Книга Земля двух Лун. Том 2 - Наталия Янкович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все последовали её примеру.
А Майла сидела и чувствовала, как её сердце нещадно колотится в грудной клетке, словно просясь наружу. Теперь она ощущала весь груз ответственности с новой силой. Перед ней вставала дилемма, разрешить которую она оказалась не в состоянии. Она была слишком человеком, а вовсе не жестким руководителем, таким, например, как Отулл, чтобы позволить Порку, Крику и Тинке только из-за подозрений исчезнуть с лица Зетты-3.
Вокруг расстилалась полная тишина и неподвижность. Время давно перевалило за полночь, а Майла все продолжала сидеть в лаборатории над последними результатами исследований. Опустели коридоры, и большинство обитателей Северного Дома видело десятый сон.
– Есть что-то новое? – послышался голос Отулла.
От неожиданности Майла вздрогнула и с испугом посмотрела на дверь. Там, как всегда, закутанная в темный плащ, застыла фигура патриарха.
– Только еще больше неизвестности, – призналась она и уставилась на экран с показателями.
Мягкими, кошачьими движениями Отулл пересек лабораторию и устроился на удобном диванчике рядом с рабочим креслом Майлы.
– Даже руководители иногда должны спать, – отозвался он на удивление мягким шепотом.
Майла отодвинулась от экранов и потерла покрасневшие от многочасового напряжения глаза. Ей вдруг так захотелось оказаться на мягких подушках постели, сладко потянуться под теплым одеялом и свернуться калачиком!
– Ты устала, – заметил мужчина, внимательно поглядывая на девушку из-под густых нахмуренных бровей.
– Обнаружили какой-то необычный шум, – произнесла Майла устало. – Это не сигнал, не звук… Скорее фон или помехи… Но что-то меня в этом беспокоит.
Отулл приблизился к её креслу и внимательно посмотрел на данные. Его руки облокотились о спинку кресла, а глаза принялись пытливо изучать строчки символов.
– В них есть закономерность, – произнес он через некоторое время. – Это не спонтанный набор… Я раньше подобного не наблюдал…
– Отдохни, – взяв девушку под локоть, Отулл проводил её до диванчика.
Майла не сопротивлялась. Она уже перепробовала все возможные варианты. А свежий взгляд Отулла, возможно, мог найти что-то новое.
Отулл уверенно устроился в кресле и принялся за расчеты.
Несколько раз Майла впадала в легкую дрему, затем просыпалась и видела Отулла, все еще продолжающего что-то упорно вычислять за экранами.
Когда она открыла глаза в очередной раз, то встретилась глазами с его задумчивым взглядом.
– Вы нашли невозможное, мадмуазель ученая, – произнес он тихо и рукой указал на экран.
На нем пошло изображение – немного подрагивающее и неуклюжее, словно снимал очень неумелый оператор. Только потом Майла поняла, что это вовсе не съемки в их обычном понимании.
Сначала в помещении изолятора появилось лицо Крика, потом Порка, затем Тинки. Несколько раз лица чередовались. В основном это были Крик и Порк, либо Крик и Тинка. Но один из трех обязательно отсутствовал. Вернее двое…
– Не может быть, – прошептала Майла побелевшими губами.
Отулл молча вернул видеосигналы в изначальное положение шумов, а затем медленно проделал все необходимые манипуляции. На экране опять замигало изображение.
Майла почувствовала, как к горлу подступил комок слез. Вскочив, она промчалась в самый дальний закуток лаборатории и уткнулась лицом в ладони. Она не издала ни одного всхлипа, но её плечи несколько раз предательски вздрогнули.
– Мне очень жаль, – отозвался Отулл. – Действительно жаль… Послать охрану, чтобы их разместили в разных комнатах? Теперь с каждой минутой промедления мы подвергаем опасности единственного человека.
Майла порывисто кивнула.
– Да, пожалуйста! – произнесла она спешно. – А утром мы… сделаем все необходимое.
Отулл тут же вышел в коридор и отдал распоряжение охране Дома. Когда он не вернулся, Майла, уткнувшись в спинку дивана, плакала навзрыд. Когда он появился, девушка замолчала и немного неуверенно пробормотала:
– Я думала, Вы не вернетесь…
– Я предполагал, что ты…будешь плакать.
Голос Отулла прозвучал непривычно смущенно. Затем он молча подошел к дивану и сел рядом. Майла от такого неожиданного соседства тут же перестала всхлипывать и удивленно посмотрела на патриарха Северного Дома. Ему не полагалось сидеть вот так! Он всегда был выше обычного человеческого общения! Но сейчас он сидел совсем рядом и печально смотрел в сторону девушки.
Майла, понимая, что она сейчас находится не в лучшем виде, смущенно поежилась и попыталась привести себя в порядок.
– У нас редко плачут, – заметил Отулл. – Север…
– Извините, – проговорила Майла. – Мне не следовало… Но когда я понимаю, что… Тинка всегда была веселой, умной девочкой… Когда же её настоящей не стало? А Порк… Возможно с самого начала? Ведь я у него училась… Некоторое время назад он был для меня кумиром… Как же больно терять!
Вереница темных фигур медленно пробиралась по слепящему снегу обратно. На лицах застыло одинаковое странное выражение. Здесь были почти все – почти все оставшиеся члены группы.
Ветер сновал повсюду и бил в лицо. Но они почти привыкли к его порывам. Почти не замечали. Почти… Как старались не замечать, что их стало еще меньше…
Маленькие фигурки Тинки и Порка таяли вдали. Удивительно, но они не сопротивлялись. Только стояли и смотрели им вслед.
Хотя так не полагалось! Они обязаны были кричать, что-то доказывать!
А они стояли и молча смотрели…
Прочитать что-то во взглядах казалось почти невозможным. Непроницаемые сумерки поселились в их лицах, несмотря на слепящий снег и сияющее на горизонте солнце. Возможно, сами они верили, что были людьми? Иначе как бы им удалось обмануть всевозможные детекторы?
Охранники Северного Дома молчаливо скользили по краям вереницы. Их лица, спрятанные за масками, казались сейчас Майле более чужими, чем те, что остались далеко позади.
Наверное, она всегда будет их помнить… В них запечатлелось так много человеческого. Кто же остался там? Полулюди-подделки? Или жертвы в руках жестоких захватчиков?
Впереди забрезжил спуск в подземные помещения Северного Дома. Майла оглянулась в последний раз. Невысказанность боли заставила её сердце в очередной раз учащенно забиться. В глазах почувствовалась неприятная резь.
Имела ли она право плакать, как глава группы, как часть народа, подвергшегося нападению, как обманутая инопланетными технологиями, просто как человек, как женщина?
Майла перевела взгляд на лица своих соплеменников: на жесткие складки в уголках губ, на застывшие черты… И к ней пришел жестокий ответ – НЕТ! Право сострадать и переживать было отнято у нее безвозвратно. Взамен она получала власть и право решать. Решать за всех, но только не за себя.
