Книга Лебединая песня ГКЧП - Леонид Кравченко

Постановление ЦК «О газете «Труд» изучали во всех редакциях газет— от местных до центральных. Мне позднее позвонил сам Юрий Владимирович Андропов и попросил подготовить силами журналистов редакции серию очерков о трудовых коллективах, где уже налаживается производственное самоуправление, развивается производственная демократия. После появления первого же очерка о Калининском полиграфическом комбинате я был приглашен к Андропову. Он детально, по абзацам, проанализировал нашу публикацию. Его советы помогли в дальнейшем создать цикл очерков, которые вошли в книгу «Мы — хозяева производства». В этом названии была сформулирована вся соль развития демократии на производстве, чем позднее вплотную занялись Николай Рыжков и Михаил Горбачев.

Конечно, такое внимание Ю. Андропова вдохновляло коллектив редакции. И мы стали искать новые формы прямого диалога с нашими читателями.

Одной из таких новых, наиболее удачных форм работы оказались «Дни открытого письма». Приведу только один пример. Однажды на строительстве появились почтовые ящики «Труда», куда по просьбе редакции рабочие могли опускать свои письма, заявления, предложения по волнующим их вопросам. Через несколько дней журналисты проанализировали почту и определили, кого из руководителей соответствующих ведомств следует пригласить на «День открытого письма».

И вот в один из вечеров большой зал Дома культуры в рабочем поселке Десногорске заполнили сотни строителей атомной станции. Встречу вел член редколлегии газеты «Труд» Виталий Головачев. На письма отвечали руководители отраслевого министерства, местных партийных, хозяйственных и профсоюзных органов. Они давали обстоятельные ответы и разъяснения по каждому письму, жалобе, предложению, в необходимых случаях обещали принять неотложные меры, учесть предложения. «Труд» опубликовал репортаж о «Дне открытого письма». Выступление газеты рассмотрели Министерство энергетики и электрификации СССР, Министерство связи РСФСР, бюро Смоленского обкома партии, местные советские и хозяйственные органы.

После «Дня открытого письма» за короткое время с помощью редакции на стройке и в поселке было решено много вопросов. Наведен порядок в учете и распределении жилой площади, установлены телефоны-автоматы, открыто второе почтовое отделение, налажена работа междугородного переговорного пункта, упорядочена торговля товарами повышенного спроса, усилен рабочий контроль в торговле и на предприятиях бытового обслуживания. Удалось улучшить обеспечение жильцов холодной водой и отладить работу лифтового хозяйства.

Глава VII

ПЕРЕД ВОЗВРАЩЕНИЕМ НА ТЕЛЕВИДЕНИЕ

…Наступил 1985 год, который вошел в историю как год начала крупной политической реформы в стране. Он стал переломным и в работе отечественной прессы, которая вступила в эпоху гласности, демократизации и перестройки. Назревавшие кардинальные перемены прямо и по заслугам связывают с именем Михаила Сергеевича Горбачева, которого на мартовском пленуме (1985 г.) ЦК КПСС утвердили Генеральным секретарем ЦК. Выбор этот был трудным. Уже позднее стало известно, что в борьбе за пост генсека столкнулись две группировки. На одной стороне стояли влиятельные старожилы В. Гришин, Г. Романов, М. Соломенцев. На другой — М. Горбачев, Е. Лигачев, Н. Рыжков и др. Решающим был голос, казалось бы, консервативного министра иностранных дел Андрея Громыко. Чаша весов качнулась в сторону молодого, амбициозного Михаила Горбачева. К этому времени все устали от проводов в последний путь больных и престарелых вождей Л. Брежнева, Ю. Андропова, К. Черненко.

В середине апреля я был приглашен сначала к секретарю ЦК КПСС Александру Яковлеву, а потом и к Горбачеву для неожиданного предложения. Мне напомнили, что у газеты «Труд» самый большой в мире тираж. «На самом деле самый великий тираж имеет советское телевидение, — сказал мне Горбачев. — Поэтому предлагаю переехать в Останкино, возглавить телевидение. Ты ведь там уже работал в прошлом. Будешь первым заместителем Председателя Гостелерадио СССР, а по сути руководителем телевидения. Как смотришь?»

Я, естественно, отказываться не стал. Ведь мне довелось в прошлом руководить Московским каналом ТВ, а затем быть первым заместителем генерального директора программ Центрального телевидения. Телевидение знал на зубок, сам делал в прошлом программы, фильмы, написал ряд статей о телевидении и даже издал собственную книгу «Тайны голубого экрана».

Итак, я согласился и стал ждать назначения.

Но меня в те дни мучили какие-то странные нехорошие предчувствия. Это было похоже на ожидание беды. Такое в «Труде» у меня случалось не единожды. Вспоминаю наши знаменитые устные «вторники «Труда», проходившие, как правило, в Колонном зале. Обычно мы приглашали в первой части вечера кого-то из известных людей, они рассказывали о себе, отвечали на вопросы из зала, а во второй части были прекрасные концерты.

Так вот, однажды мы проводили такой вечер с участием знаменитой Джуны Давиташвили — женщины, о которой ходили легенды. Она была замечательной массажисткой, но вскоре обнаружила в себе удивительные качества экстрасенса. Массаж могла делать, не прикасаясь даже к телу пациента. Легко снимала головные боли, довольно точно проводила диагностику больных органов и даже не без успеха лечила заболевания. В течение нескольких сеансов могла избавить алкоголиков от пристрастия к спиртному, наркоманов — от тяги к наркотикам. А уж внушить курящему, чтобы он навечно расстался с курением, ей было совсем просто. Все это неоднократно подтверждалось на опытах. Джуна обладала такой мощной энергетикой, что, когда к ее рукам подключали оголенные электропровода, амперметр фиксировал наличие в сети электрического заряда.

Она лечила многих знаменитостей и их сыновей, отучая пить и курить, употреблять наркотики. А попасть к ней на массаж казалось делом невероятным. Мы были знакомы с Джуной, она даже нарисовала мне на память картину («Пирамида Хеопса»).

Так вот на очередной «вторник «Труда» в Колонном зале и была приглашена в качестве главного «сенсационного» лица Джуна Давиташвили. Я в этот день возвращался из командировки во Францию и заехал по пути из аэропорта в редакцию. На всякий случай позвонил в ЦК относительно вечера с участием в нем Джуны. Мне было приказано: «Джуну на сцену не выпускать. Вокруг нее создалась скандальная ситуация. Многие зарубежные посольства проявили к ней болезненный интерес. И на этот вечер попросили аккредитацию около ста послов».

Назревал скандал. Я позвонил в Колонный зал своему заместителю Геннадию Проценко и попросил его любыми способами увезти Джуну. Она впала в истерику, бросалась к телефонам, чтобы позвонить секретарям ЦК, председателю Госплана Байбакову, но телефоны мы успели отключить. Потом в истерике она бросилась домой. Ее сопровождали наш зав. отделом науки И. Меленевский и полковник госбезопасности, не первый день работавший с нею на правах помощника.

Дома Джуна, забежав в ванную, перерезала себе вену на руке. Но Меленевский и полковник успели влететь в ванную и убедить ее не делать глупостей. «Ну что же, — сказала она, — будь по-вашему». И проделала другой рукой массаж на кровоточащей вене, и через минуту не было ни крови, ни даже следов пореза.