Книга Мудрость Востока и Запада. Психология равновесия - Пол Экман

Далай-лама: Хорошо.

Экман: Нельзя сказать, что именно эмоции всегда являются аффликтивными или неаффликтивными. Это зависит также и от навыков человека, переживающего эмоцию, и от его предыдущего психического состояния, то есть от того, было ли оно создано аффликтивно или неаффликтивно.

Далай-лама: Правильно.

О НИРВАНЕ

Гэше Доржи Дамдул

Западные люди часто неправильно понимают буддистский взгляд на нирвану — конечное состояние освобождения от всех эмоций, состояние просветленности в буддизме — и путают его с буддистским взглядом на то, как должны жить люди, чтобы никогда не испытывать эмоций. По сути, нирвана — это состояние психики, при котором человек освобождается от боли и от влияния нежелательных черт характера и состояний (самсара).

Буддизм указывает на незнание как главную причину всех самсара. Из всех типов незнания худшим является незнание, проявляющееся в том, что человек воспринимает себя и других как существа независимые, вместо того чтобы осознать нашу общую взаимозависимость, — или, другими словами, то, что все мы происходим от «зависимого начала». Именно такое незнание приводит в действие развитие всех аффликтивных, или деструктивных, эмоций, которые, в свою очередь, превращаются в дурные действия, известные как карма, а затем способствуют возникновению горя и страдания. Таким образом, нирвану следует представлять себе не как некое райское место, а как очищенное состояние духа, в котором мы свободны от негативных эмоций.[7]

Нирвана имеет четыре отличительные характеристики: (1) прекращение действия беспокойных эмоций в психике человека; (2) абсолютный покой, полное отсутствие тревог и забот; (3) полная удовлетворенность, отсутствие любых проявлений неудовлетворенности и (4) необратимость, то есть отсутствие стремления к возврату в исходное состояние.

(Геше Доржи Дамдул является монахом и состоит переводчиком и консультантом по тибетской философии при Далай-ламе. Проживает в Дарамсале, Индия.)

Экман: Я хотел бы убедиться, что вы согласны с тем, что каждая эмоция — или хотя бы только те, с существованием которых согласны все ученые: гнев, страх, горе, отвращение, удивление, презрение, удовольствие, — может быть в конкретном эпизоде либо аффликтивной, либо неаффликтивной. То есть что каждая из них может проявляться конструктивно или деструктивно.

Далай-лама (через переводчика): В общепринятой буддистской таксономии психических состояний (или психических факторов) есть специфический класс эмоций, именуемых аффликтивным классом. В него входят антипатия, привязанность и — хотя ее условия являются очень неопределенными — мания; эти эмоции в силу своей природы относятся к аффликтивным. Затем имеется то, что называется переменными психическими факторами: апатия, сожаление и т. п. Они могут быть либо аффликтивными, либо неаффликтивными в зависимости от обстоятельств и психического состояния, в котором находится человек. Вот так в классической буддистской психологии классифицируются психические факторы.

Мое собственное мнение состоит в том, что прочное, сильное состояние психики, такое как ощущение совершенного надругательства, мотивируемого сочувствием, может быть позитивным — неаффликтивным и конструктивным. Но тогда с точки зрения буддистской психологии, будем ли мы классифицировать эту эмоцию как составляющую неприязни и ненависти или же нет, является уже другим вопросом.

Экман: Итак, вы используете разные слова для конструктивной и деструктивной версий каждой эмоции. С точки зрения западной психологии привязанность и алчность не являются эмоциями. А что можно сказать о других упомянутых вами эмоциях?

Джинпа: Антипатия и гнев — это одно и то же семейство — антипатия, гнев и ненависть. Они относятся к одному семейству. Существуют также страдания, вызываемые привязанностью или страстным желанием чего-либо.

Экман: Привязанность и страстное желание не считаются эмоциями в западной психологии. Не в том смысле, что они вообще не существуют; они просто не рассматриваются как эмоции.

Джинпа: Буддистская позиция основывается в значительной степени на том, что психические состояния и психические факторы, которые помогают добиться освобождения от непросветленного существования, рассматриваются как конструктивные в их конечном смысле. Любые психические факторы или психически — другими словами, мешают достижению этой цели, — рассматриваются как аффликтивные. Его Святейшество подходит к этому вопросу с учетом этих факторов. (Смеется.)

Экман: Я хочу предложить другое определение того, что считать аффликтивным или неаффликтивным. В действительности я предпочитаю использовать термины «конструктивная» и «деструктивная», потому что конструктивная эмоция является не просто не аффликтивной, а именно конструктивной. Это хорошо для вас, с одной стороны, или плохо — с другой. А на тибетском языке определения, используемые для описания эмоции, больше похожи по смыслу на определения «конструктивная» и «деструктивная» или на «аффликтивная» и «неаффликтивная»? Неаффликтивная эмоция нейтральна. Вам необходимо определение, более отчетливо выражающее противоположность определению «аффликтивная».

Далай-лама (через переводчика): Здесь все чуточку сложнее. Мы определяем этот аффликтивный класс в терминах самих психических факторов. Когда они возникают в вас, они вызывают дисбаланс и ощущение несчастья, ощущение неудобства — по сути, отсутствие спокойствия, внутреннее расстройство. Когда вы начинаете выяснять, какой тип расстройства имеет место, то возникает идея деструктивности. Факторы деструктивны для вас самих и для других.

Экман: Я хочу представить другой способ определения конструктивного и деструктивного. Наши далекие предки, насколько мы можем представить себе их существование, почти все время жили в маленьких поселениях, в которых необходимо было совместными усилиями добывать пищу и отбиваться от хищников. Развитие характеристик, поощряющих склонность к сотрудничеству, является конструктивным; если эмоция проявляется таким образом, что она способствует сотрудничеству, то тогда она конструктивна.

Теперь, в индустриальном обществе, по крайней мере на Западе, мы стремимся быть индивидуалистами, а не коллективистами: «Если мне хорошо, то почему я должен заботиться о других, — ведь я не нуждаюсь в них для того, чтобы обезопасить себя. Я не нуждаюсь в них для того, чтобы справиться с имеющимися угрозами».

Но я думаю, что в последние десять-пятнадцать лет мы начали понимать, что мы не сможем жить на этой планете, если мы будем придерживаться абсолютно индивидуалистской жизненной философии или если мы будем иметь просто родовое мировоззрение. Мировоззрение должно быть глобальным. Поэтому конструктивным является то, что способствует глобальному сотрудничеству, а деструктивным — то. что ему не способствует. Я думаю, что мы можем рассматривать эмоции и эмоциональные эпизоды именно с таких позиций.