Книга Дурман - Екатерина Риз

На Бонд-стрит царило привычное оживление. Ира прошла к входу в торговый центр, перед вращающимися дверями, правда, приостановилась, огляделась зачем-то, а затем будто нырнула в омут с головой, в суету и напыщенный блеск торгового центра. С клиенткой встретилась в кафе, это был своего рода ритуал, провести первые полчаса за чашечкой кофе, обсуждая последние новости и намечая план покупок. К своему удовольствию почувствовала облегчение, поняла, что работа помогает отвлечься, и спустя час полностью окунулась в чужие проблемы и потребности. Заходила в знакомые бутики, цепким взглядом оглядывала витрины, снимала с вешалок один наряд за другим, и клиентке, приятной женщине лет сорока, улыбалась вполне естественно, ни на минуту не отвлекаясь от того, что та ей говорила. Когда телефон зазвонил, решила, что это Миша, даже сказала об этом с лёгкой улыбкой в качестве извинения. Отошла на несколько шагов от примерочной кабинки, воспользовавшись тем, что продавец принесла для примерки очередное платье, телефон достала и нахмурилась, увидев незнакомый номер. Сердце как-то нехорошо ёкнуло, будто в дурном предчувствии, и Ира поняла, что оно не ошиблось, как только услышала голос в трубке.

— Откуда у тебя мой номер и зачем ты мне звонишь? — поинтересовалась она куда более нервно, чем ей бы того хотелось. А всё потому, что её бросило в жар при первых звуках его голоса.

— Не реагируй так, — попросил Лёша и даже вздохнул.

Этой просьбе Ира удивилась.

— А как я должна реагировать? Сказать, что безумно рада тебя слышать?

— Не безумно, но хотя бы без столь откровенного раздражения.

— Ну, извини.

— Ира. — Он помолчал, видимо, слова подбирал, потом сказал: — Я понимаю, возможно, ты не слишком рада была меня увидеть, и, допускаю, что у тебя есть для этого причины…

Ира даже зажмурилась, слушая его. Бред полнейший…

— Но я хотел бы тебе объяснить.

— Что объяснить?

— Ира. — Судя по звукам, Лёшка тоже был на улице, Ира слышала шум машин, выкрики газетчика, да и Алексей дышал так, будто торопился и почти бежал. — Я уеду послезавтра, и мы, наверное… возможно, больше так никогда не встретимся, и мне не хотелось бы думать, что ты меня ненавидишь.

Ей очень хотелось подтвердить его слова, просто сказать, прямо и открыто: «Ненавижу», но это слово прилипло к языку, и она молчала. Молчала, молчала, и слушала его. Его осторожные слова, вкрадчивый тон, а думала о том, что, скорее всего, он прав, и они больше никогда не столкнутся вот так, как вчера, в толпе, случайно. Больше никогда. Молния ведь не бьёт в одно место дважды.

— И если тебе кажется это смешным, что ж — пусть. Но я прошу тебя о встрече. Об одной встрече, обеде, ужине, полднике, чёрт возьми.

Ира сделала глубокий вдох, пытаясь собраться с мыслями. Кинула быстрый взгляд через плечо на примерочную, а затем попыталась добавить в голос язвительности.

— Кажется, ты стал слишком щепетильным, Лёша. Озаботился спокойствием своей души.

— А ты научилась огрызаться, как посмотрю.

Ира руку в кулак сжала, и ногти впились в ладонь. Это было безрассудство, немыслимое безрассудство, а попросту ошибка. Самым правильным было отказать ему и отключить телефон, и впредь никогда о Лёшке не вспоминать, но она знала, что подобное решение ей не по плечу. Даже если она и проявит стойкость сейчас, то уже завтра, а тем более послезавтра, когда он покинет Лондон, начнёт мучиться и сомневаться в своей правоте. Гадать, что он собирался ей сказать, и вдруг бы ей после стало легче. А она струсила, и всё осталось по-прежнему. Вся боль и обида так никуда не ушли и вряд ли уйдут. Даже если пройдёт ещё пятьдесят лет, она забудет его и как он выглядел, будет помнить о том, что ею пренебрегли и растоптали. Так почему бы не дать себе — именно себе, а не ему, — шанс разобраться во всём? Правда, нужно держать дистанцию и не позволить Лёшке себя запутать.

