Книга В разгар лета - Виктория Холт

— Там он пусть и находится — До возвращения отца, — добавила я.

* * *

Прошло два дня, прежде чем я сделала попытку увидеться с Рольфом. Я не могла вообразить, что я ему скажу, когда увижу. Я всегда предполагала, что между нами существует особое взаимопонимание, но теперь это кончилось. Во всем происшедшем больше всего я винила его: люди были невежественны. Он призывал их к действию. Зачем? Я понимала его жажду новых знаний, но восполнять ее такими бесчувственными методами?

Мне нужно было поговорить с ним. Я поехала в Дори Мэйнор.

Как быстро росли владения Хансонов! Сама усадьба была невелика, но леса были достаточно обширными.

Их поместью было около трехсот лет. Но эти темы меня в данный момент мало занимали.

Я въехала в конюшню и оставила лошадь конюху.

Подошла к двери, дернула колокольчик. Дверь открыла горничная:

— О, добрый день, мисс Аннора. Я доложу хозяину о вашем приезде.

Я вошла в холл с прекрасно сохранившимися тканевыми панелями и поднялась по лестнице, декорированной тюдоровскими розами, которыми так гордился Рольф. Я вошла в гостиную, и мистер Хансон поднялся приветствовать меня.

— Моя дорогая Аннора, какая радость! Ты заехала ко мне на чашку чая?

— Это было бы замечательно, спасибо.

Он обернулся к горничной.

— Мы будем пить чай, Анни, пожалуйста, — сказал он, потом обратился ко мне:

— Пожалуйста, садись, моя дорогая. Когда приезжают твои родители?

— Теперь уже скоро.

— Это печальное событие, моя дорогая, но это неизбежно. Думаю, ты соскучилась по родителям?

Надеюсь быть вашим гостем и узнать, что делается в другой части Англии. Вероятно, твои родители остановятся в Лондоне на некоторое время, а значит, будут хорошо информированы о последних новостях.

— Да, они, конечно, проведут там некоторое время.

— Ты хочешь знать, где Рольф? Я догадываюсь, что ты приехала его повидать.

— О, мистер Хансон.

— Не оправдывайся, я понимаю. Я знаю, что тебе нравится болтать с Рольфом, как и твоему брату. У него все в порядке, я надеюсь?

Я утвердительно кивнула головой.

— С той женщиной случилось несчастье.

— О да, в праздничную ночь. Так… Рольфа нет?

— Как раз об этом я и говорил. Он уехал, моя дорогая, и вернется не раньше следующей недели.

— Значит, его нет.

— Да, он у друга, который учится с ним в университете. Они нашли какие-то старинные документы или что-то вроде этого.

Я сидела в каком-то оцепенении, пока мистер Хансон говорил — не помню, о чем, я не слушала его.

Наконец внесли чай.

Я вынуждена была просидеть с ним около часа и все время думала о Рольфе. Наверное, он стыдился той роли, которую сыграл в ту роковую ночь, как каждый, кто был в этом замешан.

* * *

Мы полностью отдались делу спасения Дигори. Мы пытались больше не говорить о той ужасной ночи.

Наконец приехали родители. Я никогда не видела маму такой грустной: она слишком любила своего отца.

Мы пытались выбрать подходящий момент, чтобы поговорить с родителями, но случай представился только после ужина.

Мне казалось, что мы никогда не выйдем из-за стола. Много говорили об Эверсли, о родственниках.

Родители хотели взять с собой бабушку, но она сказала, что не готова для путешествия. Но скоро мы все будем вместе.

— Значит, мы поедем в Эверсли? — спросила я.

— Это слишком долгая поездка, — сказала мама. — Может быть, мы встретимся в Лондоне. Вашей бабушке полезно немного развеяться, я уверена.

Мы продолжали говорить о том, каким чудесным человеком был дедушка Дикон, как нам его будет не хватать.

Наконец отец заметил:

— Ужасно, что случился этот пожар в лесу.

— Бедная женщина! — сказала мама.

— И бедный мальчик! — добавил папа.

Наступило молчание. Джекко предостерегающе смотрел на меня.

Когда все встали из-за стола, я сказала:

— Нам нужно вам кое-что рассказать.

— Чтобы нам никто не мешал, — сказал Джекко.

— Я тоже нужна? — спросила мама.

— Конечно, — ответил Джекко.

— Что-нибудь случилось? — спросил с беспокойством отец. — Пойдемте ко мне в кабинет.

Там мы вкратце рассказали им о происшедшем в ту ночь: как сожгли кота, как толпа двинулась в лес. Я не упоминала Рольфа.

— О, Боже! — воскликнула мама. — Они дикари!

— Что было дальше? — спросил отец, хмуро глядя на нас.

— Когда они потащили мамашу Джинни к реке, — продолжал Джекко, мальчик выбежал из хижины.

— Его никто не видел, кроме нас, — добавила я.

— Он прятался недалеко от нас, — рассказывал Джекко. — Они бросили на крышу факелы, а она вошла в пламя. Я посадил его к себе на лошадь и увез. Нам удалось ускользнуть.

— Молодец Ты правильно поступил. А что случилось с мальчиком дальше?

— Мы прячем его в «Собачьем доме».

— Я взяла для него еды из кладовки, — добавила я.

Отец обнял нас обоих за плечи, а в глазах матери стояли слезы, когда она смотрела на нас.

— Я горжусь вами, — сказал отец. — А сейчас выведем мальчика.

Я в страхе посмотрела на него:

— Ты не представляешь, какими могут быть люди!

Они были безумны, злы, жестоки. Они могут навредить Дигори.

— Они не посмеют, потому что знают, что придется иметь дело со мной.

— Что будет с Дигори? — спросила я.

— Он будет жить и работать у нас, под моей опекой.

У меня словно гора с плеч свалилась. Я еще раз уверилась, что мой отец всегда знает, что предпринять.

* * *

Мы сразу же отправились к «Собачьему дому». При виде моего отца Дигори рванулся, словно пытался бежать, но Джекко удержал его и сказал:

— Все в порядке. Это свои.

Я видела, как уголки губ отца приподнялись в улыбке, и он сказал удивительно ласковым голосом:

— Он говорит правду, мой мальчик. Ты будешь жить у нас, а я забочусь о людях, которые живут под моей крышей.

Дигори молчал. Он как будто ожил с тех пор, как мы привезли его сюда, но глаза Дигори все еще выражали отчаяние. Он с подозрением относился ко всякому, за исключением меня и Джекко. Я знала, что однажды ночью он пошел в лес на пепелище, и могла представить себе его чувства при виде этого зрелища.