Книга Тиберий. Преемник Августа - Джордж Бейкер

В такой ситуации женщины типа Юлии становятся опасными. У Тиберия не было ни времени, ни желания состязаться с неофициальным любовником своей жены, который, по свидетельству современников, был человек настолько одаренный и остроумный,[9] что его живому уму следовало найти другое применение. Гракх удивительно преуспел в том, чтобы выставить Тиберия в невыгодном свете. Юлия слишком занята была своей значительностью и своей неотразимостью, и Гракх тщательно раздувал огонь, настраивая ее против мужа. Когда женщина в таком состоянии ума доведена до отчаяния, ее линию поведения можно уверенно предсказать. Она станет переводить стрелки. Юлия в полной мере проявила себя, заявляя о своих достоинствах и сатанинской безнравственности и испорченности своего мужа.

Она написала письмо отцу, полное жалоб и обвинений против Тиберия. Содержание этого письма до нас не дошло,[10] однако слухи, распространившиеся в Риме (и ставшие известными в обществе в гораздо большей степени, чем это следовало), говорили о том, что источником их был Гракх. Август, кажется, не дал письму хода; однако оно имело некоторый эффект. Его чувства, без сомнения, были взбудоражены. С одной стороны, он хотел быть справедливым к Юлии, с другой — не хотел верить в серьезность обвинений против Тиберия. В таком подвешенном состоянии и осталось все дело.

В некоторой степени это было уже не столь важно. В конце концов, Юлия выполнила свое предназначение, произведя на свет наследников верховной власти Луция и Гая Цезарей. После того как общий ребенок Юлии и Тиберия умер во младенчестве, они стали жить порознь. Дочь Августа не собиралась отказываться от окружения почитателей, друзей, льстецов и наушников. Она могла иметь все, что хотела, и у нее появилась возможность удовлетворять все свои желания и потребности, не задевая чьих-либо интересов — если не принимать во внимание унижение достоинства Тиберия. И здесь тоже у него был повод для разочарований. Муж, который жалуется на неверность своей жены, не унижая при этом собственного достоинства, должен бы иметь какие-то иные причины для личного удовлетворения, чем Тиберий не обладал. Он лишь однажды видел Випсанию после развода с ней, и взгляд его выражал такие чувства, что ему больше никогда не позволили встречаться с ней.

Видимо, с этого времени стало распространяться скрытое предубеждение против Тиберия, исходившее из кружка Юлии, но никто не мог подтвердить или выразить словами порочащие сведения. Когда через несколько лет это окружение Юлии пыталось обнародовать их, они оказались в высшей степени противоречивыми и бессвязными. А когда вскрылось собственное поведение Юлии, не возникло особых сомнений относительно действий, в которых она участвовала. Тиберию, должно быть, это было известно с самого начала. Он хранил тайну Юлии. Возможно, после всего случившегося трудно было жаловаться Августу, и, даже если бы он так поступил, вряд ли он мог рассчитывать на благосклонный прием. Раскаявшаяся и изменившаяся Юлия, которую пожурил бы и оправдал отец, ввергла бы его в отношения еще более постыдные, чем Юлия своенравная. Правда заключалась в том, что Тиберий никогда не хотел иметь с ней дела. Однако коль скоро он совершил ошибку и на ней женился, он должен был молчать ради собственной же пользы. Августу ничего не было известно, а если до него и доходили слухи о ее поведении, то в столь смягченном варианте, что он не считал нужным вмешиваться. Его собственное мнение о чрезмерной серьезности и некоммуникабельности Тиберия, видимо, объясняло ему те легкие расхождения между супругами, которые могли возникнуть. Жизнь полна горькой иронии.

Смерть Друза стала еще одним несчастьем в этих пагубных событиях. Тиберий сопровождал тело в Рим: его биограф сообщает, что весь путь он прошел пешком. После того как погребальный костер прогорел, прах Друза был помещен в мавзолей Августа. Были произнесены две памятные речи: одна — Тиберием на Форуме, а другая в цирке Фламиния самим Августом.[11] Он молил о том, чтобы его внуки Гай и Луций оказались такими же людьми, как Друз. Он смягчил свои сомнения, выразив желание, чтобы, когда придет время, он смог бы встретить смерть так же славно, и, возможно, его аудитория поняла с некоторым смущением, что оба пожелания весьма маловероятны.

Почетный титул Германик был присвоен Друзу и его детям. В Майнце, который он основал и укрепил, были возведены кенотафий (надгробный памятник) и триумфальная арка, чтобы на века оставить в памяти потомков деяния человека, который основал провинцию Германия.

Смерть Друза имела гораздо более глубокие последствия и более долгосрочные изменения, чем просто любое личное горе. Это был удар для партии, которая все еще надеялась на восстановление сенатского правления. Друз, привыкший выражать интересы своих друзей, в той или иной степени вдохновлял их политические устремления. Его намерения в этом направлении, без сомнения, были потом преувеличены; ведь хотя и было объявлено, что он и Август в результате разошлись во взглядах, запало в души само желание, чтобы все именно так и обернулось. Между ними никогда не было видимого расхождения. Было нечто гораздо более глубокое и продолжительное. Друз не закончил завоевание Германии. Весь ход современной истории был бы иным, заверши он это завоевание; и, даже если бы позже Отон и Фридрих все-таки смогли примерить имперскую римскую корону, это произошло бы на совсем иных условиях. Можно было бы избежать сотен лет войны, борьбы и человеческих страданий. Могло не быть Великого переселения народов, Римская империя на западе никогда бы не пала, германские императоры могли бы, как ранние иллирийцы, находиться у власти без долгой борьбы, которая ввергла Европу в темные века, вся великая бурлящая мощь народов, населявших Балтику, была бы цивилизована еще до того, как они развили морское строительство до совершенства, и не для того, чтобы завоевывать Европу, почти уничтожив цивилизацию.

Еще тогда люди понимали, что на мир обрушилась великая и ужасная трагедия. Трудно было предвидеть результаты отсутствия романизации Германии. Было неясно даже, возможно ли вообще ее подчинить. Споры вокруг этой военной проблемы продолжались довольно долго.