Книга Исходный код - Владислав Жеребьев

Последняя находка была особенно примечательна. Два длинных ножа Боуи с удобными ножнами и креплениями-хлястиками, дабы боец мог носить их на бедре и, если нужно, быстро пускать в ход. Две пузатые фляги оказались доверху заполнены медицинским спиртом.

Набор выходил весьма специфический и экзотичный. Сразу становилось ясно, что комплектовали его дилетанты. Спецы предпочли бы АК и цинк с патронами. Вложили бы пару глоков[5]… Может быть, смягчились бы и подарили пару броников, сферу[6], несколько разгрузок толковых, рации бы комбатовские[7], ларингофоны с костной проводимостью…

Отхлебнув из фляги, Всеволод занюхал происходящее древним револьвером и, смахнув выступившие на глазах слезы, с сожалением отметил: жратвы не дали.

– Что там? – Бледный Семен боязливо оглянулся через плечо, нервно тиская в руках карабин.

– Да стволов, хоть и старых, пруд пруди. Боеприпасов к ним в избытке. Карта, кстати. – Курехин кинул пухлый конверт в свой вещмешок, решив, что в случае внезапного отступления ему лучше лежать там, чем валяться на полу. Местность на бумаге можно изучить и позже. – Даже спирта отсыпали, а вот пожрать не оставили. Жлобы.

– Ага, – нервно закивал Давыдов. – Так что делать будем, Всеволод? Уходить отсюда надо. Я так и слышу в конце коридора, прямо за углом, какое-то бормотание.

– Уходим, – легко согласился майор. – Сейчас экипируемся, мешки за спину и деру. Только аккуратно, без лишней стрельбы, береги патроны.

– Так их же много.

– Запас карман не тянет. Все разное. Калибр, начинка. Где мы их потом будем брать? А нам, между прочим, тут две недели таким вон зверюкам хвосты крутить.

Некоторое время ушло на экипировку. Забросив на плечо карабин, Всеволод уселся на подоконник и начал прилаживать к бедру крепежные ремни. Тем же занимался и Семен. Через десять минут, обвешанные оружием, будто революционные матросы на агитационных плакатах ЦИКа, майор и аналитик двинулись по коридору. Направление было взято верное, в противоположную сторону от тревожных и пугающих звуков.

– Огневого контакта избегать, – процедил Курехин сквозь зубы, осторожно ступая по скрипучим доскам пола.

– Чего? – не понял Семен.

– Стреляй, говорю, поменьше, – печально вздохнул Всеволод, окончательно осознав, что имеет дело с насквозь цивильным человеком. – Морду сразу не высовывай, когда до угла дотопаем. Послушай, понюхай. То же с дверьми и оконными проемами. Нас могут увидеть, и начнется.

– Что начнется?

– Да все. Что, по-твоему, тварь от нас хотела?

– Даже не знаю. – Семен крепко задумался и замолчал, давая майору время на размышления.

– Значит, так, – начал он, и тут же, присев на корточки, прислонился к стене, а за ним опустился и Семен с трясущимся подбородком.

Тень за окном появилась внезапно и так же быстро разрослась, заполнив собой весь горизонт. Кто-то огромный, мохнатый и очень горячий медленно прошел мимо. Тяжел он был неимоверно. Каждый шаг гиганта отдавался дрожью пола и дребезгом стекол в рассохшихся рамах. Разглядывать его абсолютно не хотелось, и уж тем более выяснять, что это конкретно и куда направилось. Тварь была огромная и теплокровная, что не очень вязалось с представлениями Всеволода об эволюции. Подобные колоссы разве что в меловом периоде были, да те давно вымерли и, как помнил майор, были сродни ящерице.

А потом пришел страх. Настоящий, невиданный, заставляющий сердце биться так, что, казалось, оно готово пробить костяную клетку ребер и выскочить наружу. «Бум» в груди, «бух» за окном. Наваждение длилось едва ли секунду, но Всеволоду оно показалось вечностью. В какой-то момент он ощутил прикосновение холодного железа к губам, а когда открыл глаза, понял, что готов вынести себе мозги с помощью собственного винчестера.

– Тоже мне Курт Кобейн. Я даже на гитаре играть не умею. – Майор поспешно отодвинул дуло от лица и перехватил карабин Семена, который, похоже, решил последовать его примеру. Тот моргнул и, кивнув, пополз на четвереньках дальше по коридору. Последние несколько метров до двери преодолели именно так.

– Что будем делать дальше? – Давыдов осторожно выглянул из-за косяка. Старая фанерная дверь валялась неподалеку, вся в гари и черной копоти.

– Чем больше я тут нахожусь, тем больше все это напоминает компьютерную игру, – Всеволод закусил губу и снял карабин с предохранителя.

– Да, – согласился аналитик, любуясь жухлой травой у порога. – Что-то в этом есть. Сначала появление, вводный инструктаж, потом схрон с боекомплектом, дальше пробная миссия, чтобы освоиться с управлением.

– Ты, я гляжу, по играм профи, – нервно усмехнулся майор.

– А ты по войне, – уверенно кивнул Давыдов. – Видно же, что в менты не просто так пошел. Воевал?

– Довелось.

– И где?

– Не твое дело.

С минуту сидели молча, каждый переваривая вновь открывшиеся обстоятельства.

– Идея есть, – вдруг оживился Курехин. – Не очень понятно, правду ли говорил тот хмырь из телика, но если мы и правда копии, а вокруг нас игровая среда, слепленная из моего и твоего подсознания, то волей-неволей она должна подчиняться правилам.

– Верно, – улыбнулся Семен. – А значит, не все потеряно. Даже самый неопытный и невезучий игрок может победить самого навороченного босса. Надо только знать, куда ему пули отгружать.

– Если есть кого убивать, значит, будет и оружие. Получил ранение, должна быть аптечка. Есть расстояние, найдется и транспорт. И главное! Если есть опасные участки, должны быть и укромные уголки вроде базы, где можно будет перевести дух и хлебнуть из фляжки, – Всеволод подполз к дверному проему и огляделся. Метрах в двухстах, рядом с серым двухэтажным зданием с выбитыми окнами, будто инородное тело, неведомо как занесенное в этот мир, стоял, посверкивая полированными боками, «Мерседес Гелендваген». – Бьюсь об заклад, что ключи в замке зажигания.

Облизнув вдруг пересохшие губы, Всеволод оглянулся. Местность, в которую они попали, могла находиться где угодно.

Серое небо над головой, асфальт в выбоинах и трещинах, перевернутые мусорные контейнеры и длинные приземистые двухэтажные дома, похожие на казармы. Остовы машин, выгоревших или сгнивших от старости, попадались тут и там. Тянуло гарью и разложением. Тварей, похожих на давешнюю, или других существ пока не наблюдалось. Но что было странно: картинка, будто статичная декорация, зависла в странном безмолвии. Ветер не гнал клоки старых газет по мостовой, не щебетали птицы, собачьего лая тоже не было слышно. Все это очень напоминало апокалипсис, если бы не новенький «мерседес», стоящий неподалеку.