Книга Большая Мэри - Надежда Нелидова

У актёров только что были: температура 39, 9, воспалённые слезящиеся глаза, сопливый нос, надсадное, рвущее грудь «кха-кха», уныние и безнадёга, тупик лабиринта…

И вот через одну рекламную секунду, как по мановению волшебной палочки – ты здоров, весел и румян. Подбрасываешь ладошкой бабочек на цветущем лугу или несёшься на лыжах, с развевающимся красивым шарфом за спиной, или покоряешь Эверест, или безбоязненно, без страха заразить, целуешься с мужем (женой). Память смутно подсказывает мне, что всё это уже было, было…

Но я внимаю вкрадчивым сладкоречивым рекламным сиренам – и тянусь на их зов, как Одиссей, которому не залепили уши воском. Плыву в аптеку как сомнамбула, тащусь как зачарованный крысёнок за дудочкой.

А цены такие солидные, округлые, четырёхзначные – значит, точно поможет! И упаковка оптимистичная, яркая, убедительная – не может быть, чтобы не помогло. Врачи называют это эффектом плацебо. Жаль только, что плацебо есть, а эффекта нет.

Подруга, при мне ища какое-то лекарство, распахнула настенный шкафчик. Да это же целая дежурная аптека на дому, домашний арсенал по оказанию медпомощи! Куда ей столько?!

– В том-то и дело, что некуда, – пожаловалась подруга. – Врач выписывает и выписывает, а мне не помогает и не помогает. Вот на эти таблетки вообще аллергия оказалась. Эти – индивидуальная непереносимость. Эти – совершенно обратный эффект. Начала пить как антидепрессант – а у меня с них чёрная депрессия.

– Почему бы не ввести пробники лекарств, как это принято с французскими духами? – сетует она. – Или выпускать в маленькой упаковке? Или хотя бы для начала продавать по блистеру? А то изволь сразу 60 таблеток. Или 120. Или 240. Фармацевты любят повышать числа скачкообразно.

Действительно. Если не подойдёт одежда или обувь, их можно сдать или обменять. Если не подойдёт лекарство – только похоронить в братской могиле шкафчика.

Нацарапанные от руки на коробочках суммы внушительны, с тремя нулями. И впрямь по цене как французские духи. Но на духи существуют пробники. Сколько здесь похоронено пенсий и надежд на выздоровление?

Бойкий врач не унывает, действует методом проб и ошибок. Методом тыка. Вон, его пробами и ошибками шкафчик забит под завязку, вываливаются с полок.

Врач пишет рекомендации по лечению на обратной стороне блестящего квадратика-флаера с названием модного лекарства. Название подозрительно часто мелькает в рекламных паузах и медицинских телешоу. Врачи и ведущие шоу тоже имеют свой циммес в разбойничьей цепочке.

Подруге не повезло с врачом, как мне повезло с Ольгой Петровной.

Аптека – это такой магазин игрушек, «Детский мир» для взрослых. Скляночки, баночки, цветные флакончики, коробочки, лялечки, цацочки, пупусечки. Хрупкое, кукольное волшебное царство. Пахнущая утешительным аптечным дурманом «Утоли моя печали».

Здесь всё антипод районной поликлиники. Там бедность – здесь изобилие. Там жиденький, калечно трясущийся, мертвенный свет гудящих под потолком дешёвых ламп. Здесь нарядно, уютно, тепло подсвеченные, сверкающие, как в ювелирном магазине, витрины.

Там под ногами полувековой рваный линолеум, о который того гляди споткнёшься, грохнешься и пополнишь очередь к травматологу. Здесь сияющая узорчатая плитка под мрамор, на которую совестно ступать из осенней слякоти. Там уборщица рявкнет – а здесь «проходите, проходите».

Там мешковатые мятые медицинские робы – здесь модные, ушитые по фигурке розовые и голубые халатики, как в ролевых играх. Там грубый ор очереди – здесь тишина, нарушаемая деликатным позвякиванием медицинских пузырьков.

Там раздражённые, усталые лица – здесь приветливость и улыбочки. Там «вас много, а я один» – здесь «чем вам помочь?» Потому что каждый клиент – это долгожданный кошелёк на двух ножках.

В прошлом году на борьбу с кашлем я безуспешно потратила семь тысяч рублей. Выкинула на ветер.

Хватит быть кошельком! Уж нынче ни за что не поддамся на их фармацевтическую истерию, на аптечные провокации. На устрашающие, как сводки с фронтов, вести об особо опасном вирусе, который буквально выкашивает и усеивает трупами…

Десятки тысяч заболевших, сотни закрытых школ и садиков. Всюду тревожно муссируются слова «эпидемия» и «пандемия», повергающие граждан в уважительный трепет. Ну, журналисты подсуетятся, сравнят с чумой XXI века и прочим ужасом… Птичка по зёрнышку клюёт, а сыта. Каждый кормится, как может.

«Откуда такая паника? Обычный сезонный грипп, – пожимают плечами врачи. – А карантины каждый год объявляют, как профилактическую меру».

В прошлый раз аптеки сами оказались не готовы к такому успеху на «бис». Подогретый народ, и я в том числе, ломанулись за жаропонижающими, медицинскими масками, «оксолинкой»…

А вот фигушки. Не рассчитали возможностей. Не было ни в продаже, ни на складах. Товар копеечный, невыгодный.

Нынче кампания по запугиванию населения стартовала задолго до привычного гриппозного времени. Запорхали пущенные в эфир первые ласточки. Чувствуется, окрылённые прошлогодними барышами шустрые ребята-маркетологи серьёзно, ответственно, профессионально подойдут к созданию ажиотажа «грипп-2017».

Опустите мне веки, залепите мне уши воском!

И я повторяю как мантру: «Клюква, мёд, свежий воздух, крепкий сон, избегание людных скоплений…» Господи, укрепи мой измученный дух, мою слабую суть в неравной борьбе с этой мафией, этой ласковой Коза Нострой в белых халатах, стригущей деньги со старых, малых и болящих.

А уж о своей плоти я сама позабочусь. Клюква, мёд, крепкий сон, свежий воздух…

ЛИШНЕЕ ЗВЕНО

Недавно мне понадобилось срочно сделать пару простеньких фотографий для статьи. Нашла в интернете телефон нужной организации, где находились экспонаты, позвонила. На том конце провода выслушали, глубокомысленно задумались: «Так-так-так». И переадресовали сотруднице, непосредственно занимающейся этим вопросом.

Та почему-то испуганным голосом сказала:

– Это только через администрацию.

– Городскую?! – в свою очередь, испугалась я. Потому что если через городскую – нужно делать письменный запрос и ждать ответ в течение 30 дней. Как раз накануне я обращалась туда к коллеге из пресс-службы за копией одного безобиднейшего документа (о протечке канализации). И она мне сказала: «Ой, что ты, эти документы только для внутреннего употребления». Ну да, ведь вокруг уши, а враг не дремлет и только мечтает скопировать бумажку о протечке канализации.

– Нет, – успокоила меня телефонная собеседница. – В администрацию нашей организации. Сейчас я вас переведу на другую линию. Только сегодня директрисе некогда, а завтра она едет в область в командировку.

Стоит сказать, что при каждом «пустом» звонке мне приходилось представляться и долго объяснять, для чего мне нужны фотографии. Да сделала я, в конце концов, фотки в тот же день, в другом месте через знакомую. Процесс занял полторы минуты.