Книга Крымский излом - Александр Харников

- Атаки временно прекратить, сюда идёт подкрепление, осназ с танками, – ответил ему я.

- С какими такими танками, товарищ старший лейтенант? – не понял старшина, но в это время за нашей спиной раздался шум, лязг гусениц, и позади нас на улицу выползла первая машина. Вряд ли румыны что-то видели, и пулемётный огонь они открыли, скорее всего, больше на шум.

- Нашими танками, товарищ старшина, – мы оба прижались к стене, а над головами у нас засвистели пули, с противным визгом рикошетируя от стен. В ответ сверкнула оранжевая вспышка выстрела и грянул гром. Секунду спустя разрыв снаряда заставил пулемёт замолкнуть. Вслед за первым на перекрёсток выдвинулся второй танк, и они попеременно повели обстрел дома, превращённого во вражеский опорный пункт. Гремели артиллерийские выстрелы, взрывы снарядов проламывали в стенах сквозные дыры, а тем временем осназовцы под прикрытием артиллерийского огня и густых клубов известковой пыли своей плавной рысью, перебежками, не торопясь, приближались к зданию.

- Действительно же танки, наши танки, – старшина присел на корточки, опершись спиной на пыльную стену.

Я опустился рядом на одно колено, держа свою "светку" наизготовку, но моя помощь не понадобилась. Как раз в это время осназовцы сблизились с домом метров на пятьдесят, после чего пушки замолчали. Наступила оглушительная тишина. Собравшиеся вокруг нас бойцы десанта заворожено наблюдали, как стремительным броском коренастые фигуры нырнули в клубы пыли. Потом из дома раздалось несколько коротких очередей и одиночных выстрелов. Опорный пункт был взят. После трёх минут обстрела и совсем без потерь. Я потряс старшину за плечо.

– Слышь, старшина, скажи своим бойцам, что кроме нашего десанта тут целая эскадра. В городе высажена кадровая штурмовая бригада осназа с плавающими танками. Румынам и немцам теперь полный каюк.

Тем временем пыль потихоньку осела. Через несколько минут из дома вышел осназовец и пошёл к нам. По чуть сдвинутой на затылок каске и расстегнутому бушлату я узнал капитана Рагуленко. Так это он, получается, сам повел в атаку штурмовую группу?! В этот момент мне отчаянно захотелось иметь такого же командира. Нет, не могу сказать, что капитан Топчиев плохо командует, но ротный у осназовцев – это что-то запредельное.

Тем временем из разрушенного здания вышли и остальные бойцы осназа, все восемь. Они сделали румын совершенно без потерь! И так же не торопясь они направились в нашу сторону. В наступившей тишине стали слышны стоны раненых. В трёх бесплодных атаках наши товарищи потеряли не менее полусотни бойцов и младших командиров, Но многие, чуть ли не половина из них, были ещё живы... Товарищи перевязывали их индивидуальными пакетами, хотя для многих это, очевидно, было лишь продление мучений.

Когда Рагуленко подошёл к нам, вдруг заговорила журналистка.

– Товарищ капитан, этих раненых надо немедленно эвакуировать. Ну, пожалуйста...

- Знаю Ира, – капитан устало сел рядом с нами у стены. – Только здесь узкие улицы и вертушка не сядет, слишком мало для неё места... Ближайшая пригодная для посадки площадка – это тот пляж, откуда мы пришли. По законам войны один раненый забирает у армии ещё и двух здоровых, которые нам нужны, чтобы эвакуировать раненого с поля боя. А у воюющих – своя задача.

- Вы же выполнили нашу задачу, товарищ капитан, – прохрипел старшина.

- Тогда уже легче, – командир осназовцев поднялся на ноги. – Выделите людей для доставки раненых в порт, оттуда их направят в госпиталь. А у нас ещё есть дела...

Как там было все у гостиницы "Крым", я не знаю точно, потому что капитан Топчиев оставил меня для помощи в эвакуации наших раненых. Мы сопровождали бойцов, переносивших носилки на пляж, откуда их забирал маленький пузатый аппарат, сразу прозванный бойцами "бегемотиком". Он совсем не был похож на те грозные машины, что подавляли врага огнём, но быть может спас не меньше жизней наших бойцов, чем они. Около пяти часов ночи, когда мы отправляли последнюю партию раненых, нам сообщили, что Евпатория полностью очищена от оккупантов и в ней восстановлена Советская власть.

5 января 1942 года. Евпатория, около 4 часов утра. Спецкор ИТАР-ТАСС, Александр Тамбовцев.

Так на броне БМП морских пехотинцев мы и въехали в город. Какие впечатления? Да, в общем-то, всё было похоже не на бои за город, а на зачистку времён 2-й Чеченской. Правда, это была "зачистка-лайт". Тут не было гранатомётчиков со снайперами, растяжек и прочих взрывающихся подлянок.

Да и румыны – вояки ещё те. С чеченцами их не сравнить. "Чехи" были умелыми бойцами: обучение наше, ещё времён Советской Армии. Да и не такие бздиловатые, как "храбрые потомки римлян", которые или сразу драпали, или дожидались, пока их как следует уконтропупят огнём из БМП или "граников". После чего дружно сдавались.

Не успел капитан Рагуленко со своими бойцами буквально размазать по земле румынский опорный пункт на подступах к Театральной площади в будущем помещении городской администрации, как мы услышали короткое сообщение по радио о захвате здания гестапо, которое немцы разместили в курортной поликлинике. Нашей Ирочке прямо таки вожжа под хвост попала, посетить сие злачное место... Но капитан Рагуленко ни в какую не хотел отпускать нас из-под своей опеки...

- Товарищ капитан, – кричала на него Ирочка, – вы же понимаете как это важно с политической точки зрения...

- Нет, нет, и нет, товарищ Андреева, – с лёгкой улыбкой отвечал наш ангел-хранитель. – Мне вас доверили, и никуда я вас не отпущу, пока не сдам обратно, с рук на руки. Мало ли какая недобитая шваль по городу болтается! Румыны, татары, да и уголовничков, говорят, немало. А вас же только ленивый не обидит.

- У нас, между прочим, тоже своё задание, а вы нам мешаете его выполнять, – Ирочка схватила капитана за руку. – Сергей Александрович, нам нужно туда, понимаете...

- Хорошо, – вздохнул тот. – Попробую связаться с адмиралом. Но ничего не обещаю...

На удивление ответ адмирала был прост и крайне короток:

– Капитан Рагуленко, дай им одну БМП с отделением понадёжнее, и пусть ездят по городу, делают своё дело. И пусть закреплённый КомОд постоянно отчитывается лично тебе, где они и что они. Задание понятно, товарищ капитан? Исполняй!

Надеясь на прямо-таки противоположный ответ, капитан переключил рацию на громкую связь и теперь выглядел... мягко говоря ошарашенным. Но приказ есть приказ.

Так мы получили свободу передвижения и личную охрану. Вот теперь перед нами стоит командир самого надёжного отделения, старшина контрактной службы Ячменёв. Не очень высокий, но с широкой бочкообразной грудью и сильными длинными руками. А ещё у него были: рыжий чуб, выбивающийся из-под каски, и какое-то волчье чутьё на опасность... Вот с ним и его ребятами мы, журналисты, колесили по всему городу. Вдобавок два капитана посоветовались, и во избежание лишних недоразумений от группы капитана Топчиева к нам был прикомандирован старшина Потапенко. Мужчина солидный и основательный, как чумацкая повозка, запряжённая волами.