Книга Меняющий лица (Хроники Хэлдвейна) - Диана Ибрагимова

Вельмунт обернулся и схватил его за грудки. Ему пришлось встать на цыпочки, чтобы оказаться с Зенфредом лицом к лицу.

– Молчи, – прошипел он, – иначе и себя и меня погубишь!

Зенфреда заполнило отчаяние. Весть о смерти родных из уст единственного человека, которому он мог доверять, показалась неподъёмным грузом. Хотелось упасть и разрыдаться, но рука Вельмунта настойчиво продолжала тянуть вперёд.

Перед лестницей, ведущей к выходу, мальчишка остановился и снял плащ.

– Вот, надень, я взял его у деда для тебя. Накинь капюшон и лучше вообще не снимай на людях, когда окажешься снаружи. В карманах немного денег, на первое время тебе хватит. Я ещё прихватил еды. – Зенфред только сейчас заметил перекинутую через плечо Вельмунта кожаную сумку. – Тут одеяло и одежда, которую мне удалось достать из твоей комнаты. Ещё пара светочных камней, но будь осторожен с костром: его хорошо видно ночью, и дым чувствуется далеко.

Руки Зенфреда стали точно войлочными и не слушались, пока он надевал плащ. Вельмунт говорил что-то о главных воротах, деревьях на заднем дворе, пути по крышам и тайном выходе из Академии, который проделал в стене кто-то из адептов, любивших посещать ночами питейные заведения и бордели в нижнем городе. Зенфред молча поднялся за ним по лестнице, у самой двери вдруг остановился и с ужасом в голосе спросил:

– Что я буду делать там один? Куда я пойду?

– За пределами Академии тебя никто не знает, и Источник твой почти закрыт. В тебе не распознают мага. Сменишь имя и будешь очень осторожен, а потом мы обязательно встретимся. Ты найдёшь меня или я найду тебя. – Вельмунт обернулся, он будто повзрослел на пять лет. – Я мало что могу, так что тебе надо быть сильным, Зенфред. Помнишь «Сказания Алтемора»? Мы будем как Алтемор и Ромс. Ты не должен чувствовать себя одиноким. Я с тобой, просто мы ненадолго разделимся.

Зенфред чуть заметно вздрогнул, впервые за много лет услышав собственное имя. Вельмунт толкнул дверь, и они выбрались наружу. Стояла глубокая ночь, огни спальных корпусов давно погасли. Светились только фонари перед главным зданием, окна библиотеки и трапезной, где поднимали стулья и выметали пол. Дул ветер. В воздухе пахло сырой травой и цветами. Журчала вода в центральном фонтане. По мраморным статуям и скамейкам скользили тени.

Вельмунт шёл уверенно и торопливо. Он то и дело озирался по сторонам. Зенфред плёлся за ним, неуклюжий и потерянный. В ночи двор Академии выглядел совсем не так, как днём. Они обогнули главное здание и стали красться вдоль стены с другой стороны от главных ворот.

– Старайся не шуметь, – шепнул Вельмунт. – Иди за мной след в след.

Зенфред часто оступался, шуршал палой листвой и цеплялся плащом за кусты шиповника, шумный, точно продирающийся через лес медведь, в то время как Вельмунт двигался с лёгкостью и изяществом лани.

– Хорошо было бы забраться по дубу с восточной стороны, но у тебя вряд ли получится, – сказал Вельмунт, когда они добрались до сада и оказались в безопасном отдалении от света центрального здания.

На пути изредка встречались спрятанные за деревьями и клумбами подсвеченные скульптуры, небольшие каскады и ротонды, где адепты в свободные от учебы часы занимались музыкой. В дальней части сада всё выглядело запущенным: кусты разрослись больше положенного, лианы оплетали стену, а древние деревья наверняка существовали ещё до того, как был заложен первый камень Академии. Вельмунт раздвинул сухую поросль у стены и принялся торопливо оттаскивать ветки.

– Ты пока посмотри, нет ли кого рядом, – попросил он.