— Я выпью с тобой кофе, — сказала она наконец.

Он помедлил с ответом, словно думал, что она выдвинет какие-нибудь условия. После чего осторожно согласился.

— Хорошо. Кофе — это хорошо. Где и когда?

— Через два часа… Сейчас у меня клиентка.

Они договорились о встрече в небольшом ресторанчике на Оксфорд-стрит, и даже не попрощались перед тем, как отключить телефоны, оба были настороже. Ира ладонь к сердцу прижала, чувствуя, как-то болезненно колотится. Её тревожила скорая встреча.

Следующие два часа, казалось, на годы растянулись. Ира без конца смотрела на часы, но стрелка будто прилипла к одному месту, минуты в часы никак не складывались. Ире даже начало казаться, что она от волнения задыхается. В какой-то момент вспомнила о том, что с мужем сегодня так и не поговорила, а сейчас уже не хотела говорить. Ощущение такое, что она его предаёт. Что идёт на встречу с бывшим, и это преступление. Думала о Мише, а перед глазами Лёшкино лицо, взгляд, которым он вчера её провожал. Она уже сто раз покаялась, что согласилась на встречу. Разве она сможет держаться независимо и огрызаться, как он выразился, сидя напротив него и глядя ему в глаза?

Войдя в призывно распахнутые двери ресторана, сразу прошла к большому зеркалу на стене и цепким взглядом окинула своё отражение. Нервным движением поправила отворот кардигана, взбила волосы, губы облизала… а следом зло себя одёрнула. Зачем она всё это делает? Ей некого впечатлять. Но то, что он увидит её и, наверняка, снова примется оценивать, пытаясь сравнить её настоящую и прежнюю, покоя не давало. Прошло пять лет, и хотелось бы верить, что она на самом деле изменилась, повзрослела, а не выдаёт желаемое за действительное.

Вот только прихорашиваться было не для кого, она пришла первой, осмотрела зал, удивляясь, почему Лёшки ещё нет, она сама на пять минут задержалась, после чего прошла к столику у окна, и несколько смущённо улыбнулась подоспевшему официанту. Замечательно, она ещё и ждать его вынуждена. Будто это она, а не он, просила о встрече.

Лёшка появился через пятнадцать минут. Ира к тому моменту уже успела столько раз себя обругать и такими словами, что перед самой собой уже было неловко за то, что до сих пор сидит и ждёт. Но увидев его, запыхавшегося и виноватого, осталась сидеть на месте, хотя ещё десять секунд назад собиралась встать и уйти. А сейчас смотрела на него во все глаза, ненавидя себя за малодушие.

— Прости. Прости, прости. Я не вожу здесь машину, а такси оказалось поймать не так просто. — Он сел и попросил у официанта кофе. С коньяком. Ира наблюдала за ним, правда, стараясь делать это не слишком явно. Как только взгляд Алексея вернулся к её лицу, поспешно опустила ресницы.

— Тебе Сьюзи дала мой номер? — спросила не из любопытства, ответ и так знала, просто нужно было что-то сказать ему, начать разговор, скинуть с себя оцепенение.

— Сьюзи, — отозвался он. — Уговорить её оказалось не так просто, она перед этим мне двести вопросов задала. Общительная девушка.

Алексей сделал попытку улыбнуться, Ира не ответила, и повисло неловкое молчание. Принесли кофе, Лёша негромко поблагодарил и поторопился сделать глоток. А сам на Иру исподлобья поглядывал. Она была расстроена, нервничала, смотрела в окно, а не на него, и вообще всё было неловко и даже неприятно, но он всё равно радовался, что она согласилась на эту встречу. Зачем ему самому с ней встречаться — понятно было не очень, он даже не знал, что говорить: оправдываться и просить прощения? Наверное, именно это и нужно сделать, а он просто смотрел на неё.