Книга Флибустьеры против пиратов Карибского моря - Леонар Дюпри

Не хочу описывать плавание вдоль побережья Испании, а потом Португалии, только замечу, что закаты в Галисии впечатляющи. Солнце садится прямо в океан, чему сопутствуют невероятные световые эффекты.

– Римляне, которые приходили в эту страну, были поражены необыкновенной красоты закатами в Галисии, – рассказывал нам разговорчивый шкипер. – Говорят, что они первыми увидели тех великанов, с которыми потом сражались все герои наших рыцарских романов.

– Кто, например? – неосторожно задал я вопрос.

– Как, молодой сеньор не знает? Да хотя бы наш прославленный Дубас…

Я решил не расспрашивать, кто это, чтобы не показывать свою неосведомленность, хотя на всякий случай запомнил имя, чтобы впоследствии наверстать упущенное.

Мы плыли, плыли и плыли, дав большой крюк, чтобы не встретиться с португальскими корсарами. Солнце, небо, закат – все было прежним, если не считать разговоров.

– Эти португальцы словно кость в горле у нашего короля, – говорил шкипер. – Раньше мы считались почти одной страной, хотя эти канальи всегда держались особняком. Это и понятно, ведь они были отдельным государством, пока наш король Филипп не женился на их принцессе Марии и не присоединил их к себе в феврале 1580 года. Но никому тогда не казалось это слишком страшным, поскольку почти вся Испания состоит из разных стран и провинций с местным законодательством и кортесами. Зато в то время мы стали по-настоящему велики, но эти португальцы все равно продолжали считать себя отдельной страной. Они хотели сохранить монополию в торговле со своими колониями. И в то же время хотели, чтобы испанский флот защищал их интересы больше, чем свои. Надо же, какая глупость.

– А что король? – спросил я.

– Что король… Каталония, которая входила в королевство Арагон, хорошо помнила свои старые законы и не хотела принимать кастильские. Вот и вышло, что первыми удар всему единению Испании нанесли земли именно арагонской короны.

– Что это за земли?

– Послушайте, молодой сеньор, я не собираюсь вам читать курс саламанского университета, если вы не в своем… то почерпните нехватающие данные из книг и не отвлекайте честных людей от рассказа о войне между Испанией и Португалией… При чем тут арагонские земли? Да при всем! Если бы не они, Португалия никогда бы не смогла отделиться от Испании…

– Почему? – наконец сказал мой Николас, после того как я стал усиленно толкать его локтем.

– Как почему? Похоже, вам, фламандцам, и дела нет до того, что тут творится…

– Так же, как вам, испанцам, нет дела до того, что творится в Нидерландах, – отпарировал мой слуга. – Нет чтобы разобраться, вы с плеча… А потом силенок-то не хватило?

– Ты что же это, плавник старый, против политики нашего короля?

– При чем тут твои глупые речи и политика нашего мудрого монарха. Да ты ее специально так искажаешь, чтобы бунт вызвать. Лучше рассказывай, да не отвлекайся.

– Да это ты меня, скрипучий такелаж, с толку сбиваешь. Слушай лучше, коли сам не знаешь. Так вот, я и говорю, что как раз в то время, как кортесы арагонской короны, особливо каталонские, решили отказать королю Филиппу во введении новых налогов, португальцы тоже осмелели. Ведь в 1568 году умер дон Карлос, сын их королевы Марии и нашего короля Филиппа II. Значит, по их законам престол оставался без наследника. А если учесть, что…

– Короче давай. Не все такие умные, как ты, – сказал мой камердинер.

– Согласен, но разве стать чуточку осведомленнее – плохо? Так что, если не знаете, извольте выслушать все до конца. Опускаю все нюансы и приступаю к главному. Вы, должно быть, знаете, что наш добрый король Филипп IV решил снова стать гегемоном в Европе и восстановить империю Карла V от моря до моря. Сначала все шло как по маслу, но потом война на несколько фронтов потребовала политических жертв. Вначале мы признали независимость Нидерландов по Мюнхенскому договору, потом решили разбить Францию. Казалось бы, удача вновь с нами, поскольку мы отвоевали Каталонию в 1652 году, потом Дюнкерк, потом Рокруа. Но в это же время вспыхнуло восстание в Андалусии, в Севилье и Кордове, все из-за недостатка серебра из Нового Света.

– Куда же оно делось? Говорят, за океаном есть гора из чистого серебра.

– Есть-то она есть, да как его доставить, серебро-то, когда на море хозяйничают целые флоты французских, голландских и английских корсаров. Словом, воевали мы сначала с Голландией, потом с немецкими протестантами, потом с Францией, и руки у нашего доброго короля до Португалии никак не доходили. Но, думаю, скоро дойдут.

– Как Португалия отсоединилась, так и не рассказал…

– Да это все ваш слуга, осьминог старый, меня с толку сбивал. Это было в декабре 1640 года, когда герцог Браганса, имевший династические притязания, воспользовался ослабевшим положением короны и объявил независимость Португалии от Испании. Его короновали под именем Иоанна IV.

Подобные разговоры о политике, истории и экономике велись постоянно до прибытия в Севилью, которая в ту пору была воротами в Новый Свет. Там мы оказались ближе к полудню. Николас сразу заявил, что мне во избежание эксцессов лучше не сходить на берег, и даже взял с меня обещание, что я этого делать не буду.

– Послушайтесь меня хоть раз, молодой господин. Вам лучше остаться на корабле. Везде, где бы вы ни появлялись, ваш слишком шустрый клинок делает дырки в людях, и одному богу известно, почему у нас пока не было неприятностей. Как только я найду нужный корабль, я сразу приду за вами. Не стоит шастать по городу в поиске новых приключений. Их хватит и в Новом Свете. Вот сдам вас на руки вашему батюшке, пусть он и отвечает. За вашим клинком и так тянется кровавый след по всей Европе.

Словом, Николас мог говорить убедительно. Сам он отправился на рынок закупить еду в дорогу. А я, потомившись на палубе и выслушав несколько вопросов о том, почему не хочу прогуляться, решил, что не будет ничего плохого, если я пройду по сходням и постою около них на твердой земле. Так я и сделал. Однако вскоре мне наскучило стояние, словно на привязи у своего корабля, и я решил поразмять ноги, прохаживаясь взад и вперед. Тут на наш корабль подвезли и стали грузить разные тюки, очевидно товары, я отошел, чтобы не мешать. Солнце припекало, пришлось встать под навес, что был совсем рядом.

Порт Севильи жил своей гулкой жизнью. Подходили, уходили корабли, сновали лодки, сгружали, перегружали товары, о чем-то горячо спорили купцы, сновали приказчики, переписывая тюки и ящики. В это время солнце вошло в зенит и стало припекать еще сильнее. Хотя стояли майские дни и во Фландрии лето еще не вступило в свои права, здесь было настоящее пекло, хотя ветерок с реки немного освежал. Я подумал было вернуться на борт нашего судна, которое называлось «Консепсьон», чтобы там спрятаться от жары, как вдруг увидел esportillero, мальчишку-разносчика, громко зазывающего всех страждущих утолить жажду лимонадом. Я пошел в его сторону, когда увидел, как один кабальеро схватил другого за плащ.