Книга Дневник моей памяти - Лара Эвери

– Стюи, Стюи, Стюи! – поприветствовал парня легендарный Росс Нервиг: он стоял на крыльце с красным пластмассовым стаканчиком. Точь-в-точь рыжебородый охотник. – Как там в городе, чувак?

Стюарт встал рядом. Дейл представил меня; я забилась в уголок и, рассеянно пожимая людям руки, слушала.

Как я поняла из разговора, Росс учился со Стюартом в одном классе в Гановере и играл в регби, но перед самым выпуском из-за травмы бросил. Сейчас он работает в строительной фирме у отца, а заодно играет электронную музыку и набирает популярность среди дартмутской молодежи. Пожизненный обитатель Верхней долины.

Стюарт, как выяснилось, приехал в Гановер дописывать сборник рассказов и останется на все лето в доме у родителей, пока те гостят у родных в Индии.

– Девчонка у тебя есть? – спросил у Стюарта Росс. – Все та же, драматург, с небритыми ногами?

Я буквально почувствовала, как уши у меня растут, вытягиваются.

– Не совсем, – ответил Стюарт.

«Не совсем» не означает «нет». Это означает «да», но с оговорками. Конечно, девушка у него есть.

Я запретила себе об этом думать. Поискала в толпе кого-нибудь еще, на кого можно бесцеремонно глазеть. Я сделала то, чего хотела, чего добивалась от меня Мэдди – поговорила с ним.

И все равно не ощущала вкуса победы.

Следом за Дейлом я зашла в дом, мельком оглянулась на Стюарта; он поймал мой взгляд, но я отвернулась. «Все в порядке», – повторяла я про себя, оглядывая просторную, обшитую деревом гостиную, где толпились тощие девицы и парни-бейсболисты – и все фотографировались. Так вот зачем люди ходят на вечеринки?! Фотографируются по углам, чтобы все знали, где они были? В сумке у меня лежал ноутбук. Не спросить ли у Росса пароль от вай-фая?

Возле книжной полки оказался стул, но не успела я сесть, как сквозь крики и грохот услыхала свое имя.

– СЭММИ МАККОЙ!

Куп, старина Куп, протискивался сквозь толпу с красным пластмассовым стаканчиком в руке; давно не мытые светлые волосы были собраны в мокрый от пота узелок на затылке.

– СЭММИ МАККОЙ! – На меня уже оборачивались. – ЖЕНЩИНА МОЕЙ МЕЧТЫ!

Это еще что такое?!

– Лучше бы просто поздоровался, – проворчала я.

Вспомнилось, как в детстве он всех пугал, когда моя или его мама готовила хот доги. Всякий раз непременно залезал на стул и, размахивая кулаками, вопил: «Хот-дог! Хот-дог! Хот-дог!» – будто только что в лотерею выиграл. Впечатлительный был ребенок.

Куп стиснул меня в пьяных объятиях. У него заплетался язык.

– Вот уж не ожидал, что Саманта Агата Маккой ходит на вечеринки! В жизни бы не подумал!

– Ну вот, я здесь! – Я высвободилась. – Надо же, ты помнишь мое второе имя, – добавила я, но Куп не расслышал.

– Знаешь, – обратился он сначала ко мне, а потом заорал на всю комнату: – Да знаете ли вы, что вот с этим человеком я всю жизнь мечтал напиться?!

– Вот так совпадение! – Я закатила глаза.

– Всю жизнь, – повторил он почти благоговейно. – Эта девчонка – моя подруга детства. Мы на одной горе живем, – продолжал он, обращаясь к стоявшему рядом парню с кольцом в ноздре, но тот явно не слушал. – Подруга детства! – Он обнял меня за плечи, округлив темно-голубые глаза.

– Я тоже рада тебя видеть, Куп, – улыбнулась я.

Увидев, как зашли Стюарт и Росс, я попятилась.

