Книга На Пришибских высотах алая роса - Лиана Мусатова

Ребята силой вернули Люсю, порывающуюся идти назад, и углубились в лес по маршруту. На привале их догнал Тертый.

– Не паниковать! Паника на войне, смерти подобна.

Вскоре они обнаружили погоню. Немцы шли цепью. Расстояние между солдатами составляло пять метров. Тертый это знал и хорошо знал эту местность, и ему удалось провести ребят сквозь цепь, среди почти непроходимых зарослей, в которых они прятались.

– Побеждать врага – это наука, а учить вас этой науки времени не было. Имелось в виду, что опыта наберетесь по ходу. Вот вы и набираетесь опыта. Плохо, что вы не думаете об опасности, а о ней надо все время думать, потому что она поджидает вас на каждом шагу. Ее надо предполагать и просчитывать возможность избежать ее. Надо мысленно проигрывать всякие ситуации, и думать: «Как я поступлю». Если бы вы присели в траву, они бы вас не заметили и проехали мимо. Но вы чего-то решили мчаться на виду у врага. Гена, решили, что бегаете быстрее машин?

– Да, мы не успели ничего подумать. Увидели немцев и рванули.

– То-то и оно, что не успели подумать, а если бы успели, остались бы живы. А теперь вас только трое, но задание не отменяется. Я больше не могу с вами нянчиться, я уже давно должен был быть в назначенном месте. А, когда я туда попаду, наши пути уже не пересекутся, так что надейтесь только на свои головы.

И остались они самостоятельной боевой единицей. По канаве поползли через болото. Хорошо, что их хоть успели научить ползать. Но сухие кочки заканчиваются, и они по пояс увязают в воде. А вокруг болото, болото и болото. Только под утро уставшие, мокрые и замерзшие выбрались на сухую землю. Геннадий сверяет по карте место расположения. Невдалеке проходит ветка железной дороги, и им предстоит заминировать этот участок. Но это надо будет выполнять ночью, а пока они забрались в гущу деревьев на привал. Отжали мокрую одежду, позавтракали и уснули, прикрывшись ветками. Как стемнело, пошли к железной дороге. На подходе Люся и Жору встретил Гена, который пару часов назад пошел на разведку. Он рассказал, где стоят часовые, и указал самое лучшее место для минирования. Минировали так, как их учили. Они бесшумно справились с заданием, и отползли в кусты на достаточное расстояние, чтобы их не задело взрывом. Стали ждать. Им надо было проверить результаты своей работы. Вскоре показался поезд. Как только паровоз наехал на их самодельное взрывное устройство, раздался взрыв, за ним грохот и скрежет полетевших под откос вагонов и крики раненых. Девять вагонов разбились в щепки. В них ехали немецкие офицеры. Они все погибли. Еще несколько вагонов догорали, другие валялись на обочине. Ни одного вагона не осталось целого в составе. Убедившись в действенности своей работы, довольные ушли в болото. Теперь надо было отсидеться там, пока гитлеровцы будут их искать. На карте им был указан путь в глубину болот, где на невидимом со стороны острове, была оборудована землянка. В нее местные партизаны должны были приносить провизию на время их действия на этом участке. На двухэтажных нарах поверх соломы лежали суконные одеяла. Каким образом партизаны знали, что их группа именно сегодня здесь будет, для ребят осталось неизвестным. Но, по тому, что было оставлено молоко и свежий хлеб, еще горячая спеченная на костре картошка, они определили, что знали.

Там, вдали, где начинались болота, слышен был лай собак. Но вода перебивала запах, и они не могли взять след, а, значит, и преследовать их. Немцы поняли, что диверсанты ушли в болота и прислали самолет. Он появился на следующий день. Заслышав гул самолета, ребята убрали все с поверхности земли в землянку. Они отсыпались и отъедались несколько дней. Когда опасность миновала, Гена сказал:

– Пойдем на следующее задание. Только идти тем же путем, что мы пришли сюда, опасно. Нас там могут ожидать немцы. Пойдем другим путем. Мы должны выполнить задания всех групп, коль остались живы.

Он знал все задания, потому что именно он должен был всем их рассказать и раздать карты в определенной точке. Но до этой точки дошли только они трое. На картах тех групп были указаны другие тропинки, видно местные жители хорошо знали эти болота. Гена решил их использовать, чтобы запутать следы. Он пошел на разведку местности, а Люся с Жорой остались недалеко от берега под прикрытием болотной растительности. Договорились: если через час Гена не вернется, значит, опасности нет, и они могут идти к полотну. Гена через час не пришел, и ребята двинулись в путь. На этом участке задание было сложнее. Здесь надо было пробраться к мосту и взорвать его. Мост охранялся серьезно. По заданию заложить взрывное устройство надо было на середине моста, куда пробраться было невозможно. Единственный путь был через реку по воде, а потом подняться вверх по ферме. Но как проплыть, чтобы не замочить взрыватель. Стали думать. Вадим удивлялся непродуманности задания там, в Москве. Разве они не могли предвидеть, что мост будет охраняться. Могли. Тогда почему не подсказали, как лучше выполнить это задание, как сохранить сухим устройство. Но, так или иначе, а все это они должны придумать сами, для того они и диверсанты. Вот это и являлось тем «остальным», о котором всегда повторял майор: «Остальное – решайте по обстоятельствам». Гена ни подавал вида ребятам, что не знает, как это сделать, и напускал на себя важность.

