Книга Нойоны. Гроза на востоке - Александр Бауров

– Сроку тебе на всю разведку – два дня. Потом я сниму людей с крепостей и устрою такую зачистку, что мало никому не покажется. Ты же умеешь убеждать. Вот иди и убеди их, что лучше сдаться добровольно сейчас. Ты же колдун, очень жалеешь этих мерзавцев, – глаза Венка сузились, – да не красней. Я знаю, что ты отпускаешь пленных. Не забывай, орден следит за тобой.

– Я не считаю, что государство имеет право вести войну на собственной территории со своим народом.

– Ишь, как заговорил. Книги явно не идут тебе впрок! Это все не твоего ума дело! – Венк помрачнел. – Ты знаешь, что они безжалостно убивают дворян?! Женщин насилуют, детей и стариков как скот продают в Кревланд. Это мятежники, бандиты, и мы уничтожим их всех до одного! Просто у короля руки пока не дошли. Он раньше эльфов боялся, теперь опять о мертвецах древних талдычат там, в Энрофе. Все это далеко и пока не кусается. А эти вши, эти подонки весь наш восток в страхе держат. Но вот увидишь, мы сами покончим с ними безо всякой регулярной армии!

– Я могу заехать домой перед отъездом со столь важным заданием? – спросил Гримли, когда Венк, устало сплевывая хрящи, вытирал руки.

– Нет, не можешь! – жуя, ответил генерал. – Лучше принеси мне воды и полотенце.

«Наглая свинья, – подумал Гримли и пошел за водой и полотенцем. – Сейчас еще доспех попросит надеть».

– Да, и помоги мне надеть доспех, там еще что-то не застегивается, а слуги запропастились. Вон, с утра не выхожу отсюда, – он указал на тарелку, где валялись обглоданные телячьи ребра.

Когда наконец генерал закончил одеваться, он посмотрел на песочные часы.

– Уже ужинать пора, а! Вот проклятые лакеи, их на границу надо сослать рядовыми. В ночной дозор на полгода, чтобы их там всех орки сожрали, а? – Венк громко засмеялся.

Гримли было не до смеха. Он понял, что не увидит Аделаиду целых три дня. Это для него было хуже, чем сразиться с целой сотней бандитов.

– Да, и еще, – прощаясь в коридоре башни, заметил Венк, – когда вернешься, у меня для тебя будет сюрприз. Большой и веселый. Ты же любишь праздники? – он изобразил туповатое веселье. – Вернешься – увидишь. Будем пить целый день. Но только если хорошие вести принесешь! – он погрозил Гримли пальцем.

– Принесу те, что будут. Не торопитесь созывать войска, генерал, – сухо ответил Гримли. Венк его не слышал, он шел по своим делам, сразу забыв о юноше.

Лордарон, вблизи границы с Эрафией, то же время

Орки шли через перевал. Из-за резких перепадов по высоте маршевый шаг сбивался, и они двигались колоннами по три – четыре человека. Эти ручейки текли меж сосен и валунов, обходили крупные скалы и узкие горловины, сбиваясь в большие реки. Впрочем, здесь были не только орки. Огромное количество варваров-людей примкнуло к походу орочьего короля, в погоне за добычей или спасаясь от набиравшего силу в Кревланде голода. Между рядами выделялись тела огромных огров и троллей, иногда мелкой стайкой пробегали низкорослые гоблины. В узких местах, как острова посреди моря кишащих тел, возвышались туши гроссов. Монстры выворачивали и ломали крупные деревья, сталкивали с дороги камни, расширяли путь, нередко насмерть затаптывая своих.

Как и все представители орочьей знати, лорд Брудерлинген не шел пешком, а ехал на кадое – огромной носорогоподобной твари, управляемой погонщиком. Размерами кадои уступали гроссам, у многих на боках были закреплены крупные барабаны, бой которых вызывал у орков в бою особую ярость. Их брали в самые суровые походы. Брудерлинген ехал через становище своего отряда к шатру короля Крага Хака, находившемуся на холме на приличном расстоянии от основного лагеря. Отряд Брудерлингена был одним из самых многочисленных. На предстоящем военном совете он хотел требовать от Крага Хака права руководить одной из двух армий, собиравшихся здесь, на границе Лордарона и Эрафии.

Один из девяти его тысячников подъехал к эскорту на огромном волколаке – жутковатой твари, одновременно похожей на волка и на гиену. Волколак издавал неприятный запах. Огромная гиенья голова была закована в грубый стальной шлем и ошейник с длинными лезвиями, чтобы сбивать и резать всадников противника.

Брудерлинген велел погонщику встать и по сброшенной со спины кадоя лесенке спустился на землю. Тысячник также покинул своего отвратительного скакуна.

– Хозяин, мы идем быстрее, чем собирались, мои воины хотят есть, а повозки с продовольствием отстают из-за людей Лордарона. Вели им отдать нам еду, они ее разворовывают!

Брудерлинген усмехнулся, глядя на огромного урука, трясшего косматой гривой в ожидании разрешения на собственную еду. Раньше тот никого бы не стал ждать, а взял все сам с мечом в руках, но теперь дисциплина и строевая выучка армий Эрафии, Авлии и Таталии, могучих соседей Кревланда, сказались на поведении даже таких бывалых вояк. По совету знакомого некроманта Кип-де-Зула, обретавшего прежде в его землях, в своем отряде Брудерлинген разделил войска на тысячи, сотни и десятки. А их командирам вместо длинных имен дал числовые обозначения. Сейчас перед ним стоял девятый тысячник, как можно было понять по белой руне, коряво выведенной на грубом доспехе.

– А это что? – Брудерлинген ткнул рукой в золотую цепь, висевшую на шее орка.

– Это трофей. Я его выменял у людей барона Футора! Они недавно разграбили какой-то караван, это ценная и красивая вещь, она приносит удачу, – усмехнулся грунт.

– В такой тебя будет видно за милю, ни один эрафийский лучник не промахнется, дай сюда! – вождь выставил руку. Орк не понял.

– Дай! – Брудерлинген так посмотрел на него, что грунт понял: если он не снимет цепь, вождь зарубит его на месте и ничто его не спасет. Огромный, полтора ярда меч за спиной Брудерлингена, в смазанных жиром ножнах, с рукоятью, отделанной костью дракона, был знаком многим. В отряде все знали суровый характер вождя. Девятый фыркнул, стащил с шеи цепь и отдал хозяину, глядя на его телохранителей, в руках которых виднелись арбалеты с отравленными дротами, а за плечами столь же грозные, как у патрона, двуручники.

Брудерлинген взял цепь толщиной в три пальца и, к удивлению столпившихся вокруг людей и орков, разогнул несколько звеньев и ссыпал их в огромную зеленую ладонь. Потом он стащил золотое кольцо с другой руки и взвесил. При этом он зажмурился, подставляя зеленое лицо с резкими чертами приятному закатному солнцу. Здесь, в долине, оно грело, казалось, больше, чем в высоких горах.

– Это не золото, – сказал вождь и, бросив звенья цепи в грязь, отдал змееподобный обрубок тысячнику.

– Но… – орк весь налился кровью.

– Тебя обманули, люди оставили самое ценное у себя, а тебе дали погремушку для щенков, это позолота!

Орк взревел:

– Я вырву их подлые руки из плеч!

– Нет, сперва ты доведешь отряд до становища, а потом делай, что хочешь! На что ты променял на эту безделицу?

– Двух кадоев с маренным деревом, что было для переправы! – глаза вождя сузились, как у змеи перед броском. Если бы это было возможно, орк бы побелел от страха.