Куп между тем не унимался.

– И когда мы с тобой впервые за сто лет поговорили по-человечески, ты мне заявляешь, что больна!

– Тсс! – Я приложила к губам палец.

– Ох… – Куп тоже приложил палец к губам. – Ясно. – Может, мне и почудилось, но глаза у него были на мокром месте, будто он вот-вот расплачется.

– Не хочу пока никому рассказывать, – шепнула я. Даже не глядя на Стюарта, я чувствовала, что он все еще здесь. Я сделала открытие: если тебе кто-то нравится, то прикосновение создает между вами связь, вроде эхолокации, и сейчас, когда Стюарт подошел ближе, я ощутила тепло.

– Но мне-то ты рассказала! – ответил Куп чересчур громко, с некоей гордостью.

– Да, сама не знаю зачем, – пробормотала я.

– Не вредничай, – обиделся он.

– Куп! – позвал кто-то. Незнакомая девица, судя по всему, Малышка Кэти, стрелой подлетела к нам. Стройные загорелые ноги, линялые шорты в обтяжку, куцая маечка, на животе капли то ли пота, то ли пива. Все взгляды, в том числе и Купа, устремились на нее. Знаю, она тут ни при чем, но рядом с такими, как она, я чувствую себя каким-то отбросом. Разве могу я с ней тягаться?

– Куп! – Малышка Кэти оперлась на его плечо и, хихикнув, зашептала ему в ухо. – Пойдем, – сказала она и увела его. Неужели все так просто? Да, так просто. Стройному дубу место рядом с таким же дубом.

Стасия и Мэгги тоже не скучали, окруженные компанией незнакомых мне подростков.

Я взяла с полки книгу под названием «Анаграммы» и стала читать. Почувствовав чей-то взгляд, обернулась. Стюарт. Я подняла книгу, как поднимают бокал. (Ура! Вечеринки, говоришь? Ха-ха! Ты не подумай, будто мне нечем заняться, просто я сыта по горло всякими сборищами, почитаю-ка лучше книжку, ты обо мне не беспокойся, посижу тут, и все.)

И тут он подошел ко мне. Я смотрела в книгу, не поднимая глаз, но почему-то знала, что он обогнул стул и едва не задел танцующую девушку – и вот он здесь, передо мной. Парень тоже достал с полки книгу в твердой обложке, «Жизнь писателя».

– Привет! – шепнул он, листая страницы.

– Привет! – отозвалась я, в который раз перечитывая одну и ту же строчку и чувствуя, как меня бросило в жар.

– Неплохая библиотека у родителей Росса.

– К счастью, – сказала я, и мы оба рассмеялись.

– Оставила всякую надежду повеселиться?

Вместо ответа я отхлебнула из стаканчика. И в этот миг поняла, отчего мне не дается светская болтовня. Если у меня есть цель, я готова задавать вопросы и отвечать, пока не одержу верх в споре. Ну а если цели нет, то я будто в стену лбом упираюсь. Устала я крушить стены. И то ли на меня снизошло озарение, то ли я подражала всем Малышкам Кэти на свете, но, так или иначе, внутри что-то вызрело.

Стюарт ждал ответа, хмуря красивые брови.

Если мне что-то нужно, так нужно. А мне был нужен Стюарт Шах.

Я заглянула ему в глаза – глубокие, черные, бархатные – и сказала:

– Хочу, чтобы ты знал, что я всегда с ума по тебе сходила.

Вернула книгу на место и ушла.

Что я за дерево? Может, мне и вовсе не место в лесу?

И вот я здесь, сижу в темноте на капоте машины Мэдди и тихонько хихикаю. Неужели я в самом деле сказала это Стюарту Шаху? Так, наверное, чувствуют себя супергерои. Все чувства обострены до предела, я до сих пор ощущаю, как вибрирует между нами воздух, как захлопываются страницы книги, как я, уходя, задеваю его рукав.