Книга Северное буги - Яков Пушкарев

Проснулся я около пяти, день уже закончился, но вечер еще не наступил. Я бессмысленно посмотрел в окно, поднялся и спустился вниз. Все уже сидели в гостиной, кто с пивом, кто с шампанским. Увидев меня, Власенко закричал:

— Братан, а мы думали, ты там в кому впал! Здоров ты спать.

— Это на погоду, — сказала Поля, — не дергай человека.

— Что там с погодой? — спросил я, наливая себе кружку пива.

— Мрак, сотовые ни у кого не работают, до гаража вообще не добраться, завалило там все. Снега уже по грудь.

Я посмотрел в сторону входной двери. Она мне показалась дверью в чужой мир.

— Ну а как вообще настроение? — бодро спросил я.

— Боевое. Еды навалом, мы здесь автономно сможем полгода прожить, — так же бодро ответил Власенко.

— Это хорошо. А что сейчас делать будем?

— Я сауну включил. Пойдем с пацанами попаримся, потом девушки, если захотят.

По общему настроению было понятно, что всех удручает эта непогода. Шутка ли — остаться без связи, без возможности выйти за порог и определить, где земля, а где небо. Но самое неприятное — это неопределенность. Сколько нам здесь оставаться — два дня, три, пять, десять? Но народ вокруг был уже слегка пьян и поэтому весел. Краснов смеялся и, шутя, заигрывал с одной из девушек, Даша угрожающе кидала в него маленькой диванной подушкой, он уворачивался, и подушка летела в голову задумчивому Пете, какая-то парочка целовалась за шторой, унтер-офицер курил одну за другой сигареты, в аристократической позе сидя в кожаном кресле (словно и не поднимался с него за последние пять часов), его жена секретничала с Викой, поминутно они посматривали на меня, отчего мне становилось несколько неловко, кто-то убирал пустые бокалы, несколько человек играли в карты, кажется, в дурака. По телевизору без звука с дерева на дерево летали китайцы, прямо в воздухе показывали свое кунгфу, как я понял, это был фильм DVD, параллельно играл сборник популярной музыки. Я устроился в кресле и уставился на китайцев. Краем уха я слышал: «Помню, когда учился, шла буря с пустыни Гоби, в лекционный зал вдруг ворвался ветер, и все стало оранжевым, даже каким-то красноватым, все, кто сидел, стали вдруг оранжевыми». Собеседник говорившего напомнил, что совсем недавно, пару лет назад, зимой шел оранжевый снег. Тоже из-за бури, и что когда он потер его в ладонях, снег превратился в оранжевую водичку. Видимо, песок был мелким, как мука.

Скоро пришел Власенко, похлопал меня сзади по плечу и сказал:

— Ну что, сауна прогрелась, — а потом крикнул всем: — Парни, берите пиво, двигаем в тепло от холодных женщин!

В него полетело несколько подушек, одна опять угодила в Петю.

Парни дружною толпой потянулись в сауну. Я поднялся с кресла и побрел со всеми.

Сауна располагалась в цокольном помещении замка. Она оказалась довольно просторным помещением, очень качественно и даже изящно отделанным светлым деревом. Переодевшись в смешные, но, кстати, очень удобные махровые юбочки, надев сланцы и войлочные шапочки, мы, переговариваясь, побрели в тепло. Вообще, касательно махровых юбочек — я бы хотел пожать руку тому, кто их придумал. Дело в том, что в Комсомольске я хожу в обычную баню. Это такое тяжелое место с отсыревшими стенами и черными лавками, с кучками нападавшей с веников листвы по углам и ржавыми тазами, где мужчины ходят в простых костюмах Адама, и их далеко не киношные тела с причинными местами занимают весь спектр зрения. Конечно, не то чтобы меня это напрягало или тем более вводило в стеснение или еще что-то в этом духе, но созерцание обнаженного мужского тела не доставляет мне эстетического удовольствия. Конечно, мне можно возразить, что никто мне там удовольствия доставлять и не собирался, а просто человек пришел помыться и отдохнуть душой. Но ведь и я прихожу отдохнуть душой, а созерцание, пусть даже вскользь, всех этих скучных деталей вносит определенный диссонанс в отдохновение. Возможно, что-то не так во мне, я слишком впечатлителен и не могу воспринимать человека просто как фигуру, но с другой стороны, почему вообще существует этот обычай в бане ходить нагишом? Почему нельзя придумать что-то вроде таких вот махровых юбочек? В общем, если вы захотите испытать такие же душевные муки, вход в это гиблое место стоит 30 рублей плюс веник за ту же цену.

