Книга Самая страшная книга. Чертовы пальцы - Дмитрий Тихонов

– Ты не местный, штоль?

– Не местный.

– Откуда приехал?

– Издалека.

– Зовут тя как, друг?

– Молот.

– Чо?

– Молот. Инструмент такой.

– Епт… как зовут тя, спрашиваю? Насрать на инструменты!

В наглых голубых глазах было видно многое. Отцовскую «девятку» с тонированными стеклами, крохотную квартирку неподалеку, мечты о футболе, похороненные ленью и никчемным образом жизни. И еще скользкую, холодную ненависть к Тане – за то, что посмела избавиться от него.

Молот сказал:

– Херак.

Бутылка в руке лопнула. Пиво пролилось на асфальт, брызнуло обоим на ботинки. Через секунду парень завизжал. Глядя на свою иссеченную ладонь, он вопил от боли, словно ему отсекли конечность по локоть, а не порезали битым стеклом. Молоту пришлось отвесить слабаку пощечину, чтобы тот заткнулся.

– Заживет, – сказал Молот. – Пшел вон.

Парень убежал и больше не появлялся. Под утро позвонил Лицедей, сообщил, что опасность миновала, а Серп ждет его возле парка через пару часов. С тех пор Молот слонялся по городу, прислушивался к разговорам, высматривал намеки, разыскивал подсказки. Он узнал, что Мария Семеновна из дома номер двенадцать по улице Лесной полтора года назад зарезала своего пьяного мужа, но благополучно свалила все на соседа, с которым тот выпивал. Узнал, каким именно образом Серега Макаров, студент второго курса техникума, собирается писать шпоры к предстоящему экзамену. Узнал, где и в каких количествах выращивает травку Николай Г., двадцати пяти лет, неработающий. И еще много-много подобного, а вот насчет их дела – ничего.

Молот встал под крышу остановки возле парка, принялся разглядывать объявления, покрывающие рифленые стены почти сплошным ковром. «КУПЛЮ-ПРОДАМ-СНИМУ-СДАМ», «УШЕЛ-ИЗ-ДОМА-И-НЕ-ВЕРНУЛСЯ», «ПРОПАЛ-КОТ-НАШЛАСЬ-СОБАКА», «ПОДЕРЖАННЫЙ-В-ОТЛИЧНОМ-СОСТОЯНИИ». Все, как обычно. Ничего нового. В каждом городе (а он повидал их много) объявления всегда одинаковы. Одни и те же названия улиц, одни и те же марки машин, одни и те же породы животных. Даже пропавшие люди похожи друг на друга. Чем-то неуловимым.

– Доброе, – пробормотал сзади подошедший Серп – Доброе, – согласился Молот.

– Я слышал, ты ночью слегка перегнул палку?

– Не удержался. Но ничего страшного. Будет рассказывать, как их было трое на него одного, и все с ножами.

– Наверняка. Пошли взглянешь.

Серп повел соратника прочь от дороги, мимо универмага и большого продуктового, к входу в парк. По пути рассказывал:

– Наткнулся случайно. Просто шел, осматривался, как говорится, примус починял. И вдруг, вот на этом самом месте – учуял. В смысле не носом, а…

– Чем? Неужели?

– Иди ты. Просто мелькнула картинка перед глазами, а затем – будто воспоминания. Только старые уже, наполовину стертые. Не мои. Было с тобой такое когда-нибудь?

– Нет, – вздохнул Молот. – Господь миловал.

– Вот и со мной в первый раз. Нахлынуло, отпустило почти сразу. Я завертелся, думаю, в какую сторону идти. Старшой предупреждал ведь о подобном: рядом с тем местом, где недавно они себя проявили, могут появляться видения. Ну, сюда сунулся, туда сунулся, а вот тут, на тропинке, которая к воротам парка ведет, меня приложило. Тревожно стало очень, аж в левом боку закололо. И чем ближе к воротам, тем хуже. Давай за мной.

Они вошли в парк, бесцветный, пустой, миновали несколько скамеек и переполненных урн, потом свернули, оказавшись на детской площадке.

– Тут, – уверенно заявил Серп. – Тут они убили его.

– Кого?

– Не чувствуешь? Неужели не чувствуешь?

– Нет.

– Господи, я ведь даже не знаю, как объяснить. Короче… Здесь, вот прямо где ты сейчас стоишь, Чертовы пальцы сожрали мальчишку.

Молот сделал пару шагов в сторону:

– Какого мальчишку?

– Лешу Симагина. Двенадцати лет.

– Откуда такие подробности?

– Вон там, – сказал Серп, махнув рукой за спину, – находится школа. Номер три. В вестибюле висит объявление о том, что Леша Симагин ушел из дома и не вернулся.

Молот присел на корточки, коснулся пальцами ярко-желтых листьев, покрывавших землю сплошным ковром. Холодная, сырая, мягкая масса. Вокруг скамейки и фонари. Качели. Старая, проржавевшая, но еще работающая карусель. Ничего. Ни единого намека на произошедшее, ни малейшего следа. А ведь ужаса, свидетелями которого стали скамейки и качели, должно с избытком хватить на целый пионерский отряд. С людьми получается, с людьми просто, а с предметами – никак. Видимо, он все-таки не годится для этой работы.

Тяжело вздохнув, Молот поднялся, помотал головой.

– Ты мне веришь? – спросил Серп.

– Да. Почему я не должен тебе верить?

– Хорошо. Мальчишку они напугали до смерти, а потом утащили тело.

– Они были одни?

– В смысле?

– Без хозяина?

– Судя по всему, без. Его присутствия я не почувствовал.

– Он выпускает их гулять самих по себе, – пробормотал Молот. – Как же далеко все зашло!

– Чертовски верно, – согласился Серп. – Дело дрянь. Дальше будет только хуже. Они становятся все сильнее. Однажды, уже совсем скоро, им удастся освободиться от власти хозяина. А тогда абзац.

– Абзац, – согласился Молот. – Тогда нам с ними не справиться. Даже не выследить.

Он ковырнул носком ковер из палой листвы, открыл рот, чтобы выругаться, но…

– Погоди-ка.

– Что такое?

Молот нагнулся, поднял с земли темный предмет, освобожденный из-под листьев его ботинком.

– Мобильник? – зачем-то спросил Серп.

– Ну, – кивнул Молот. – Наверно, нашего мальчишки.

– Чей же еще!

– Можешь взглянуть?

Серп повертел телефон в пальцах, недобро прищурился:

– Вся грязная работа мне, да?

– Извини. Я с предметами не особенно в этом смысле контачу. Мог бы попытаться, но, боюсь, толку не будет.

– Ладно. Давай попробуем.

Серп отошел с тропинки, присел на одну из более-менее чистых скамеек. С минуту подержал сотовый на ладони, внимательно разглядывая его, потом мягко коснулся пальцами корпуса.

– Телефончик-то недешевый.

– Детям все самое лучшее.

– М-да.

Серп накрыл мобильник второй ладонью, зажмурился. Почти сразу нахмурился, глаза забегали под веками.

– Черт, – пробормотал он. – Жестко.

Молот огляделся. В парке было пусто, только вдалеке на одной из дорожек неспешно прогуливалась молодая мамаша с ярко-оранжевой коляской.