Книга Галерея Дориа-Памфили Рим - Нина Геташвили

Систо Бадалоккио (1581/1585-1647) Освобождение святого Петра. Первая половина XVII века. Холст, масло

Систо Бадалоккио, известный также как Роза, ученик болонца Аннибале Карраччи, знаменит своими искусными, техничными гравюрами. Совместно с Ланфранко он сделал двадцать три гравюры к так называемой Библии Рафаэля — росписи сводов Ватиканских лоджий преимущественно на ветхозаветные сюжеты.

Бадалоккио был пармезанцем, и в родной Парме его работы хранятся и в церквях, и в музеях. Сюжеты картин художника разнообразны, он с одинаковым умением писал религиозные, мифологические и аллегорические композиции. В живописи мастер был последователем классицизма.

Александр Бенуа писал: «„Болонский академизм“ есть ходячее выражение, под которым подразумевается творчество самой художественной из стран Европы на протяжении двух веков, и это прозвище все еще живуче, несмотря на то, что многое из названного творчества родилось не в Болонье…» И далее пояснял, что именно в Болонье окрепло «нечто новое — теория совершенного искусства и „для всех обязательных“ норм, иначе говоря, то по самому существу безличное, что носит название академизма».

Эпизод освобождения апостола Петра из иерусалимской темницы Бадаллокио пишет с по-барочному экспрессивной композицией, однако его персонажи кажутся нарочито приглаженными, если сравнивать, например, со «Святым Петром» Хусепе Риберы.

Трофим Биго (1578/около 1595–1650) Девушка, заправляющая маслом лампу. Первая половина XVII века. Холст, масло

Эта прелестная картина принадлежит кисти таинственного художника, у которого в истории искусства несколько имен. Ему приписывают схожие по почерку работы, подписанные «Теофило Биготти», «Теофило Трофамонти (Троффамонди, Труфемонди)». О жизни Биго известно совсем немного: в 1621–1634 работал в Риме (среди прочих заказов исполнил росписи в церкви Санта-Мария ин Аквиро), потом на юге Франции в Экс-ан-Провансе. Он и был провансальцем — родился в Арле, умер в Авиньоне. Было у Биго еще одно имя — Мастер свечного огонька, оно как никакое другое соответствует духу картины «Девушка, заправляющая маслом лампу».

Микеланджело да Караваджо никогда не стремился, да и не имел возможности создать школу, но приемы его искусства быстро сделались интернациональными. Совершенно очевидно, что Биго полностью послушен зову караваджизма и с особым изыском использует яркий, иногда скрытый источник освещенности, придающий благодаря экспрессивным контрастам золотого света и глубокой тени фигурам, лицам и предметам удивительный эффект зрительного воздействия даже в таких мирных и милых сюжетах, как в этой работе.

Хусепе де Рибера (Спаньолетто) (около 1590–1652) Святой Иероним и трубный глас 1637. Холст, масло. 128,5x102

Испанец Хусепе де Рибера еще в молодости уехал в Италию и больше не возвращался на родину. Он посетил Парму и Болонью, удостоился похвалы Лодовико Карраччи, в Риме был избран в академию Святого Луки. Долгое время живописец работал при дворе испанских наместников в Неаполе, был популярен. Нежное прозвище Маленький испанец («Спаньолетто») Рибера получил из-за низкого роста. Художник был верен принципам караваджизма и широко использовал в своих картинах драматический контраст светотени. Увлечение яркими светотеневыми контрастами, преобладание темных красок над светлыми когда-то позволили называть испанских и неаполитанских художников «тенебристами». Сегодня термин «тенебризм» получил более широкое географическое и смысловое значение.

Один из четырех отцов церкви, Святой Иероним (389–405), который сделал перевод с древнееврейского на латинский Ветхого Завета (его объявили каноническим), был самым популярным объектом изображения среди художников, обращавшихся к этой теме. В творчестве Риберы насчитывается сорок четыре варианта воплощения его облика. Здесь зритель видит святого, потрясенного звуком трубы ангела, возвещающего о конце света — таким было видение аскета во время его трудов в пустыне.

Хусепе де Рибера (Спаньолетто) (около 1590–1652) Святой Петр. Первая половина XVII века. Холст, масло

В 1630-е, когда Рибера создал образы святых, ныне хранящиеся в собрании галереи Дориа-Памфили, сорокачетырехлетний художник приступил к работе для монахов дома престарелых во имя Святого Мартина. Этот период его творчества считается чрезвычайно плодотворным, а живопись, исполненная внутренней страсти, и сильные, эмоциональные образы стали очень популярными как среди современников мастера, так и среди потомков.

Святого Петра-ключника Рибера изображает в экстатическом молении вместе с его атрибутом — ключом от небесных врат. Рыбака Симона из Галилеи Иисус Христос позвал с собой (вместе с братом Андреем). И дал ему имя Кифа, что по-арамейски значит «камень». По-латыни же камень — «петра».

«И Я говорю тебе: ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; И дам тебе ключи от Царства небесного; и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах» (Евангелие от Матфея, 16:18–19). Святого апостола Петра считают основателем католической (всемирной) церкви, а римских пап — его наследниками. Хотя во время Контрреформации уже появилась иконография Петра, изображающая его в торжественном облачении первоепископа и папской тиаре, здесь он — аскет, прислушивающийся к небесному зову.

Джованни Антонио Галли (Ло Спадорино) (1585–1651/1653) Милосердие римлянки. Первая половина XVII века. Холст, масло

Еще одним ближайшим последователем Караваджо был итальянский живописец и гравер Джованни Антонио Галли, о котором известно немного.

Ученые с большим трудом, но и увлечением атрибутируют некоторые его произведения, «собирая» таким образом виртуальную галерею работ мастера из разных коллекций. Их объединяет простота художественного языка, далекого от энергетики Караваджо и, по словам историка искусства Возрождения Пьетро Лонги, мягкость и деликатность светотеневых переходов, элегичность общей тональности.

Сюжет «Милосердие римлянки» определяется другим его названием — «Отцелюбие римлянки». Он основан на эпизоде, рассказанном римским писателем Валерием Максимом в сочинении «О почтении к родителям». Кимон, римлянин почтенного возраста, был осужден и заключен. Тюремщики, прознав о его предстоящей казни, перестали кормить старца, а дочь Перо, которой позволяли навещать узника, спасла его от голода, накормив своим молоком.