А юбочки в сауне Власенко очень меня расположили — мне только не хватало разглядывать здесь причинное место унтер-офицера.

Всего нас в сауне набилось семь человек. Рассевшись на полках, мы какое-то время молча прогревались, потом потихоньку заговорили. По опыту знаю, что, если в кабинет заходит более пяти человек, кто-нибудь обязательно попросит выключить кондиционер, так вот, если в бане или сауне больше пяти мужчин, кто-нибудь обязательно расскажет, как кто-то умер в сауне, уснув и угорев на полке, или о том, как некто поддал парку да сунул лицо посмотреть, как там парок, да и обварился паром. В нашем случае отличился Сеня. В роли уснувшего на полке оказался старичок — бывший спортсмен, поспоривший, что пересидит молодого. Но с нами ничего подобного не случилось.

Случилось другое. Как известно, спиртное действует на людей по-разному: кто-то становится угрюмым, кого-то сразу клонит в сон, кто-то поет, кто-то начинает говорить пошлости. Я, например, становлюсь очень веселым и более темпераментным (хотя со стороны, конечно, виднее), но вот есть такой тип мужчин, которые, выпив, обязательно хотят помериться силами. Мы пили пиво, потом шли в жар, снова пили пиво, Власенко сказал, что за соседней дверью есть небольшой спортзал со шведской стенкой и татами и что летом привезут универсальный тренажер и боксерскую грушу. И вот тут я заметил этот своеобразный блеск в глазах унтер-офицера, означающий, что без «помериться силой» нам с ним уже не обойтись. Интересно, что началось это очень чинно. Унтер-офицер вспомнил, что занимался классической борьбой и что это до сих пор помогает ему «на улице». Я не большой любитель такого варианта отдыха, как «помериться силой», но уж очень захотелось мне показать, кто здесь кто (в отношении Нади, разумеется). Конечно, здесь было больше от инстинктивного посыла одного самца оскорбить своей победой другого, причем это обоюдно чувствовалось и во мне, и в унтер-офицере, но в тот момент мне было не до психологического анализа. Я так же, как бы отвлеченно, сказал, что с семи до пятнадцати лет занимался самбо и что мышцы на уровне рефлексов еще очень долго хранят память о том, чему их учили столько лет. Унтер-офицер заметил, что если это и так, то сама техника без тренировок все-таки теряет былую реакцию. Как я сейчас понимаю, все, кто находился тогда в сауне, понимали причину этих неуклюжих пререканий. Со стороны, наверно, это было немного комично. Но кто не был в своей жизни хоть раз смешон, пусть первый кинет в меня камень. Как бы там ни было, мы, как были в одних махровых юбочках, словно какие-нибудь шотландцы, отправились в спортзал.

Зал оказался вполне приличных размеров, под стать дому. Немного размявшись, по борцовской традиции мы обменялись рукопожатиями вступили в бой. Я сразу ощутил, что передо мной довольно жесткий противник. В классической борьбе борются почти обнаженные мужчины, и вся техника построена на захватах голого тела, а самбо — на захватах борцовской куртки, поэтому в первые секунды мне было очень сложно перехватить инициативу, приходилось время от времени пробивать отвлекающие подсечки, искать подходы к шее. Унтер-офицер очень ловко уворачивался, срывал захваты и сам как-то играючи проводил свои комбинации. Вдруг мы сцепились, и я несколько долгих мгновений ощущал напряжение его плеч и цепкость его рук у себя на шее и предплечье. Он сделал обманку на бросок через бедро, но вышел на упор ступней мне в пах и хотел просто перевернуть меня кувырком назад (в самбо этот бросок назывался «самолетик»). Но я вовремя осел, и мы перешли в партер. Тут он был мой! Мешала эта дурацкая юбочка, но я зашел на «канарейку» и смог-таки заломить ему руку на болевой. Он стал выгибать спину, вставая на мостик, но его рука была четко зафиксирована, и унтер-офицеру пришлось сдаться. Во всех видах борьбы сдаются, стуча ладонью о мат. Я отпустил его руку, несколько секунд, тяжело дыша, мы сидели на татами. Я потрогал свое ухо, сильно ушиб.