Зенфред перешёл на внутреннее зрение, и его обдало волной хлестнувших по спине мурашек. Сзади приближались пятеро огненных магов. Их оранжевые Источники светились в темноте, словно языки пламени на невидимых свечах. Зенфред попытался что-то сказать, но не смог выдавить и слова, он тряхнул Вельмунта за плечо, тот резко обернулся и вскочил на ноги.

Факел шествовал впереди, освещая дорогу горевшим над ладонью голубым пламенем. За ним следовали ещё четверо. Зенфред стоял с минуту, ошеломлённый и напуганный, потом отшатнулся, со всей силы ударил себя по щекам и рассмеялся, убеждённый, что происходящее – жуткий кошмар, объединивший его главные страхи. В конце этого кошмара он должен был сгореть заживо и проснуться, обливаясь холодным потом.

– Стойте, где стоите, иначе я оставлю от вас одни головешки, – объявил Факел на удивление бесстрастным тоном.

Его спокойствие казалось ровным и глубоким, как дыхание во сне. Оно не было затишьем перед бурей или штилем после шторма. От Факела исходила уверенность абсолютного победителя, чья жертва в любой момент будет раздавлена щелчком пальцев.

Ветер вдруг стал обжигающе холодным, ноги потяжелели и словно примёрзли к земле. Зенфред понял, что не может сдвинуться с места.

– Лучина, сбегай за старшими, а вы, трое, возьмите их в круг, – скомандовал Факел.

Его пальцы напряглись, глаза почернели от перехода на внутреннее зрение.

– Только подумать, н-наша свинка – сыночек первого советника! Недаром ты мне так н-не нравился. Ты и твой папаша в-всем стояли поперёк горла. Я уж п-прослежу, чтобы ты отправился за ним следом. – Факел заикался и говорил медленно, боясь потерять концентрацию.

– А ты всё никак не научишься держать на замке свой поганый рот! – выпалил Вельмунт.

Факел скривился, но магию использовать не стал.

Скоро от главного здания потянулась процессия людей со светочными фонарями, возглавляемая Каснелом. Когда магистр подошёл достаточно близко, глаза адептов вернули прежний оттенок. Зенфред облегчённо вздохнул. Если Факел до сих пор не решился воспользоваться Источником, он уже не станет этого делать. Через минуту беглецы были связаны и стояли на коленях, окружённые старшими магами. Зенфреда наверняка тотчас вернули бы в карцер под усиленную стражу, а Вельмунта привлекли к ответу и выпороли за проступок, но Факел не желал отпускать добычу так просто.

– Магистр, – обратился он к Каснелу, – позвольте мне сказать.

Тот молча кивнул.

– Все мы стали свидетелями преступления, и по законам королевства предатель должен быть казнён на месте. Позвольте мне самому убить его.

Зенфред затрясся как в лихорадке. Он в ужасе поднял голову, и сердце пропустило удар. Бледный палец указывал не на него, а на всхлипывавшего за спиной Вельмунта. Каснел нахмурился, между бровями у него пролегла глубокая складка. Он долго смотрел на Факела. Ещё никто из адептов не осмеливался на подобную дерзость, никто не выдерживал такого взгляда. Любой другой давно отвёл бы глаза и потупился, бормоча извинения, но Факел стоял прямо и смотрел на магистра сверху вниз, как если бы тот был его слугой. Каснел заметно занервничал и перевёл внимание на Вельмунта.

– Мальчик ещё юн, – сказал он, вернув голосу привычное хладнокровие. – Но он знал, на что идёт, и по законам Хэлдвейна приговаривается к смерти.

Зенфред стоял на коленях как громом поражённый. Он очнулся, только когда двое магов подняли его и поволокли в сторону, чтобы освободить место для казни. Вельмунт рыдал и просил пощады. Он снова стал самим собой – двенадцатилетним мальчишкой, которого Зенфред считал младшим братом. Факел торжествовал. Его глаза почернели, как смола угольного дерева.