Книга Дыхание смерти - Екатерина Неволина

Маша смутилась. Она уже сама не знала, где заканчивается реальность и начинаются фантазии. Все, что происходило с ней, было слишком необычно. Прочитай она о таком в романе, наверняка ни за что не поверила бы.

– Мне… Мне показалось, будто там кто-то был… – нерешительно призналась она.

– Ну что же. – Сэр Вильгельм отодвинул девушку себе за спину и решительно направился вперед. – Посмотрим, кто это может быть. Если это человек, ему не справиться со старым крестоносцем, закаленным палящим солнцем Иерусалима. Если порождение тьмы – тем хуже для него – у меня есть ладанка с куском дерева, на который упала животворящая кровь Христова. Никакой нечестии не устоять против нее!.. А ты носишь ту ладанку, которую я повесил тебе на шею, когда ты болела?

Маша промолчала. Странную штуку на засаленном кожаном шнурке она сняла сразу же как только пришла в себя, оставив на груди только привычный серый камень.

– Никогда не снимай ее! Она принадлежала еще твоей матери, – сказал барон. – Она сохранит тебя.

– Хорошо, – пообещала Маша.

– Ну тогда пойдем.

– Может быть, мне только померещилось… – пробормотала девушка, но барон уже ушел вперед, и ей пришлось ускорить шаг, чтобы его догнать.

Вместе они дошли до покоев, принадлежавших покойной баронессе.

– Здесь, – прошептала Маша, с удивлением понимая, что у нее сел голос, понизившись до хрипа.

Сэр Вильгельм широко перекрестился и решительным жестом отдернул занавесь.

По комнате гулял ветер. Сундуки, старая кровать, заброшенный вышивальный станок с незаконченной работой… все выглядело в точности так же, как и запомнила Маша.

И никого. Ни единой живой души.

– Хотел бы я увидеть ее, – глухо произнес барон, и Маша поняла, что он говорит о покойной жене. – Хотел бы снова встретиться с ней перед престолом Господа. Одна осталась у меня теперь забота – наша дочка. Вот найду для нее мужа, а для замка – защитника, там и на покой можно после трудов праведных.

– Но вы… вы не можете умереть! – испуганно отозвалась Маша.

– Что ты, девочка, все мы смертны перед Господом Богом. Но не бойся, я испугал тебя. Все будет хорошо, не бойся. – Он неумело притянул ее к себе и погладил по голове жесткими мозолистыми ладонями, привыкшими сжимать рукоять меча и не привыкшими к ласке.

От этого скупого, но искреннего жеста, Маша почувствовала, что в носу отчаянно защипало, а на глазах выступают слезы. Ей показалось, что эта ласка – ворованная и она, Маша, не имеет на нее никакого права, как и на любовь этого сильного усталого человека.

Вампир

День подходил к концу. К счастью, осенью темнеет раньше, и он с тоской ожидал декабря, когда ранние глухие вечера переходят в долгие темные ночи.

Сейчас было еще слишком светло, поэтому он оставался у себя, в комнате, где все окна были тщательно зашторены гобеленами, которые он выбирал сам. Гобелены были его особой гордостью. Каждый из них – образец искусства ткачихи. На одном – Авраам приносит в жертву Исаака, на другом – Каин, убивающий Авеля, на третьем – Моисей, закалывающий перед алтарем барашка. Вроде бы правильные картины, свидетельствующие о глубокой вере и религиозности, и в то же время на каждой из них – насилие и кровь.

Он облизнул тонкие бледные губы в предчувствии скорой трапезы.

Он всегда точно чувствовал время и мог с точностью до минуты определить, когда сядет солнце или, напротив, начнется рассвет.

В коридоре послышались легкие шаги. Обычный человек и не услышал бы их, но он-то не был обычным.

Пришла пора выслушать доклад о дневных делах.

Уже некоторое время он являлся светским аббатом – то есть тем, кто управляет аббатством и получает с него доходы, не принимая при этом церковного сана. Прикрытие было столь идеальным еще и потому, что светскому аббату не нужно было даже жить в своем аббатстве или присутствовать при службах – все делали за него доверенные лица. Оставалось лишь принимать отчеты и деньги…

Вампир занял свое место за столом за минуту до появления визитера.

Вошедший принадлежал к числу духовенства и был ответственным за хозяйственные дела в аббатстве. О его незаурядных способностях по хозяйственной части свидетельствовал выпирающий из-под рясы живот, больше напоминающий котел, из которого можно накормить не меньше дюжины голодающих собратьев.

– Благословите, господин аббат, – привычно пробубнил посетитель с порога.

– Благословляю. Можешь пройти, сын мой.

Келарь сел напротив хозяина и завозился, пытаясь устроиться как можно удобнее.

Хозяин комнаты не смотрел на него, полуприкрыв глаза.

– В аббатстве все благополучно, господин аббат, – начал свой доклад толстяк, незаметно утирая со лба пот. – Только что прибыл оттуда. Урожай собран, и вскоре вам доставят превосходную пшеницу и эль. Ваши пивовары знают свое дело, – сообщил келарь, без сомнения, большой знаток и ценитель производимого в аббатстве эля, – не зря этот славный напиток пользуется такой популярностью в округе.

Аббат промолчал. Он знал напиток более крепкий, сладостный и будоражащий, чем тот, которому отдавал предпочтение его собеседник. О! Если бы толстый келарь отведал его хоть раз, он возненавидел бы прочие яства и напитки!

– Что касается скота… одна из ваших коров пропала с пастбища… Поиски ни к чему не привели. Должно быть, волки….

Аббат чуть приподнял веки.

– Разумеется, пастух наказан, – торопливо уточнил келарь. – Получен большой заказ на шерсть, – продолжил он, стремясь поскорее уйти от щекотливой темы.

Аббат кивнул.

– Хорошо, я рассчитываю, что и далее мои дела будут находиться в порядке. А случаев, подобных сегодняшнему, не повторится, – произнес он, глядя в глаза собеседнику.

Тот заметно побледнел и словно даже осунулся.

– Приложу все старания, господин аббат!

– Хорошо, ммм… брат мой, можешь идти.

После того как келарь поспешно удалился, вампир подошел к окну. Проклятое солнце еще не село. Он чувствовал это даже через плотную завесу.

Он снова отступил подальше от окна и задумался. Знакомство с сэром Роджером открыло для него блестящие перспективы. Рыцарь был близок к королю, что сулило новые привилегии и расширение сферы влияния, а затем – и новую жизнь. Он через сэра Роджера уже готовил для себя новое место проживания. Еще несколько лет – и задерживаться здесь будет нельзя. И сейчас ему уже приходилось прилагать значительные усилия, чтобы казаться старее, чем он есть на самом деле. Когда с бароном будет все решено, сэр Роджер получит свои деньги и владения, а он сам – дочь Элеоноры, миссию можно будет считать завершенной. Долгое время все доходы от аббатства усердно накапливались, теперь их хватит, чтобы, переселившись, вести достойную жизнь с достойной личиной. На этот раз он станет сэром рыцарем. Не так уж плохо для обедневшего эсквайра, которым он был когда-то.