Книга Горящий мост - Джон Фланаган

Уилл непроизвольно сделал то же самое. Как только Хорас высказал эту мысль, он тут же представил, как они все трое лежат на рыночной площади, мертвые, с почерневшими лицами, вывалившимися языками и вылезшими из орбит глазами.

– Значит, это поветрие может взять да и налететь откуда ни возьмись? – спокойно продолжал расспрашивать Джилан.

Хорас утвердительно закивал:

– Никто не знает, как оно распространяется. Я слышал, ночной воздух переносит весь этот мор. А иногда западный ветер. Но как бы эта зараза ни разносилась, она поражает так быстро, что нет избавления. Просто падаешь замертво там, где стоишь.

– Косит всех на своем пути, мужчин, женщин, детей? – подсказывал Джилан.

Хорас снова судорожно закивал:

– Всех и каждого. Всех настигает смерть.

Слушая рассказ Хораса, Уилл ощутил, как во рту у него пересохло. Он попытался сглотнуть и почувствовал, что горло саднит. Его охватила паника – не первый ли это признак приставшей заразы? Юноша учащенно задышал и едва расслышал следующий вопрос Джилана.

– А мертвые тела эта зараза потом растворяет, они берут себе и испаряются в воздухе? – вкрадчиво произнес рейнджер.

– Точно-точно! – подхватил было Хорас, но тут до него дошел смысл сказанного. Запнувшись, он оглядел пустующую площадь и нигде не увидел ни единого человека, скошенного смертельным мором.

Горло Уилла тут пришло в норму.

– О-о, – вырвалось у Хораса, осознавшего, что в его теорию вкралась ошибка, – ну, может быть, это какая-нибудь новая разновидность заразы. Может, она заставляет тела разлагаться и таять, что-то вроде того…

Склонив голову, Джилан смотрел на него скептически.

– Или, может, нашлось один или два человека, которые не заразились, и они похоронили всех остальных? – высказал новое предположение Хорас.

– Ну и где они, эти один или два, сейчас? – спросил Джилан.

Хорас пожал плечами.

– Может, им стало так грустно и они не могли больше здесь оставаться, – попытался он поддержать свою теорию.

– Хорас, что бы ни заставило людей покинуть город, это было не моровое поветрие, – уверенно произнес Джилан. Затем, взглянув на быстро темнеющее вечернее небо, добавил: – Уже поздно. Оглядимся вокруг, затем найдем место для ночевки.

– Здесь? – ужаснулся Уилл. – В городе?

Джилан кивнул.

– Или ты хочешь разбить лагерь в предгорьях? – предложил он. – Там почти негде укрыться, и в этих краях ночами обыкновенно моросит дождь. Лично я охотнее проведу ночь под кровом, пусть даже и всеми оставленным.

– Но… – начал Уилл и умолк, не придумав разумного продолжения.

– Уверен, что твой конь скорее захочет быть ночью под крышей, нежели под дождем, – мягко добавил Джилан и этим склонил чашу весов в пользу своего предложения.

Уилл всегда очень заботился о Тягае, и едва ли будет честно обрекать коня на дождливую неприютную ночь под открытым небом только из-за того, что его хозяин испугался пустых домов. Кивнув, Уилл спрыгнул с седла.

Глава 8

– В его собственный крепостной ров, говоришь? – переспросил сэр Родни. И умолк, представив эту картину.

Леди Павлина обратила внимание, что выходка Холта как-то не слишком его ужаснула. Если лицо ратных дел мастера что-то и выражало, то уж скорее мрачное удовольствие.

Его молчаливое одобрение заставило барона нахмуриться.

– Знаю, поделом ему… но мы не можем позволить, чтобы кто-то безнаказанно бросал рыцарей в крепостные рвы. Это… не дипломатично.

– Поистине так, милорд, – изогнула тонкую бровь леди Павлина.

– И Холт слишком уж своевольничает, – продолжал барон, – я намерен так ему и сказать. Строжайшим образом.

– Кто-то должен это сделать, – кивнула леди Павлина.

– Определенно его нужно поставить на место, – буркнул сэр Родни, нехотя соглашаясь с ароном.

– Звали меня, милорд? – раздался знакомый голос, и все они стремительно обернулись к двери, которую сэр Родни оставил открытой, когда ворвался в кабинет.

В дверях стоял Холт, завернувшись в серо-зеленый плащ, лицо его было наполовину скрыто низко опущенным капюшоном. «Жутко, когда он вот так беззвучно появляется», – подумал барон. Аралду стало неловко из-за того, что он обсуждал Холта у него за спиной да еще и попался на этом. Барон покраснел от стыда, сэр Родни неловко прокашлялся. Одна только леди Павлина имела безмятежный вид – и целую жизнь за плечами, в течение которой она училась этой показной безмятежности.

– Ах-х-х да… Холт. Конечно. Конечно. Входи же, входи. Закрой дверь за собой, вот молодец. – При последних словах барон Аралд метнул грозный взгляд на сэра Родни, который виновато повел плечами.

Кивнув в знак приветствия леди Павлине и сэру Родни, Холт прошел к громоздкому столу барона.

Повисло длительное молчание, которое все больше затягивалось. Рейнджер ждал. Барон несколько раз прокашливался, не представляя, как приступить к разговору. Выход из тупика, естественно, могла найти лишь леди Павлина.

– Думаю, ты задаешься вопросом, зачем барон позвал тебя, Холт, – заговорила она, разом ломая лед напряжения и вынуждая Холта сказать что-нибудь – да что угодно.

Рейнджер, как всегда немногословный, взглянул на леди Павлину, затем на барона и ответил:

– Да, милорд.

Но это было начало, барон Аралд наконец получил возможность собраться с мыслями и совладать с чувством неловкости. Он грозно потряс письмом – примерно в том направлении, где находился нос Холта.

– Эта… – Он умудрился вовремя остановиться и не произнести слово «катавасия», которое уже приелось. – Эта… история с сэром Дигби, Холт. Это просто никуда не годится. Совершенно не годится, Холт!

– Согласен, милорд, – отвечал Холт.

Барон откинулся на спинку кресла, испытав удивление и облегчение:

– Ты согласен?

– Да, милорд. Этот человек – остолоп и глупец. Хуже того, он счел глупцом и меня. Думаю, я еще мог бы понять, если бы он хотел придержать людей при себе на время сева. Но пытаться укрыть их в лесу от рейнджера? Да это же чистое оскорбление. Его следовало проучить.

– Но за тобой ли это право – учить его, Холт?! – воскликнул барон.

Рейнджер удивленно приподнял бровь:

– Не припоминаю, чтобы видел кого-то, кто мог бы этим заняться, милорд.

– Возможно, Холт действовал сгоряча? – вступила в разговор леди Павлина, пытаясь предложить Холту достойный выход из положения.

Но тот взглянул на нее и снова обратился к барону:

– Нет. Я все продумал. И я отнюдь не порол горячку. Я сделал все не спеша.