Книга Москва Первопрестольная. История столицы от ее основания до крушения Российской империи - Михаил Вострышев

К августу 1479 года в Москве стольной был готов новый чудный собор Успения Пресвятой Богородицы. Много потрудился над этой постройкой искусный зодчий венецейский Аристотель Фиораванти, что был великим князем, государем-царем Иваном III за большие деньги из чужой земли вызван. Ученый иноземец дал меру кирпича для постройки, научил каменщиков московских, как лучше растворять известь, указал кирпичникам хорошую глину за Андроньевым монастырем, чертежи составил на славу – и явился на Москве такой храм благолепный, какого москвичи, да и других городов русские люди, и не видали никогда…

Веселился великий князь Иван Васильевич, видя велелепие храма нового. За иными заботами государственными не забывал он о еще большем украшении столицы. Лучших живописцев собрали в Москву, чтобы изготовить иконы древнего письма православного, чтобы изукрасить стены, простенки и своды церковного купола. Бояре да архимандриты на свой кошт сооружали образа в окладах дорогих и челом били великому князю для храма нового.

Закладка храма.

Художник В.П. Верещагин

В праздничный день, после обедни, митрополит московский Геронтий, что к царской трапезе позван был, обрадовал великого князя хорошей весточкой.

Великий князь Иван III.

Титулярник. XVII век

– Боголюбивый царь и великий князь, – молвил он, вставая от трапезы, – молим тебя пожаловать в наши палаты митрополичьи. Ко времени окончили иконописцы мои две иконы святые для храма нового. Какая тебе, государь, полюбится, ту повели в опись церковную вписать. Истово написаны те иконы, по образцам древнегреческим, и оклады на них не скупо сработаны. Пожалуй богомольца твоего, государь великий!..

Просияли суровые очи великого князя, от гневного взора которых трепетали бояре и воеводы. Повелел он дворецкому-боярину снарядить колымагу царскую и с собою взять соизволил двух своих братьев младших – князей Андрея и Бориса Васильевичей – да еще ближнего боярина Вельяминова Василия Федоровича и дьяка думного Василия Далматова. Как по птичьему велению исполнился приказ великокняжеский…

Митрополит Геронтий вперед великого князя уехал, чтобы успеть встретить в палатах своих высокого гостя. В иконной избе митрополичьей, особняком стоявшей, все уж готово было: на поставах высоких сияли дорогими окладами новые иконы; дети-сироты, коих благой сердцем митрополит из милости привечал при дворе своем, вычистили, вымыли пол дощатый, приубрали краски в углы дальние… Два иконописца митрополичьих со страхом ждали судбища государева о деле их кисти искусной. Один мирянин был, родом из новгородской пятины, звался Лукой Дорофеевым. Другой в иноческом чине состоял и кистью благочестиво славил Бога и святых, как словами молитвы горячей. Бледные стояли иконописцы.

Вошел, наконец, в избу иконную великий князь Иван Васильевич с ближними своими поспешно ступил в горницу. Схоронились за поставцы иконные послушники и отроки-сироты, что при избе на послугах были…

Иконописец.

Художник К.В. Лебедев

Уставщик и наказчик иконописцев митрополичьих, разодевшийся в ферязь алого сукна, земно поклонился великому князю и подвел потом его к первой иконе, что писана была иноком.

– Изволь воззреть, государь великий!.. Сия икона кисти инока Евфимия… Написан образ Пресвятой Богородицы с Младенцем на руках; предстоят перед Богоматерью чудотворцы ростовские, молят ее о нас, грешных… Подложена икона камкою черевчатой, оклад серебряный, золоченый, гладкий; венец жемчугом обнизан, в нем – четыре изумруда в золоте да яхонт большой лазоревый. На ризе – запоны золотые, двенадцать алмазов малых да шесть яхонтов черевчатых. Ризы у святителей серебряные, прорезные, жемчугом саженные. Застенок у образа низан жемчугом мелким по камке таусинной, каймы волоченым золотом шиты. В средине, по красной камке, выведены золотом слова святые… На краски да на кисти, на клей, киноварь и кость слоновую пошло у инока Евфимия тридцать четыре рублевика, тридцать три алтына; а на золото, серебро, камни самоцветные и жемчуг из сокровищницы митрополичьей тридцать рублев взято…

Молча слушал великий князь Иван Васильевич плавную речь уставщика; зоркими глазами глядел он на искусно писанный образ, и все милостивее и светлее становился важный, суровый лик его. Перевел царь очи на инока-иконописца, и без слов понял тот, что по душе государю и письмо его благочестивое, и украшение иконы. Наконец вдосталь насмотрелся великий князь. Поклонился ему в пояс уставщик речистый и повел к другой иконе.

– Воззри, государь великий! Сия икона писана мирянином-иконо-писцем, выходцем из пятины новгородской Лукой Дорофеевым. Написал тот Лука образ Благовещения Пресвятой Богородицы по образам древних иконописцев, по чину древнему… Иждивением богомольца твоего, государь великий, благочестивого митрополита московского Геронтия, к сему образу сооружен оклад драгоценный… Венцы на иконе – сканные, серебряные, золоченые; ризы чеканного золота. На венцах и на ризах шесть изумрудов средних да малых алмазов десять. Застенок жемчугом низан, жемчугом же по серединной камке слова вышиты… Пошло у Луки Дорофеева на ту икону всякого прикладу иконописного тридцать рублевиков да четырнадцать алтын. Яри венецейской на три рублевика, восемь алтын, шесть денег; сурику на двадцать три алтына, четыре деньги; на кисти щетинные, хорьковые да беличьи – один рублевик, шесть алтын, семь денег… На золото сусальное пошло двадцать пять алтын…

Махнул рукой великий князь Иван Васильевич: нечего-де всякую деньгу пересчитывать. В пояс поклонился уставщик, оробел малость и добавил тихим голосом:

– Яхонтов да алмазов, да жемчугу, да золота, да серебра пошло из казны-кладовой митрополичьей на двести пять рублевиков.

Великий князь осматривает работы иконописцев

Так же безмолвно глядел великий князь всея Руси и на другую икону. Ближние бояре, привыкшие к лику государеву, приметили, что сильно радостен был царь. Видно, угодил его душеньке благочестивой своими иконами митрополит Геронтий. Обратил очи государь на мирянина-иконописца и ласково вымолвил: