Книга Цыганская магия - Барбара Картленд

— Да, разумеется, — ответила Ольга. — Помню, какая грандиозная церемония была в честь приезда австрийского императора. И как ты был тогда великолепен.

— Но только на этот раз все будет не так.

— А что изменилось?

— Жена настаивает, что должна войти в церемониальный зал с Отто, — ответил великий герцог. — Они вдвоем будут приветствовать короля и именно она презентует его величеству ключи от города.

Наступила тишина. Летиция догадалась, что мать взирает на великого герцога в немом изумлении.

— Но где же будешь ты? — спросила она наконец.

— Я займу место жены в карете рядом с королем Виктором, — ответил великий герцог. — И поскольку к тому времени он уже посватается к Стефани, она тоже поедет вместе с нами.

Летиция затаила дыхание. Затем услышала голос матери:

— Нет, это просто невыносимо, Луи! Как можно терпеть эти бесконечные унижения! Ты должен отказаться. Ты не должен позволять Августине так нагло оттеснять тебя на задний план!

— Я уже спорил с ней по этому поводу. Спорил до тех пор, пока не устал от собственного голоса, — ответил великий герцог. — Но она настроена более чем решительно, и что бы я ни сказал и ни сделал, ни за что не изменит своего решения.

Снова настало молчание, потом принцесса Ольга со слезами в голосе воскликнула:

— О, как мне жаль, страшно жаль тебя, Луи, дорогой! Как бы я хотела помочь тебе…

— Ты уже помогла, — заметил великий герцог. — Вот поговорил с тобой — и на душе сразу полегчало. Ты единственный на свете человек, который меня понимает.

Произнес он эти слова уже совсем другим тоном, и Летиции стало неловко, что она подслушивает беседу, принявшую столь интимный характер.

Она отошла от шторы, закрывавшей вход в столовую, и поднялась к себе наверх.

Итак, назначенный через неделю визит короля может все испортить.

Стефани и без того сходит с ума от отчаяния, к тому же Летиция знала, что завтра Кирил прибывает вместе со своим полком в столицу, где они будут принимать участие в церемонии встречи короля. Узнав, что ему придется навсегда расстаться с любимой, он просто умрет от горя.

А великий герцог унижен и оскорблен сверх всякой меры, а это означает, что и мать расстраивается.

— Как же получается, что одна женщина способна сделать несчастными сразу столько людей? — произнесла вслух Летиция и поняла, что ненавидит великую герцогиню не меньше, чем все цыгане, вместе взятые.

Девушка заперла дверь и достала из нижнего ящика комода платье, над которым работала каждую свободную минуту, оставаясь одна.

Это было цыганское платье, которое она носила три года назад — именно тогда они побывали в замке Тхор последний раз.

Тогда она сочинила пьесу из жизни цыган — специально, чтоб позабавить отца и великого герцога, причем оба они тоже принимали участие в представлении.

А после спектакля все танцевали вокруг воображаемого костра, посреди баронского зала, а мать наигрывала им на рояле цыганские мелодии.

Представление прошло прекрасно, все дружно аплодировали, и отец, и герцог, но Летиции почему-то больше всего запомнился ее танец.

Она неустанно репетировала его еще до приезда в замок. И даже без ведома родителей убегала вечерами из дома — посмотреть на пляски цыган, раскинувших табор невдалеке от городских стен.

Она ловила и запоминала каждое их движение и жест и ту фантастическую легкость, с которой они кружились и прыгали через костер.

Платье для представления в замке Тхор она купила заранее, в городе, а потом попросила одну из служанок нашить на него блестящие золотистые бусины, блестки и ленты, которые всегда украшают наряд цыганки.

Только бархатный туго обтягивающий талию корсаж Летиция не переделывала — у нее была очень стройная и гибкая фигурка, и она знала, что в платье такого фасона будет выглядеть хрупкой и одновременно очень соблазнительной.

На голову она накидывала красную шаль, с краев которой свисали золотые монетки, мелодично звенящие во время танца — в такт браслетам на руках и лодыжках, украшенных алыми ленточками.

Она знала, что цыганки носят украшения из золота и драгоценных камней, но со сцены ее наряд будет выглядеть как настоящий.

Вряд ли кто из зрителей поверит, что наряд действительно украшают золотые монетки и драгоценные камни, как у женщин племени кальдераш.

Поскольку за три года фигура Летиции изменилась, платье стало немного мало, и пришлось не только расставить его, но и удлинить. Девушка умело обращалась с иголкой и ниткой и, закончив работу, решила, что наряд выглядит куда лучше, чем прежде.

Она трудилась над ним, наверное, с час, затем убрала обратно в комод и заперла ящик, чтобы кто-нибудь не наткнулся на него случайно.

Затем спустилась вниз, предварительно выглянув из окна и убедившись, что кареты великого герцога у дверей не видно и что мать, должно быть, теперь одна.

Она нашла ее в гостиной. Лицо принцессы Ольги было печально.

— Я слышала, как ты вернулась, дорогая, — сказала она. — Но у меня был кузен Луи.

— Наверняка пришел пожаловаться на свои неприятности, да, мама?

— О, как бы я хотела помочь ему! — воскликнула принцесса Ольга. — Просто не в силах видеть страдания человека, такого доброго и умного, как наш Луи! И в то же время настолько несчастного!

— Думаю, браки по расчету всегда делают людей несчастными, — заметила Летиция, думая в этот момент о Стефани. — И знаешь, мама, ничто и никогда не заставит меня стать женой человека, которого я не люблю!

Немного помолчав, принцесса Ольга заметила:

— Я уже волнуюсь, дорогая, как ты сможешь вообще выйти замуж, ведя столь замкнутый образ жизни.

В голосе ее звучала искренняя печаль и тревога, и Летиция, нежно поцеловав мать, сказала:

— Не огорчайся, мама. Возможно, кузина Августина все же пригласит нас на бал. Просто обязана пригласить! И там обязательно будет какой-нибудь прекрасный принц, и он влюбится в меня или в Гетти.

Мать не ответила. Летиция знала, о чем она думает. Теперь, после смерти отца, они так мало значат при дворе, что вряд ли кто-либо из представителей королевских семей посватается к одной из дочерей принцессы Ольги.

Мысль эта была огорчительна, однако, отойдя от матери и мельком взглянув в зеркало, висевшее на стене, Летиция отметила, что выглядит очень мило. И не ошиблась.

«И еще я похожа на цыганку, — подумала она. — Но это, разумеется, только уменьшает мои шансы».

Но сквозь оконные шторы пробивались солнечные лучи, и она отмахнулась от этой мысли, решив, что не стоит расстраиваться.

Отец часто говорил: «Что-нибудь обязательно да подвернется». И девушка от души надеялась на чудо, которое только и могло помочь Стефани, одновременно надеясь на некое чудо и для себя с сестрой.