Книга Таежный гамбит - Юрий Достовалов

«Или едут, как сейчас», — подумал Мизинов и еще раз посмотрел на Маджугу. Но тот не заметил взгляда генерала. Он молчал и, казалось, крепко задумался о чем-то.

Бричка уже въезжала в Харбин.

3

Созданный строителями Китайско-Восточной железной дороги, город Харбин был по сути своей русским городом.

Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД) была построена в 1897–1903 годах как южная ветка Транссибирской магистрали и соединяла Читу с Владивостоком и Порт-Артуром. Дорога принадлежала России и обслуживалась ее подданными. Строительство КВЖД было составной частью проникновения России в Маньчжурию и Корею, укрепления российского военного присутствия на берегах Желтого моря.

В целях охраны строительства КВЖД из добровольцев («охотников», как тогда говорили) и казаков была создана специальная Охранная стража. После боксерского восстания 1900 года, в ходе которого почти все построенное было разрушено, Охранная стража КВЖД была преобразована в Заамурский округ Отдельного корпуса пограничной стражи. Пограничники стали одним из самых боеспособных отрядов в русско-японской войне, они первыми, вместе с полевыми войсками, принимали на себя удары японцев и последними отступали, при этом обеспечивали охрану дороги и ее служащих в тылу действующей армии от хунхузов и японских диверсантов.

Россия получила от Китая на территории КВЖД те же права и привилегии, что и другие державы в Китае: экстерриториальность в Манчжурии для русских подданных, право ввести свои войска для охраны дороги, иметь собственную полицию в «полосе отчуждения».

На КВЖД работали почти двести тысяч китайских рабочих. Правление Общества оказывало строителям бесплатную медицинскую помощь, выплачивало пособия по временной нетрудоспособности, а в случае гибели рабочих — пособия их семьям. Обществу пришлось построить сотни вспомогательных предприятий — угольные копи, лесообрабатывающие и камнеобрабатывающие фабрики, кирпичные заводы, главные механические железнодорожные мастерские и многое другое.

Завершение строительства дороги сразу же продемонстрировало все достоинства географического положения Маньчжурии, превратив эту отсталую территорию в экономически развитую часть Китая. К 1908 году, за неполные семь лет, население Маньчжурии выросло вдвое и составило около шестнадцати миллионов человек.

КВЖД оказала огромное влияние на развитие экономики, рост народонаселения и другие стороны общественной жизни Маньчжурии. Она и сыграла в том числе особую роль в становлении системы народного образования в Северной Маньчжурии, где со строительством железной дороги возросла численность как русского, так и китайского населения.

Полоса отчуждения КВЖД никогда не была иностранным сеттльментом[12] в Китае. По всей Северной Маньчжурии русские и китайцы жили вместе, бок о бок, пользовались одинаковыми правами и сталкивались с одними и теми же трудностями при обживании новых мест. Всех объединяла железнодорожная магистраль. Министр финансов России Сергей Юльевич Витте писал тогда: «Что же касается китайцев, то препятствование им селиться и приобретать участки в полосе отчуждения, вблизи дороги, проходящей в пределах Китая, совершенно изолировало бы дорогу от того района, который она призвана обслуживать и который должен снабжать ее грузом. Наоборот, безусловно в интересах дороги укрепить связи с нею тех из китайцев, которые уже и ныне находятся к ней в том или ином отношении в качестве подрядчиков, торговцев или ремесленников».

Развитие края пошло такими стремительными темпами, что уже через несколько лет Харбин, Дальний и Порт-Артур по населению обогнали дальневосточные российские города Благовещенск, Хабаровск и Владивосток.

Акционерное Общество КВЖД участвовало в оборудовании морского порта во Владивостоке и при посредничестве Русского Восточно-Азиатского пароходства совершало рейсы в порты Японии, Кореи и Китая. Накануне русско-японской войны Общество КВЖД уже владело своей собственной флотилией из двадцати пароходов.

Бурный рост Харбина отмечался современниками как явление феноменальное. Первые русские строители из отряда Шидловского при помощи китайцев быстро привели местные фанзы в более или менее приличный вид. Вскоре выросло небольшое селение, которое уже в 1901 году поселок Сунгари стал именоваться Харбином. Почему назвали так — многие не знали и тогда. Одни переводят название как «высокий берег», другие — как «веселая» или «красивая» (хорошая) могила», а третьи считают перевод вовсе бессмысленным. Наиболее вероятен, по мнению исследователей, маньчжурское происхождение названия — от слова «харба», означающего брод, переправу. Еще в конце восемнадцатого и на всем протяжении девятнадцатого веков именно в районе современного Харбина была переправа через Сунгари, поэтому маньчжурское название вполне оправданно.

Железнодорожная администрация расширила на территории будущего города полосу отчуждения на значительную площадь, и очень быстро здесь выросли три основных района города: Старый Харбин (быстро захиревший и ставший дальней окраиной), Новый Город (административно-чиновничья часть) и Пристань (торгово-промышленно-ремесленный район). Можно только поражаться смелости и уверенности русских строителей, выполнивших такой грандиозный проект и построивших красивый город с широкими проспектами и большими площадями, храмами, больницами, школами, жилыми домами для служащих и рабочих.

Харбин был действительно красив, что сразу же по прибытии сюда отметил Мизинов. Все здания были кирпичными или каменными, имели центральное отопление и водопровод. Одной из главных достопримечательностей Харбина и предметом особой гордости горожан была Соборная площадь со знаменитым Свято-Николаевским собором. Кто-то уверял, что этот храм рубили русские мастера на Вологодчине, а затем заново собирали в Харбине.

В отличие от центра города, окраинная часть его, Пристань, развивалась исключительно благодаря частной инициативе и без всяких строительных планов. Возникла она естественным, самобытным путем — из первых поселков русских и китайских рабочих, поэтому и застраивалась очень своеобразно: каменные двух- и трехэтажные дома разбогатевших предпринимателей соседствовали с деревянными избами и глиняными фанзами. Пристань быстро превращалась в крупный торгово-промышленный поселок, поэтому вскоре строительное управление решило воспрепятствовать самовольной застройке района: составило специальный план, произвело разбивку улиц и кварталов и даже ввело полицейскую охрану. Однако жизнь этого района Харбина так и не удалось ввести в законопослушное русло. Один из ярких примеров самоуправства жителей Пристани — возникновение Китайской улицы, еще одной достопримечательности Харбина. Группы китайцев и маньчжур самовольно распланировали эту часть Пристани и произвели разбивку участков колышками. Несмотря на приказы начальства убрать колышки, мазанки вырастали ряд за рядом, создавая типично «китайскую» улицу. В итоге власти вынуждены были уступить и узаконить разбивку земельных участков. Позже китайские глинобитные домишки были заменены солидными каменными зданиями. На самой дальней от центра города окраине Пристани и жил Мизинов. Казаки же его стояли в Модягоу, харбинском «Царском селе», где селились по преимуществу богатые люди и где держал одну из своих скобяных лавок «купец Усцелемов».