Книга Рай?! или Из жизни обычных волшебников - Нестерова Елена

Оказывается, она была в нашем городишке проездом, приезжала навестить свою двоюродную сестру, у которой месяц назад родился сынок Никитка. Маша жила в Новомосковске, работала в местной радиостанции, ведущей, а сын её, Вениамин, учился в одиннадцатом классе и собирался стать актёром.

Передача «Последние романтики» не была слишком популярна у радиослушателей, и её несколько раз закрывали, и Маша по месяцу сидела без работы, а потом её возвращали в эфир по просьбам телезрителей. Пусть их было – на пальцах перечесть, но видимо романтики были самыми упорными людьми и каждый раз они добивались своего.

Честно говоря, глядя на эту женщину сейчас, я никогда бы не подумала, что она окончила факультет журналистики и вела программу на радио. Скорее она походила на забитую мужем домохозяйку, рыдающую над бесконечными сериалами и своей несостоявшейся жизнью.

И это вполне объяснимо. Горе разрушает нас, не оставляя камня на камне в нашей душе, и, чтобы вновь обрести себя, нужна помощь близких. И я пришла, чтобы помочь ей, да и себе тоже, ведь одиночество подобно горю. Меньше всего я хотела становиться Робинзоном в своём выдуманном мире.

Итак, вернёмся к её рассказу. Они приехали в наш город в самое неподходящее время для таких путешествий. Просидев несколько дней в квартире, гости нашего захолустья всё же рискнули и вышли на улицу слегка погулять по городу, но не прошло и пятнадцати минут, как сильный ветер погнал их к домику на окраине города. Маша бежала по дороге, а Вениамин пытался сопротивляться и со всего маху ударился головой о дерево. Маша пыталась дотащить его к дому, но перед самым крыльцом он упал… Из его груди раздался страшный стон, он вздохнул последний раз, вздрогнул и умер.

Бедная женщина едва не умерла от горя вслед за сыном, но дверь открылась, и её поманили в дом. И у неё не было сил отказаться, и она бросила тело сына и пошла на зов.

Я помнила, что сама была в такой же ситуации. Когда меня пригласили в дом, я ведь тоже была словно под гипнозом и тупо вошла в эту западню. Я спрашивала себя, что выдающегося Они, устроители этого выборочного спасения, нашли во мне, в этой женщине и во всех остальных, с виду не слишком интересных персонах, которые были в той комнате?

Вопрос без ответа. Странно ощущать себя избранной, когда планета погребена под толщей воды.

Я рассказала Маше то, что узнала об этом мире, и о том, что случилось с Землёй.

– Значит, конец света всё же наступил?

– Вероятней всего, да!

– Но, тогда, где мы?

– Вот этого я не знаю, но пока мы живы у нас есть шанс узнать это.

Я встала и начала исследовать стены этого убогого жилища. Они все были в дырках, но теперь, когда в сарае стало достаточно светло, на стене у лавочки можно было различить часы с кукушкой, которые не ходили, и фотографию того юноши, которого я видела на газоне…

Мёртвый мальчик смотрел с фотографии большими карими глазами, почти живыми, на это её фантазии хватило с избытком. А часы она остановила в то время, когда её сын испустил последний вздох…

Я поспешила увести её отсюда, но она попросила взять фотографию, и я не стала ей мешать, а вдруг создать такую же в моём мире не удастся?

Мы вышли из сарая и пошли в сторону скалы, с которой я свалилась…

Устроители этого загончика видимо очень спешили, отделяя его от моего Рая, и здесь я обнаружила небольшую щель между скалой и моим миром. Я сбегала в сарай, отодрала от стены доску потолще и…

Как оказалось, эта доска была не из дерева, а из какого-то металла, искусно имитирующего дерево, и, вставив доску в щель, я начала расширять её, пока она не стала достаточно широкой для того, чтобы мы могли пролезть в неё.

Вот почему и в этом мире действовали мои фантазии, потому что в стене была брешь, и магия моего мира проникала и сюда.

В моём Раю наступил вечер, я повела Машу в дом и уложила её спать в гостиной, а сама побежала в кабинет и, увидев заветную стопку бумаг, бросилась писать новую главу романа.

Глава 4. Хроники любви

Иногда обычные люди похожи на настоящих волшебников, а волшебники – на самых обычных людей. Разница лишь в том, во что ты веришь.

Она собирала чёрные перышки в серебряную коробочку и плакала. Самые большие перья она прижимала к губам и целовала их прежде чем опустить в шкатулку, а мелкие, пушистые, теребила указательным пальцем, проводя длинным ноготком у серого основания пера, и тоже клала их в шкатулку.

Её слёзы текли из глаз и падали на перья. Но те не намокали, а лишь покрывались серебряным налётом и застывали. Через час её трудов шкатулка была доверху заполнена серебром высшей пробы.

– Милый! Ну, вот и всё. И стоило из-за этого прилетать?

Она легла на кровать, словно младенец, поджала под себя ноги, обхватила плечи руками и начала вспоминать.

Феи любви так часто дарят это чувство окружающим, что когда оно приходит к ним, они это понимают не сразу. Оттого, что оно заполняет их целиком и полностью, до самого верха.

Так было и с ней. Ей казалось, что оно, это чувство, жило в ней вечно, ну, ровно столько, сколько она себя помнит. А помнит она себя очень, очень давно. И в этой жизни, и во всех предыдущих. И в каждой из них он приходил к ней и забирал её сердце, и так множество раз.

Она с трепетом ждала его появления. Чувствовала, что он где-то рядом. Воздух менялся. Он наполнялся другими ароматами и становился более лёгким. Им можно было дышать так часто, как только хотелось. Этот воздух был не просто с запахом, он был с цветом, с ощущениями и даже с картинками из прошлого и будущего их любви.

Он всегда появлялся внезапно. Эффектно! Как в тот вечер, на весеннем балу в Вене. Играл их любимый Штраус. Пары кружились в вальсе, и тут в залу вошёл он. В белом смокинге и с тёмно-фиолетовой бабочкой на вороте. Как только музыка стихла, бабочка слетела с рубашки и полетела мимо танцующих. Один круг и ещё один, и ещё один. Дамы визжали от восторга, а кавалеры удивлённо переглядывались. Потом он демонстративно щёлкнул пальцами, и бабочка исчезла, превратившись в золотой дождь, который упал ей на голову, и она стояла вся в золоте, как и подобает настоящей Фее.

Тогда он подошёл к ней, сделал жест музыкантам, чтобы они продолжали играть, и пригласил её на танец. Они кружились в вальсе, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза, а вся публика императорского дворца, затаив дыхание, наблюдала за их танцем. Когда музыканты закончили играть, и скрипач последний раз ударил смычком о струны, они покинули зал. Просто растаяли в воздухе, словно их и не было.

Все ахнули! Дамы попадали на паркет, а кавалеры стали обмахивать их веерами. Но им уже было всё равно. Они мчались по дороге в запылённой карете, как можно дальше от этого места. В домик своей мечты. Туда, где начинается рассвет и заканчивается вечер. Туда, где они были по-настоящему счастливы.