Книга Пан. Книга 1. Указанная пророчеством - Сандра Ренье

— Мистер Селфридж, я отведу Фелисити домой, она больна.

— Нет, я не могу, — заикаясь, бормотала я, — я должна…

Но он уже сгреб наши рюкзаки, подхватил меня где-то в области талии и, не обращая внимания на мое слабое сопротивление, выволок из класса. Вдогонку нам мистер Селфридж только коротко кивнул и пожелал мне как следует выспаться.

На лестнице я снова попыталась протестовать, вырвалась от него и заверещала:

— С какой стати ты командуешь? Мне нельзя пропускать уроки!

— Ты его все равно проспишь, так уж лучше дома в постели, чем за партой.

— А ты, конечно, не привык, чтобы в твоем присутствии девушки засыпали! Удар по репутации, да?

— Может, и так, — и он улыбнулся, как будто его эта мысль ужасно забавляла, — но вообще-то я о тебе беспокоюсь. Нельзя же все время спать на уроках. Тебе так нужны деньги, что ты каждую ночь впахиваешь в пабе?

— Не зарабатываю я ничего, я просто матери помогаю, — вырвалось у меня, — и это никого не касается, даже моих друзей!

Правда, друзья никогда и не спрашивают ни о чем, но они точно знают, что я у матери в пабе никаких денег не получаю.

— Бедная ты, бедная. — Взгляд Ли стал еще более сочувственным.

И тут я не выдержала. В следующий миг у меня из глаз побежали слезы, и сдержать их я уже не могла.

Парни не выносят женских слез, я знаю. Ну вот и отлично, может быть, теперь он наконец от меня отстанет! Пусть убирается обратно на алгебру, а я пойду домой, поплачу вволю и вернусь после большой перемены. Возможно, мне тогда станет лучше.

Ли вдруг обнял меня и прижал к себе. Я терпела только одну минуту, потом оттолкнула его прочь. Между нами нет ничего общего, пусть идет к своим «звездам», к своей Страттон. Она так прочно повисла у него на шее, что он скоро начнет и говорить, и вести себя, как она и ее свита.

Он больше не пытался меня обнять, только сказал коротко:

— Пошли, отведу тебя домой. — Ли положил мне руку на плечо, отчего меня уже привычно тряхнуло.

— Что это? — спросила я. — Почему каждый раз, когда ты до меня дотрагиваешься, меня будто током ударяет?

Он промолчал и отвел глаза. Мы вышли на улицу.

— Может, пойдем опять выпьем кофе и вернемся в школу к уроку физики? — предложила я.

— Далась тебе эта школа, — вздохнул Ли, — другие рады прогулять, а ты на ней все равно что помешана.

Я остановилась, взглянула ему прямо в глаза и заявила:

— Я не намерена работать в пабе моей матери! Я не хочу провести всю жизнь за стойкой, утешая пьяниц и почти не видя собственных детей. Поэтому я и помешана на школе.

Ли окинул взглядом улицу. Кажется, он готов был сдаться и поступить по-моему. А я не отказалась бы от чашки кофе в его обществе, хотя он и принадлежал к высшему свету имени Фелисити Страттон и К°.

— Обещаю, я больше не буду засыпать рядом с тобой, — продолжала я, — и, чтобы твой имидж не пострадал, готова даже прикинуться влюбленной, хочешь?

— Не стоит, — улыбнулся Ли.

— Почему нет, готова попробовать. И если ты разведешь сегодня Матильду на еще один вегетарианский обед, обещаю тебе восхищенный взгляд.

Глаза у него сузились, брови взлетели вверх — левая выше правой.

— Ну же, Ли! — Я улыбалась во весь рот, не стесняясь своих брекетов.

— Ладно, пошли, — засмеялся он.

— Отлично! — Я почти подпрыгнула от радости. Но мы почему-то прошагали мимо заветного «Старбакса». Ли заявил, что знает место получше. Ну да, надо думать, такой гламурный тип должен разбираться и в кофе, и в кофейнях.

— Только не надо пафосных великосветских забегаловок, — попросила я, — для них я кой-чем не вышла, судя по всему.

— На голове у тебя птичье гнездо, а в остальном ты выглядишь ничего.

Я испуганно посмотрела на свое отражение в витрине. Он был прав: волосы у меня стояли дыбом во все стороны. У Эйнштейна такая прическа выглядела достойно и была признаком гениальности, а у меня…

— Я похожа на миссис Рочестер!

— На кого? — не понял Ли.

— Миссис Рочестер, первая жена мистера Рочестера, ну, из «Джейн Эйр».

Ли по-прежнему не догонял.

— Она была сумасшедшая, ее держали в башне, на верхнем этаже. Потом в припадке безумия она подожгла дом и выбросилась из окна.

Ли громко рассмеялся.

— Не вижу ничего смешного, — обиделась я, — из-за нее Джейн Эйр не могла выйти замуж на своего возлюбленного.

Ли смеялся:

— От усталости тебе лезет в голову всякий вздор. Пойдем. У «Фелипе» никто не обратит внимания на твою прическу.

«Фелипе» оказался элитным баром в подвальчике, где когда-то, должно быть, бедный сапожник растил своих восьмерых отпрысков и тачал сапоги. Теперь это место благоухало настоящим колумбийским кофе. Здесь не было ни жары, ни комаров, стояли коричневые кожаные кресла, маленькая барная стойка и плетеные ширмы. На потолке неспешно крутилась пара вентиляторов, негромко играла музыка Buena Vista Social Club. А Ли был прав: отличное местечко. Кроме нас в баре было только два посетителя: за одним из дальних столиков сидели джентльмены в строгих костюмах, по виду — вылитые агенты МИ-6.

К нам подошел официант в черной рубашке и черном же фартуке, и Ли заказал два каких-то Espressicon Раппа, ведомых ему одному.

— У твоей матери так много работы? — спросил Ли.

Официант принес две дымящиеся чашки кофе и тарелочку с кукурузными лепешками.

— Арепас, — Ли протянул мне тарелку, — колумбийская штучка. У Фелипе они лучшие в Лондоне.

Даже если бы это был банальный бигмак, я была бы счастлива, так хотелось есть. Вкусно было фантастически. Никогда еще такого не ела.

Ли подождал, пока я уничтожу пару арепас, и продолжил допрос.

— Ну, так что происходит? Почему ты каждый день опаздываешь, а потом засыпаешь на уроках? У твоей матери действительно так много работы?

— Да что тебе за печаль? — отмахнулась я, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Ты мне кое-что должна, — безжалостно настаивал Ли, — ну так как, твоя мать так зашивается на работе?

— Да нет, обычно работы не много. Но вчера было много: целое общество собралось, а для матери если больше трех гостей, то уже много.

— Так сколько она тебе платит? — поинтересовался Ли.

— Ну ты что, это же моя мама! — возмутилась я.

— И что, — невозмутимо отвечал Ли, — хочешь сказать, что ничего не зарабатываешь? Совсем ничего?

— Конечно! Мы же семья, за счет семьи деньги не зарабатывают.

Он, прищурившись, поглядел на меня, как будто оценивал: правда ли я так наивна или просто дура. Видимо, он увидел и то и другое.