Книга Ограниченный контингент. Рожденные в СССР - Тимур Максютов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Уволился в запас он совсем недавно. Подполковник Сирожа, едрит твою налево…
Август 2006 г.
Вот вы говорите «Бобруйск». Ха! Бобруйск по сравнению с Монголией – столица.
Во-первых, Монголия офигенно большая. Едешь – едешь… Опа! Заблудился. Карту развернул – а там большое жёлтое пятно и написано: «Монголия. Кирдык». Берешь компас – а стрелка крутится, как пилотка на штыре. То ли железа в земле много, то ли компас и сам не понял, как он здесь очутился.
Во-вторых, там живут не бобры, а монголы. От слова «манда». Не моются. То есть вообще. И жиром бараньим мажутся, чтоб красивей быть. Идёт такой, жиром намазанный, аж блестит, и смердит от него – скунсы в отключке!
Фигли я там делал, сам не знаю. Послали, типа, Родину защищать. Мля, больные люди! Где Родина – и где Монголия?? Кому она накуй нужна?
В гарнизоне нас одних лейтенантов – тыща рыл. И всем, разумеется, хочется трахаться. Только не с солдатами и с танками, а по – человечески. А девчонок – три штуки всего, связистка да две медсестры.
Ей лет уже – с бодуна не сосчитать, мордой детей пугать можно. Титьки до пяток свисают. А здесь она – Василиса Прекрасная, мля. В очередь к ней записываются на следующий Новый год.
Ну, через три месяца ходишь уже как обдолбанный. Везде влагалища мерещатся, от стояка штаны рвутся постоянно.
Вот Витёк и нарыл где-то монголку в местном ауле. Ехал старшим на дежурной машине, а она корягой машет: подвези, мол. Он и договорился. Как-то в гарнизон мимо постов к нам в холостяцкую квартиру протащил.
Я говорю:
– Ты, Витёк, с глузду зьихал натурально. Нас же особисты запалят за контакт с местными жителями! Да и страшная она, как моя жизнь.
– Ни бздо, Марат! Никто не видел, как я её в подъезд кантовал. А что страшная, так у нас же спирт есть! И потом, как ты будешь с врагом воевать, если простой монголки боишься!
И Женька туда же:
– Мне пох, мля! У меня сперма уже из ушей льётся! Хоть монголка, хоть негритянка преклонных годов! Я уже для общества опасный, мля!
Это он правду сказал. Мимо него утром проходить страшно, спиной не повернешься.
Ну, натурально, развели водичкой, выпили. Закусывать Витёк не даёт – чтоб забрало. Словом, созрели мы, говорим: «Веди! Знакомиться будем!»
Витя её из дальней комнаты вывел. Гордый, будто сам её из говна всю ночь лепил.
Ну, в нас уже много спиртяги было. Ничего вроде монголка. Молодая хотя бы. Рожа круглая, щёки из-за спины видно. Глаза узкие. Короче, мечта Сухэ-Батора!
Женя говорит: «Я первый!». Тихо так говорит, видно, челюсти уже сводит. Ясное дело, уже полгода на суходрочке.
А манда эта стакан зарядила, глазками блестит. И лопочет: «Писят тогро, писят тогро».
Женя: «Во-во, у меня пися как у тигра, точно! Сейчас буду рвать на части!»
Я перевожу: «Это она говорит «Пятьдесят тогро». Тугриков, короче, рублей монгольских.»
Никто, типа, меня не услышал. Проигнорировали ценную информацию.
Тут Витёк вдруг прозрел:
– Пацаны, а вдруг она сифилисная! Замполит говорил, что они все – того!
– А кто, мудило, из нашего последнего гандона шарик надувной сделал? Ведь хороший гандон был, сносу не знал! Постираешь – и как новенький!
Ну, Жене уже точно на всё было пох. Глаза красные, как у кабана перед случкой. Он бы сейчас и замполита отоварил без гандона. Схватил дочь степного народа – и в ванную потащил, сдирая на ходу с неё халат.
Мы только с Витьком разлили, а тут страшный вопль из ванной! Думаем: «Ну всё, мля, ни фига она не монголка, а китайская шпионка, режет советского офицера острым ножиком!»
Забегаем в ванную. Монголка стоит в сторонке, уже голая, шатается (окосела здорово!) и улыбается так по-идиотски. А Женя нос зажимает ладонью и шипит: «Мля, ну и вонища!»
Тут мы принюхались…
Сука, боевые газы! Трёхнедельный трупак так не пахнет!
Они ж не моются, да ещё жир бараний…
Выскочили из ванной, снаружи заперли, чтобы весь гарнизон не потравить. Держим военный совет, что делать.
Витёк:
– Где-то у нас респиратор был.
Я:
– Ага, давай уж сразу противогаз. Заодно и гандон заменим.
Женя уже и не шипит даже, а шепчет:
– Пацаны, придумайте что-нибудь. Я взорвусь сейчас.
Короче, накатили мы ещё спиртяги и решили её помыть. Стиральный порошок есть, щетка сапожная тоже. Хари полотенцами обвязали, чтоб сразу не задохнуться, и вперед, на амбразуру!
Манда эта в ванной заснула. Ну, мы воду включили – поехали! Визжала она, как сирена воздушной тревоги. А фигли – щетки жесткие, порошок стиральный кожу ест, а вода холодная (а вы думали, в гарнизонах горячая вода бывает?).
Некоторые соседи, услышав эту сирену, подумали, что опять учения. Начали потихоньку из подъезда выползать – по всей форме одеты, с противогазами и тревожными чемоданами наперевес. Нас рать, вперёд на Пекин!
Словом, через час она утихла – силы кончились. А у нас порошок.
Оттарабанили её в комнату, разложили на кровати. Мда.
Женя-то ещё в ванной отрубился, не выдержал дозы спирта и переживаний.
А мы с Витьком посмотрели: кожа у неё клочьями слезает от порошка со щётками, вся синего цвета от холода. Натурально, труп! И вонять не перестаёт! Уж лучше дрочить, чем в некрофилы… Пошли спирт допивать.
Утром ей на башку халат намотали, выперли из квартиры – и бегом на службу. Трахаться с танками и солдатами.
Манду эту патруль сцапал – сидит на лавке перед подъездом невменяемая и бормочет «Писят тогро, писят тогро»…
Женька на нас полгода обижался, что не разбудили.
А в ванной воняло ещё где-то с год…
Август 2006 г.
Если Монголия – это жопа, уродующая лик Земли, то Цалай-Гол – дырка в этой самой жопе. Глушь страшная. До ближайшего нашего гарнизона, где госпиталь, дом офицеров и железнодорожная станция, триста километров с лишним.
Посреди выгоревшей степи – пятиэтажка для офицерского состава, казарма да склады. Много складов. А в них – чёрти что, от запасных пулемётных стволов до разнообразных таблеток. Вся служба – караул и бесконечная ревизия. Тупик. Бермудский треугольник, в котором бесследно пропадают души и остаётся только пустая, высушенная солнцем оболочка.
Тоска смертная. Одни и те же рожи каждый день. Голая земля. И ветер, выдувающий остатки мозгов.
Пили, конечно, по-чёрному. Благо, что технический спирт на складах тоже имелся. В никаком состоянии замерзали насмерть зимой, разбивали машины летом и гоняли зеленых чёртиков круглый год.
