Книга Алексей Пичугин - путь и перепутья - Вера Васильева

Странная версия! У ЗАО «РОСПРОМ» и у ЮКОСа – одни владельцы. Так не проще было, если уж на то пошло, Колесова просто уволить?

Примечательно, что сам Виктор Колесов и на следствии, и на суде неоднократно повторял, что отнюдь не считает себя жертвой Пичугина и Невзлина. И вообще сомневался в том, что его кто-то хотел убить.

К примеру, он заявлял: «Я говорил следователям, что у меня есть сомнения в их версии. В ходе первоначальных допросов я предполагал различные версии нападения на меня: купил гараж не в том месте, отголоски с прежних мест работы и другие. Для меня до сих пор загадка, кто и почему совершил на меня нападение»[26].

А вот еще цитата – к вопросу о карьерном росте потерпевшего:

«У меня в некотором смысле была тупиковая должность, потому что в компании “РОСПРОМ” я выше по своему направлению деятельности стоять не мог. Я же не бизнесмен, поэтому руководить компанией я навряд ли смог бы. Мы уже обсуждали со следствием эту тему неоднократно, и я выражал тоже свое какое-то некое сомнение в формулировке, которая присутствует в обвинительном заключении. Я не вижу разумных причин, почему Невзлину надо было бы заказывать мое избиение или, не дай Бог, убийство. То есть я не настолько был важная и крупная фигура, чтобы мною заниматься одному из хозяев той компании, в которой я работаю»[27].

Колесов очень настойчиво говорил следователям о своих сомнениях в их версии, но прокурорские работники отмахивались от его показаний, как от назойливой мухи. Так что им было нужно: установить и наказать истинных преступников или любой ценой посадить Пичугина и Невзлина?

Единственной «уликой» против Алексея Пичугина и Леонида Невзлина будут показания Цигельника (который впоследствии признается в лжесвидетельстве) и Решетникова.

По версии Генпрокуратуры, Алексей Пичугин по поручению Леонида Невзлина предложил Сергею Горину найти людей для выполнения «заказа» по покушению на Ольгу Костину. Она занимала в ЮКОСе пост советника Михаила Ходорковского и заместителя руководителя аналитического управления компании. Позднее устроилась на должность советника мэра Москвы Юрия Лужкова и возглавила созданное по ее же инициативе Управление по общественным связям мэрии.

Горин, якобы, передал этот «заказ» своему знакомому Алексею Пешкуну, а тот, в свою очередь, перепоручил задание банде тамбовского рецидивиста Игоря Коровникова. Последний и будет главным свидетелем по первому уголовному делу против Алексея Пичугина.

Глубокой ночью 28 ноября 1998 года у дверей квартиры родителей Костиной было взорвано самодельное взрывное устройство мощностью около 400 граммов в тротиловом эквиваленте. При этом преступники даже не потрудились удостовериться, на месте ли жертва. От взрыва не пострадали ни люди, ни квартиры, самой Ольги Костиной в доме родителей не было.

Примечательно, что до ареста Алексея Пичугина ни Генпрокуратура, ни Костина не усматривали связи между взрывом и ЮКОСом. Напротив, потерпевшая намекала, будто к происшествию имеет какое-то отношение пресс-секретарь мэрии Москвы Сергей Цой, который, по мнению Костиной, мог видеть в ней свою конкурентку.

И только в 2003 году прокуратура неожиданно заявила, что руководство ЮКОСа решило таким образом отомстить бывшей коллеге за нежелание лоббировать интересы нефтяной компании в столичной мэрии. «Вспомнила» об этом – спустя пять лет после события! – и сама Ольга Костина.

Так кто же она такая, госпожа Костина Ольга Николаевна?

Выпускница факультета журналистики МГУ, 1970 года рождения. Вскоре после дачи показаний против Алексея Пичугина и Леонида Невзлина карьера Ольги Костиной пошла в гору. Она стала членом Общественной палаты (и Комиссии Общественной палаты по общественному контролю за деятельностью правоохранительных органов и реформированием судебно-правовой системы), советником директора ФСБ на общественных началах, а также возглавила правозащитную организацию «Сопротивление».

Вот уже несколько лет «Сопротивление» не только получает от государства крупные гранты, но и пользуется правом распределять бюджетные деньги среди других правозащитных организаций. Впрочем, правозащитники Ольгу Костину своей коллегой не считают.

Еще Ольга Костина известна своими нападками на экс-главу Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Эллу Памфилову. Осенью 2009 года, после того, как Памфилова заступилась за журналиста и правозащитника Александра Подрабинека и осудила его преследование движением «Наши»[28], Костина сделала несколько резких высказываний в адрес Памфиловой и всего Совета.

По мнению Костиной, Памфилова «бросилась на амбразуру» ради пиара, но просчиталась. «Все это убого, суетливо и недостойно ни звания Совета, ни звания его руководителя», – сказала Костина.

Алексей Кондауров, бывший руководитель информационно-аналитического управления ООО «ЮКОС-Москва», генерал-майор КГБ СССР, в интервью газете «Известия» отмел возможность того, что к взрыву у дверей квартиры родителей Ольги Костиной причастна нефтяная компания:

«Знаете что, это уже вообще ерунда какая-то. Ни про Невзлина, ни про Ходорковского такого сказать было нельзя. Силовое давление – это не их стиль.

Мы переигрывали всех интеллектом, а не силой.

А на Невзлина Костина наговаривает не первый год, хотя для компании отношения с ней прекратились уже давно.

Так случилось, что мы вместе с супругами Костиными пришли в МЕНАТЕП практически одновременно.

Я пришел в марте 1994 года, спустя месяц появился Костя Костин и привел с собой жену. Они должны были вести пиар-проекты компании. Я курировал работу их обоих, отчасти курировал их и Невзлин.

Это были молодые настырные ребята с неплохими мозгами. Они казались интересными, хотя без достаточного уровня образования им было трудно. У них были фантастические амбиции, однако ничем не подкрепленные. У нее действительно были мозги, она могла предложить хорошую идею, но как ее реализовать, она не понимала, и сделать это была не в состоянии. У нее не получалось хоть что-нибудь довести до конца. И в какой-то момент она начала искать виноватого, которым почему-то оказался Невзлин. Дескать, он строит козни.

Разочарование в их деятельности у Ходорковского и Невзлина наступило примерно через полгода. Я долго пытался объяснить ей, что надо учиться, нужно делать реальные дела, а не скользить по верхам и заниматься примитивом. Но она не слушала и очень скоро ушла – и года не продержалась. Ее муж продержался дольше.