я хочу… – Виктор облизнул губы, с трудом справляясь с потребностью коснуться губ Анны, на которых невольно сосредоточился его взгляд. Виктор перевёл его на глаза девушки, всё такие же серые, будто подёрнувшиеся дымкой тумана. – Я хочу, чтобы вы делали всё, что я прикажу.

Анна тоже облизнула губы, и Виктор почувствовал, как движения острого язычка по пересохшим губам аукаются почти что болезненным возбуждением в паху.

– Этого… я не могу обещать.

Виктор не выдержал, отпустил запястья Анны и рывком прижал её к себе за талию. Грубые слова готовы были сорваться с его губ, но раньше, чем они прозвучали, Анна выдохнула: «Хорошо», – и обмякла в его руках. Если бы не руки Виктора, сжимавшие её за пояс, Анна, должно быть, попросту рухнула бы на пол.

– Врача! – приказал Виктор резко. – И все вон. Ну! – он обвёл нетерпеливым взглядом своих людей, и те торопливо бросились исполнять приказание. Одна только Мишель осталась стоять на пороге, внимательно глядя, как Виктор устраивает в кресле всё ещё связанную пленницу.

– Тебе нужен особый приказ? – бросил герцог помощнице, заметив, что та всё ещё не двигается с места.

Мишель поколебалась с секунду и тоже исчезла.

Виктор достал из-за пояса кинжал и, устроившись на корточках перед Анной, собрался было разрезать верёвки, но в эту секунду глаза Анны открылись, и она вскрикнула, увидев перед собой острие ножа. Пленница тут же замолкла и теперь как заворожённая следила за движениями своего похитителя, пока Виктор не освободил её руки, не спрятал нож и не принялся растирать заледеневшие запястья.

– Простите, – сказала Анна вяло, всё ещё не пытаясь шевелиться и полностью поддаваясь действиям герцога. – Устала.

– Слишком туго связали, – ответил Виктор, поднося её руки к губам и накрывая горячим дыханием.

Анна следила за происходящим как заворожённая. Пальцы уже начали вновь обретать чувствительность, и Анна поняла, что дыхания слишком мало, чтобы её согреть. Она хотела прикоснуться к губам Виктора, оказавшимся так близко. Сидевший перед ней мужчина до странности походил на короля, и в то же время был совсем другим, но Анна пока ещё не могла разобраться в этом чарующем несоответствии подобного подобному.

– Всё, – она отобрала у Виктора руки и тихо пробормотала. – Благодарю.

Виктор вгляделся в её лицо.

– Мне не нравится ваша бровь.

Анна осторожно коснулась пореза пальцами. А затем губы её надломились в злой усмешке.

– О, я больше не буду привлекательна ни для вас, ни для короля. Какая жалость.

– Будете, – твёрдо сказал Виктор, и будто бы подтверждая её слова, раздался стук в дверь, и на пороге показался пожилой лекарь.

Виктор встал и, обменявшись с тем парой фраз, отошёл к окну, а лекарь принялся обрабатывать царапины Анны.

– А вы не боитесь, – бросила Анна, постепенно приходившая в себя после обморока, – что меня будут искать?

– Вас уже ищут, – Виктор не обернулся.

– И король убьёт вас.

Виктор усмехнулся и всё-таки приблизился к пленнице.

– Моя милая Анна, вы слишком высокого мнения о себе. Генрих не посмеет убить единственного брата ради постельной игрушки.

Анна дёрнулась, собираясь встать, но только натолкнулась на руку врача, державшего тампон с целебной настойкой, и взвыла от боли.

– Тем более, если ваше личико так и не заживёт.

Анна закрыла глаза и вдавила затылок в спинку кресла, позволяя врачевателю делать всё, что требуется. Она вдруг отчётливо осознала, что Виктор прав, и её единственная ценность – её красота – висит на волоске. Она сопротивлялась, как и сказала Мишель, но Анна была уверена, что ей досталось бы и без этого. А теперь, когда она оказалась в полной власти герцога, возомнившего себя братом короля, тот мог не просто убить её, но и полностью уничтожить, если бы захотел. То, что Виктор не остановится ни перед чем, он отчётливо показал, устроив засаду.

– Зачем вы это сделали? – спросила Анна тихо, скорее сама себя, но Виктор услышал.

– А зачем вы обманули меня? Зачем отказались приехать?

Анна хотела было объяснить, что произошло с ней той ночью, когда пришло письмо от Виктора. Частичка её хотела рассказать, как она ждала этого письма, и как едва было не написала первой, и как потом искала способ всё же отпроситься у короля и уехать в условленное место, но губы лишь дёрнулись в ядовитой усмешке:

– А какая разница? – она открыла глаза и в упор посмотрела на Виктора. – Даже если это мой каприз, как вы посмели привести меня против воли?

Виктор встал. В глазах его полыхнуло пламя, слишком знакомое Анне по взгляду короля.

– Я смею всё, – отрезал герцог и направился к двери.

В тот вечер Анна больше не видела его. Вслед за врачом пришли слуги и проводили баронессу в спальню по длинному коридору, лишённому света. Ей помогли раздеться и принесли тазик для умывания, а следом и ночную сорочку – слишком жёсткую на вкус Анны, и девушка без особого стеснения отказалась её надевать. Слуги лишь пожали плечами, однако Анна настолько устала и пребывала в таком дурном расположении духа, что и не заметила дозволенной ей вольности. Она рухнула на просторную кровать, не дожидаясь ухода приставленных к ней служанок, и зарылась носом в отделанную кружевом подушку. К горлу подступал ком от мыслей о том, что ничего не изменилось и вряд ли может измениться. Человек, о котором она мечтала всё время, пока была предоставлена самой себе, ничуть не отличался от её мучителя. Вымотанной и измученной долгой дорогой Анне опостылело всё, включая дворцы и подарки, и она сама уже не знала, чего хотела, потому что любое будущее виделось ей мрачным и безнадёжным.