Книга Виринея, ты вернулась? - Александра Миронова

Затем настала очередь туй, которые Вера посадила перед забором, скрыв дом от любопытных глаз. За три года деревья вымахали больше чем на два метра, создавая в центре обычного города полную иллюзию маленького итальянского оазиса. Казалось, за внушительной живой оградой скрываются аккуратные лужайки, прохладные фонтаны и расчерченные архитектором дорожки, посыпанные галькой. Вальяжная респектабельность, старые деньги, аристократические замашки.

Парадокс начинался за воротами. Туи скрывали от любопытных глаз вовсе не классические газоны, а деревенские грядки. Глеб понятия не имел, зачем Вера насадила все в таком количестве, но с ранней весны и до поздней осени она возилась с растительностью, вручную пропалывая, подвязывая и заботливо укутывая черной аграрной пленкой, чтобы оградить от лишней грязи.

Кусты душистой клубники, сахарной малины, глянцевой смородины, сочащегося соком крыжовника. За ними грядки с травами и овощами – краснобокие помидоры, хрусткие огурцы, наливные перцы, запашистый укроп, петрушка, розмарин и множество других трав, названия которых Глеб даже и не знал.

За грядками Вера поставила кованую беседку и увила ее виноградом. Беседка была любимым местом Веры и Оли в теплое время года. Посреди – маленький столик, обнаруженный Верой на какой-то помойке. Заботливо очищенный, ошкуренный, покрытый золотистой краской и выложенный мелкой разноцветной плиткой. В теплую пору на столике почти всегда стоял заварной чайник с травяными настоями и две чашки. Рядом два кресла-качалки. Это была женская территория, в распоряжении Глеба оставались гостиная и телевизор.

Возле беседки, в тенистом уголке, Вера оборудовала декоративный пруд по собственному эскизу. Пригласила рабочих вырыть котлован, остальное сделала сама – застелила дно водонепроницаемой пленкой, разбила на уровни – на верхнем высадила мелкие водоросли, чуть глубже укоренила большие кувшинки, а на глубину запустила парочку апельсиново-золотистых карпов кои.

Толстые твари быстро освоились, размножились и теперь мешали друг другу в тесном водоеме. Они настолько обнаглели и разомлели в домашних условиях, что даже разрешали чесать себе спинки. Раз Глеб намекнул жене: неплохо бы отловить парочку и зажарить, но в ответ получил такой взгляд, что больше не возвращался к этой теме.

Оставшееся пространство сада занимали розы. Дикое противоречие всем правилам ландшафтного дизайна. Когда Глеб прогуливался по участку, ему казалось, что он переходит из одного измерения в другое – разбегается на бабкиных грядках и прыгает в утонченный шик английского особняка. Но что-то в этом спланированном хаосе было такое, что заставляло Глеба считать их скромную обитель лучшим местом для жизни.

Излишне говорить, что перестройкой и ремонтом дома тоже руководила Вера. Она глубоко погрузилась в вопросы несущих стен и балочных перекрытий, в итоге ни одному строителю не удалось ее обмануть. И, что было совсем за гранью фантастики, строительные работы закончили раньше срока и за меньшие деньги, чем изначально планировалось. Глеб гордился женой, хотя никогда об этом не говорил. И дом свой считал шедевром.

Но, разумеется, их резиденции было далеко до дома, в который привезли Глеба. Ультрасовременные материалы, лаконичный дизайн, совершенные системы безопасности. Глеб с провожатым подошли ко входу в индивидуальный лифт. Когда хромированные двери беззвучно открылись, человек, сопровождавший его, приложил магнитную карточку к номеру этажа. Двери захлопнулись, как упаковка под вакуумом. Спустя несколько секунд лифт вознесся на самый верх и мягко выпустил Глеба в другую жизнь.

Он сделал шаг, выходя в просторный белый холл, и присвистнул. Кажется, этот пентхаус подарил одной восходящей актрисуле тайный поклонник, что-то об этом писали в глянце и говорили по телевизору в перерыве между футболом.

Ситуация становилась понятной. Варианта оставалось два – или актрисуля, или сам ухажер. Людей, обладающих такими деньгами, в их городе можно было пересчитать по пальцам одной руки. Впрочем, хватило бы и одного пальца.

– Глеб Николаевич. – Борис Лобанов-Ростовский добродушно ухмылялся, встречая гостя в дверях квартиры.

На ум пришел детский стишок, который любила маленькая Оля. В нем шла речь о крокодиле:

Милых рыбок ждет он в гости, на брюшке средь камышей…

Более точного сравнения и придумать нельзя. Борис протянул руку, которую Глеб попытался уверенно пожать, но не вышло – сравнение с маленькой рыбкой в гостях у крокодила прочно угнездилось в голове. Рука предательски вспотела.

– Добро пожаловать в мою скромную обитель, – сделал слабую попытку разлиться соловьем Лобанов-Ростовский, – рад видеть!

– Борис Вольдемарович, вот уж неожиданная встреча. – Глеб улыбнулся с фальшивым энтузиазмом, стараясь ничем не выдать волнения.

Что ему надо?

– Прошу, проходите, не стесняйтесь. – Борис сделал шаг в сторону, и Глеб, подгоняемый сопровождающим, вошел в огромную прихожую.

Каноническая белая пустота. Встроенные шкафы, молочные пол с потолком. Горничная вынырнула как будто из недр одного из шкафов и, держа в руках вешалку, протянула руку за курткой Глеба, с которой продолжала стекать дождевая вода.

– Анатолий, спасибо, вы свободны, – кивнул Борис курьеру, доставившему Глеба.

– Да, шеф. – Мужчина в черном костюме моментально исчез в шкафу. Не квартира, а портал в Нарнию (эту книгу Оля тоже любила). С опозданием до Глеба дошло, что перед ним вовсе не шкафы, а многочисленные двери, ведущие в разные помещения, оттуда появлялся и исчезал персонал.

Глеб и Борис остались одни в белоснежной прихожей. Хозяин дома махнул рукой в сторону одного из порталов:

– Прошу, Глеб Николаевич, окажите честь.

Глеб подошел к белой двери, та открылась автоматически (наверняка сработал сенсор). Он сделал шаг и оказался в параллельном измерении. В отличие от прихожей эта комната была зеленой. Глебу показалось, что он шагнул с белоснежного песка в недра болота.

Посреди помещения красовался карточный стол, возле которого стоял пожилой крупье в белых перчатках. Глеб похолодел.

– Я вот что подумал, Глеб Николаевич, а не сыграть ли нам партию-другую? Мы так долго и плодотворно общаемся, что пора бы уже переходить на «ты» и начинать дружить семьями, так сказать, – почти пропел Борис, присаживаясь за стол и делая знак крупье, чтобы распаковал новую колоду карт.

– На… – голос Глеба сорвался, – на что вы хотите играть?

– Начнем с небольших финансовых взносов. – Борис уставился Глебу прямо в глаза. – Совсем небольших. Но каждый раз ставка будет увеличиваться вдвое. Присаживайтесь, Глеб Николаевич, в ногах правды нет.

– Я так понимаю, что это предложение, от которого я не могу отказаться? – криво усмехнулся Глеб, отодвигая ближайший к нему стул.

– Совершенно верно. – Борис кивнул крупье, начавшему сдавать карты. – Знаете, так люблю умных и понимающих людей. Недаром вы мне сразу понравились.