– Объявляю конкурс на лучшее предложение по сохранению в сухости устройства.

– А какой будет приз? – по привычке спросила Люся, ведь на конкурсах всегда бывали призы.

– Отдаю свою картошку.

Ребята сосредоточились, но ничего путного им в голову не приходило. С собой у них не было ни резины, ни чего другого, не пропускающего воду.

– Надо найти резиновый сапог или бот, – сказала Люся.

– Но для этого надо пробраться в населенный пункт. Боты под деревьями не валяются и на болоте не растут, – съехидничал Жора.

– А, пожалуй, она права. Другого у нас выхода нет… бот, сапог или резиновое ведро, какие бывают у шоферов. Придется тебе Люся идти в деревню.

Геннадий разложил карту. И указал на самую близкую. Она была в трех километрах от моста. Он проложил ей маршрут на карте.

– Запомни хорошенько. Пойдешь без карты. Что сказать, придумаешь по обстоятельствам. Мы будем тебя ждать здесь.

– А, если я вернусь завтра или послезавтра. Все равно ждать тебя будем здесь. Без тебя мы не можем выполнить задания.

Люся уже сильно устала, а деревня на ее пути не попадалась. Увидев вдалеке овраг, она пошла к нему, в надежде лечь и немного отдохнуть. Овраг ее скрывал от прохожих и проезжих, и она могла спокойно, не опасаясь, что ее обнаружат, отдохнуть. Впервые за последние дни ее отпустила тревога, спало напряжение, и она не заметила, как уснула. Да, так крепко уснула, что проснулась поздно вечером, когда было уже темно. Она вышла на дорогу, по которой шла до этого и продолжила свой путь. На рассвете показались дома небольшой деревушки. Как же ей найти боты или сапоги? Это же надо наблюдать, кто в них пройдет, а потом залезть в дом и украсть. Этот вариант ей не подходил. Во-первых, на наблюдение уйдет много времени, во-вторых, на краже ее могут поймать. А, главное, ей надо узнать, есть ли в селе немцы. По мере того, как восток окрашивался розовыми лучами восходящего солнца, селяне просыпались. Петухи уже пели третий раз, когда село оживилось, и по дворам засновали хозяйки и заспанные ребятишки погнали скот. Ни в одном дворе немцев не было. Это уже было хорошо. Теперь надо было пройти и, посмотреть, у кого есть удочки, у того есть и сапоги. Речка рядом, значит, и рыбаки должны быть. Люся решила, что пойдет попрошайничать. Тем, кто интересовался ее судьбой, объясняла, что она беженка, отстала от семьи и теперь скитается по селам. Живет там, где ее принимают. Надеется догнать свою родню. Она видела удочки и ни в одном дворе, а во многих, но решила обойти все село. А пока обходила, думала, как напроситься в дом с удочками. В самом конце улицы, которая спускалась к реке, жил одинокий старик. К нему и напросилась Люся в постояльцы, пообещав ему помогать по дому. Дед Трофим согласился ее принять. Приготовив завтрак, она принялась за уборку, ведь ей надо было обнаружить сапоги. Но в доме сапог не было. А должны были быть, не босиком же дед ходил на речку рыбачить. Она стала под теми или другими предлогами, заглядывать в сараи, и в одном таки обнаружила сапоги. Она, наконец, успокоилась, понимая, что задание можно считать выполненным. Взять их ночью и унести, ей не составит труда. Только вот совесть ее мучила. Никогда в жизни она не воровала, а теперь придется. Лучше бы попросить. Она была уверенна, что дедушка бы отдал сапоги, зная, зачем они понадобились, но она не имела права разглашать военную тайну. У нее настолько неспокойно было на душе, что сон не шел. Дождавшись, когда хозяин крепко уснет, вышла во двор. Тихонько прошла в сарай, взяла сапоги, завернула их в свою кофту, и пошла со двора. Назад она решила идти не по дороге, а вдоль реки, ведь это та самая река, мост через которую они должны взорвать. Ей показалось, что этот путь короче, и она быстрее доберется до ребят. Если она успеет к темноте придти, то они уже этой ночью и взорвут. Поэтому она не стала ждать рассвета. Вдоль берега вела тропинка, и Люся почти бежала по ней, чтобы побыстрее оказаться на месте. Она была уверенна, что река ее выведет к мосту. Было полнолуние, и луна светила так, что Люся различала под ногами даже мелкие веточки. Она хорошо ориентировалась в пространстве, и целеустремленно шла вперед. Довольная собой, своей удачей, потихоньку напевала. Все волнения и сомнения остались позади. Немцев в деревне не оказалось, сапоги она нашла быстро, и вот уже несет их. Значит, это задание они тоже выполнят с честью. Наступало утро. Розовые барашки облаков бежали по небу. Река была совсем не широкая. С топкими берегами, с уютными заводями. Люся подошла к самому берегу, зачерпнув воды, умыла лицо, сполоснула руки. Река казалась совсем неподвижной, и лишь по движению зеленых водорослей можно было определить, в какую сторону течет вода. Жирные длинные водоросли полегли на дно и медленно, едва заметно шевелились. Вдоль берега стояли старые ивы. Они макали свои ветви в воду, словно пришли на водопой. Зеленые волнующиеся косы водорослей на дне и эти на поверхности, словно отражали друг друга, и было между ними что-то общее, что-то объединяющее, но Люся не могла уловить что. Освежившись, она поторопилась дальше.