Книга Бездонный омут - Розанна Спайрс

Люси тихо засмеялась.

— Так же, как и я.

— Сегодня мне было невыносимо тяжело, и я из последних сил старался держаться в рамках приличий.

— Все было в порядке. — Люси сладко потянулась, прикрывая рукой зевок. — Но я никак не возьму в толк, отчего тебя так раздражает миссис Барбара Стейсон?

Роберт тут же отстранился от нее и лег рядом, перевернувшись на спину. Люси наблюдала за ним со скрытой тревогой.

Обычно после минут любви он был так нежен, так мил, а сейчас…

— Я не хочу говорить об этом, — произнес Роберт. Он встал и направился в ванную.

Люси приподнялась в постели.

Что-то здесь не так, подумала она. Из ванной послышался шум льющейся воды, потом звякнул флакон с лосьоном после бритья. Это были самые обычные звуки, говорившие о том, что Роберт приводит себя в порядок. По-видимому, он рассчитывал, что она забудет о вопросах, которые все это время сверлили ее мозг.

Увы, он будет разочарован, подумала Люси. Она не могла отступить. Тайна, его тайна, могла перевернуть их счастливую жизнь, и не было смысла притворяться, что ее это не интересует.

Итак, на сцене появилась семья Стейсон! Странным образом она вошла в их жизнь: Марго, ее любимая сестра, только что стала членом этой семьи…

Дверь ванной распахнулась. На пороге показался Роберт в темно-красном махровом халате с полотенцем на плече. Его глаза смотрели на нее настороженно.

— Дорогой, — сказала Люси как можно мягче, — иди ко мне! — Она похлопала рукой по постели рядом с собой. — Я хочу еще чуть-чуть поболтать, а это легче сделать, когда твои руки обнимают меня.

— О чем, Люси?

— Ну… — протянула она, беспечно подняв глаза к потолку, — например, о Мегги, она ведь теперь стала молодой миссис Стейсон…

Роберт резко отвернулся и отошел к окну, спрятав руки в карманы халата. Молчание в ответ на вопрос было одной из его излюбленных уловок. Все деловые люди владеют этим искусством, а Роберт Тетли был королем среди них.

— Мегги теперь носит фамилию Стейсон, Бобби, — более настойчиво повторила Люси. — Я чувствую, что тебе это неприятно, но, увы, это не меняет дела.

— Я никогда не говорил, что мне это неприятно. — Он смахнул невидимую пылинку с оконной рамы.

— Но мне так кажется. И если Стейсоны смущают твой покой, как это было сегодня, то что же будет дальше? У нас неизбежно возникнут проблемы.

— Возможно…

— Мегги хочет иметь детей. Много лет тому назад, когда мы были еще в приюте, я обещала ей, что буду их крестной…

— Да, я понимаю, — пробормотал Роберт глухо. — Это вполне естественно.

— Правда, дорогой? — Люси с тревогой следила за его реакцией. — Но, если ты и в самом деле так считаешь, то, может быть, все-таки ответишь на мои вопросы?

— Хорошо. — Его губы сжались. — Продолжай!

— Что ж… — Люси обхватила руками колени. — Я думаю, что не ошибаюсь, предполагая, что Барбара Стейсон — главная причина твоего раздражения. Я не обратила внимания, присутствовала ли она на венчании, но потом поняла, что именно перспектива встречи с ней расстроила тебя больше всего. — Роберт вздохнул, но ничего не сказал. — Наверное, именно поэтому ты начал флиртовать с той брюнеткой, правда? Хотел улизнуть, чтобы не фотографироваться вместе с миссис Стейсон?

— Я флиртовал с ней, потому что дошел до точки, — неохотно бросил он. — Я хотел, чтобы мы с тобой как можно скорее ушли оттуда…

— Понимаю, — пробормотала она.

Он опять вздохнул и, оторвавшись от окна, посмотрел на Люси.

— Прости! Я не должен был поступать так. Впервые с тех пор, как мы встретились, я позволил себе флиртовать с другой женщиной.

— Я прощаю тебя! — Люси мягко улыбнулась. — Теперь я понимаю, какой эмоциональный прессинг тебе пришлось выдержать. Но мне нужно знать, почему ты находился под этим напряжением. В чем же причина? — Но она снова не услышала в ответ ничего, кроме молчания. — Бобби, дорогой, все это время мы с тобой жили счастливо и не копались в прошлом. Но, думаю, дальше так продолжаться не может. Судьба отняла у нас эту возможность в тот день, когда Марго влюбилась в Клайва Стейсона, и теперь нам остается только одно: примириться с этим фактом, принять выбор Мегги и продолжать жить дальше. Это единственное, что мы в силах сделать…

Он опять отвернулся к окну и стал легонько постукивать длинными пальцами по подоконнику. Ранние лучи вечернего солнца освещали его напряженное лицо, придавая загорелой коже оттенок тусклого золота.

— Ты слышал, что Барбара отдала им дом в Бенморе?

Долгое время Роберт не отвечал, а потом бросил:

— Да.

— Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что этот дом для тебя многое значит… Это связано с Барбарой Стейсон? Что-то, что имеет отношение к твоему детству… к родителям?

Опершись о подоконник, Роберт склонился над ним, как над письменным столом после трудных переговоров, на которых должен был прийти к единственно верному решению, связанному с судьбами многих людей. Но на этот раз дело касалось не компании, а его самого…

Люси выскользнула из постели и, пробежав босыми ногами по ковру, подошла к нему. По пути она подхватила его рубашку и набросила себе на плечи.

— Роберт, — спросила Люси, — когда вы жили в Бенморе, миссис Стейсон и твои родители были знакомы?

Его взгляд был устремлен на ветви старого бука, росшего под окном.

— Да. Мы все знали Барбару Стейсон в те далекие дни.

4

— Она была душой общества, — начал медленно, с остановками рассказывать он. — В ее поместье под названием Олдбридж устраивались шумные вечеринки, которые славились на всю округу: всякие праздники и благотворительные ланчи, приемы с коктейлями, а иногда и настоящие балы. Это был прекрасный дом с великолепным поместьем! Все знали Барбару Стейсон и обожали ее, все, включая меня и… моих родителей.

— Что же нарушило эту идиллию?

— У моего отца начался с ней роман.

Люси оцепенела. Эрик Тетли и Барбара Стейсон! Отдельные недомолвки и маленькие детали взаимоотношений Роберта с отцом начали постепенно складываться перед ее глазами в четкую картину. Она представила себе Эрика и Барбару вместе и не могла не признать, что они составили бы великолепную пару. Разница в возрасте была не так уж велика, наверное, лет десять-двенадцать… Они, безусловно, являлись сильными личностями, и у обоих навсегда поселилась необъяснимая печаль в глазах.

— Мне было восемь лет, когда этот роман стал достоянием общества, — сказал Роберт после долгой паузы. — Я помню мельчайшие детали того, что тогда происходило. Уловки, к которым отец прибегал, чтобы уйти в Олдбридж… Объяснения, которые он давал моей матери, когда сплетни дошли до нее… Перешептывания и косые взгляды, которые сопровождали всю нашу семью, стоило нам появиться на улице. Школьные приятели насмехались надо мной, но я дрался с ними так яростно, что на время они оставили меня в покое. Увы, от этого их издевки не стали менее обидными. — Он горько усмехнулся. — Они хихикали и шептались всякий раз, когда я оказывался рядом, точно так же, как и все остальные жители городка. Тайна была известна всем без исключения.