Книга Вирус либерализма. Перманентная война и американизация мира - Самир Амин

Существовали и другие реформистские движения, охватившие массы трудящихся, которые стали жертвами сопутствовавших возникновению капитализма общественных трансформаций. Эти движения воспроизводили формы борьбы средневековых милленариев и двигались не в фарватере, а в кильватере своего времени. Чтобы научиться эффективно выражать себя в новых условиях, угнетенным классам пришлось дожидаться французской революции с ее секуляризированными народными и радикальнодемократическими призывами, а затем социализма. Что же касается протестантских сект, то они испытывали фундаменталистские иллюзии. Это они подготовили благоприятную почву для постоянно возникающих апокалипсических сект, как видно на примере США.

Политическая культура США — отнюдь не та культура, которая сформировалась во Франции в эпоху' Просвещения и в ходе французской революции и которая в той или иной степени обусловила историческое развитие значительной части Европейского континента. Различия между' этими двумя культурами гораздо значительнее, чем кажется на первый взгляд. Эти различия проявляются в моменты кризисов, порождая непримиримые противоречия (например, в вопросе о соблюдении международных законов, когда обсуждалась возможность вторжения в Ирак).

Политическая культура — это продукт длительного исторического развития, и она, естественно, уникальна для каждой страны.

В этом отношении история Соединенных Штатов отмечена специфическими особенностями, которые не совпадают с особенностями истории Европейского континента: основание Новой Англии экстремистскими протестантскими сектами, геноцид индейцев, рабство чернокожих, развитие «комму-нитаризма», связанного с последовательными волнами иммиграции в XIX веке.

Те протестантские секты, которые были вынуждены покинуть Англию в XVII веке, разработали своеобразную интерпретацию христианства, отличающую их и от католиков, и от ортодоксальных христиан, и — по уровню экстремизма — даже от большинства протестантов Европы, в том числе англиканцев, составлявших основу правящего класса Англии. Реформация в целом восстановила Ветхий Завет, который католицизм и православие отодвинули в сторону, подчеркивая в своих интерпретациях отрыв христианства от иудаизма, а не его преемственность.

Мне придется вернуться здесь к тому, что я уже писал о реальных и мнимых особенностях христианства, ислама и иудаизма. Современное использование термина «иудео-христианский», ставшего популярным благодаря экспансии американского протестантизма, свидетельствует о полном пересмотре взглядов на отношения между двумя монотеистическими религиями. Католики (но не ортодоксальные христиане) подписались иод такой точкой зрения, сделав это не в силу своих убеждений, а из соображений политического оппортунизма.

Реформация, как мы знаем, сопровождалась зарождением капитализма, между ними существует причинно-следственная связь, которая по-разному истолковывается в современной общественной мысли. Вебер выдвинул тезис, ставший преобладающим в англо-саксонском и протестантском мире: Реформация сделала возможным рост капитализма. Этот тезис противопоставлялся тезису Маркса, который рассматривал Реформацию как результат порожденных развитием капитализма трансформаций, из которых выросли различные формы протестантизма. Одни выражали протест масс трудящихся, ставших жертвами зарождавшегося капитализма, другие явились выражением стратегий господствующих классов.

Кроме того, те идеологические фрагменты и системы ценностей, которые нашли выражение в этом религиозном течении, сохраняли все признаки примитивных форм реакции на порожденные капитализмом проблемы. В некоторых аспектах Возрождение продвинулось гораздо дальше: Макиавелли — блестящее тому свидетельство. Возрождение возникло на католической территории (в Италии). В эти времена некоторые итальянские города управлялись, как настоящие коммерческие фирмы, во главе которых стоял синдикат богатейших держателей акций, что представляло собой более четко выраженную связь с ранними формами капитализма, чем между протестантством и капитализмом: типичным представителем такой связи стала Венеция. В более позднюю эпоху Просвещение, охватившее как католические (Франция), так и протестантские (Англия, Нидерланды, Германия) страны, в большей мере опиралось на секулярную традицию Возрождения, нежели на традицию религиозных реформ. Наконец, радикальный характер французской революции упрочил этот секуляризм, сознательно отринув религиозные интерпретации ради утверждения современных политических методов преимущественно собственного изобретения.

Прижившаяся в Новой Англии своеобразная форма протестантизма оказала сильное влияние на американскую идеологию, это влияние сильно и поныне. Эта форма протестантизма стала идеологическим орудием, с помощью которого американское общество приступило к захвату континента, обосновывая его заимствованными из Библии мотивами (постоянно повторяющаяся в американском дискурсе тема — насильственное завоевание Израилем Земли обетованной). В дальнейшем Соединенные Штаты распространили свой метод осуществления задачи, которую им-де предписал Господь, на всю планету.

Вот почему американский империализм и должен превосходить в варварстве своих предшественников, которые отнюдь не претендовали на исполнение божественной миссии.

Граждане США видят себя в роли «избранного народа», что фактически синонимично Herrenvolk (расе господ), если вернуться к аналогичной терминологии нацистов.

Конечно же, империалистическая экспансия Соединенных Штатов зиждется не на американской идеологии, о которой здесь идет речь. Эта экспансия подчиняется логике накопления капитала, совершенно материалистичным интересам которого она служит. Но эта идеология идеально годится для того, чтобы скрыть истинные цели.

И по сей день американское общество пропитано этим сектантским протестантским фундаментализмом. Это общество, как отмечается всеми наблюдателями, очень религиозно, порой до наивности. Как следствие, оно было неспособно выработать твердую концепцию антиклерикализма, и вместо этого свело ее к понятию «терпимости по отношению ко всем религиям».

Я не принадлежу к тем, кто верит, что в силу определенных обстоятельств прошлое способно на «трансляцию атавизма». История меняет людей. Именно так случилось в Европе. К сожалению, историческое развитие Соединенных Штатов не пыталось изменить, а тем более — искоренить уродства прошлого, вместо этого поощряя их проявления в сегодняшнем дне и увековечивая их последствия, будь то интерпретация американской революции или рассуждения о заселении страны последовательными волнами иммигрантов.

Американская революция, столь высоко ценимая многими прогрессивными личностями в 1789 году и превозносимая сегодня, была всего лишь политической революцией с ограниченными социальными последствиями. Взбунтовавшиеся против английской монархии американские колонисты не хотели менять своих экономических и социальных отношений, они просто не желали больше делиться доходами с правящим классом страны, из которой они прибыли. Они хотели взять власть в свои руки не для того, чтобы создать общество, отличное от колониального режима Англии, а чтобы продолжить в том же духе, только с большей решимостью и большими доходами. Прежде всего их целью было продолжение экспансии на запад, что подразумевало, среди прочего, геноцид индейцев. Никто не сомневался в целесообразности сохранения института рабства. Чуть ли не все основные лидеры американской революции были рабовладельцами и отнюдь не намеревались менять свое отношение к этому вопросу.