Книга Парфюмер звонит первым - Анна и Сергей Литвиновы
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не надо их дергать. Они бы, если что нашли, сами б позвонили.
– Но я не могу, не могу просто сидеть сложа руки и ждать! Понимаешь ты это или нет?!
– А что ты предлагаешь?
– Я не знаю. Не знаю! Ты же у нас мужчина – ты и решай!
– Люся, успокойся, пожалуйста.
– Тебе хорошо говорить! Конечно! Это ж не твои дети, а мои!
– Люся, ну что ты болтаешь такое?.. Перестань! Как у тебя язык поворачивается?! Ты же знаешь, как я люблю и Валечку, и Сашеньку…
– Да?! Почему-то, глядя на тебя, этого не скажешь. Особенно судя по тому, как ты тут сидишь, котлеты уплетаешь. Спокойный, словно удав!
– Люся, ну что я могу сделать?
– Что ты можешь сделать!.. Да мне от тебя ничего не нужно. Ничего!
Она без сил опустилась на кухонную табуретку и тихо заплакала.
– Люсь, ну не надо…
Она продолжала плакать.
Он осторожно отодвинул тарелку с недоеденными макаронами и куском котлеты.
– Знаешь, Люсь, я с мужиками нашими из гаражей договорился. Сейчас, пока еще светло, мы пойдем прочешем весь берег Танаиса. От Мотылевской до самого Третьего квартала. А где не успеем посмотреть, завтра с утра пойдем. Я на завтра отгул взял. И мужики все мои – тоже.
– А что ж ты раньше-то молчал? – сказала она, по-прежнему всхлипывая, но сквозь слезы на ее лице проявилась робкая улыбка.
– Не знаю, – пожал он плечами и тоже попытался улыбнуться.
– А можно я с вами пойду?
– Ты? Зачем, Люся?
– А что, предлагаешь мне одной сидеть дома и тупо ждать?!
– Ну… Я не знаю… – растерянно бормочет он. – Как ты пойдешь? Тут ведь по-всякому бывает… Может, мы Вальку и Сашку не самих найдем, а… Ну, тела ихние, короче…
По тому, как жена вздрогнула и залилась слезами еще пуще, он понял, что сморозил глупость, и испуганно заорал:
– Люся! Люся! Да ты не слушай меня! Не слушай язык мой поганый! Сам не знаю, что несу. Да все будет нормально, Люся! Да живы, живы они! Я уверен!
Таня засиделась на работе. Уже давно ушла Изольда Серафимовна, отпросился и радостно укатил на «мерине» шофер Вас-Палыч, а она все торчала за своим ноутбуком, тасовала программу рекламных мероприятий, перекладывала так и эдак пасьянс из них.
Говоря откровенно, о рекламе ей думать абсолютно не хотелось. Мысли то и дело перескакивали с высокоумных слоганов и генезиса на всякую ерунду. А ерундой – опять же, если честно, – был директор «Юлианы» Глеб Захарович Пастухов. Харизматическая, как ни крути, личность. Насильно выкидываешь его из головы, а не получается… Чего вдруг ему приспичило приглашать ее на обед? И уж тем более – наводить о ней справки? Неужели влюбился?
На этой мысли Таня улыбнулась. Хорошо бы, конечно, если б Глеб Захарович в нее втрескался. Втрескался безответно, отчаянно и безнадежно. Тогда ему, под видом рекламы, можно будет любую халтуру втюхать… Впрочем, о чем это она? Какая может быть любовь у генерального директора? Богатого и самодостаточного сорокалетнего мужчины? Такие не влюбляются. Девчушек снимают – это да. А вот любовь, тем более с первого взгляда, у серьезных бизнесменов не случается. Президенты концернов голов терять не умеют – иначе б они не в бизнес, а в поэзию пошли.
«Впрочем, даже если вдруг любовь, все равно от ГЗ надо держаться подальше, – решила Татьяна. – В теннис, конечно, сыграю – исключительно для пользы дела. Но в ресторан, если еще раз пригласит, не пойду. Есть в этом Захаровиче что-то… – она задумалась над формулировкой, – настораживающее, что ли…»
Но на смену разумной мысли тут же поспешила неразумная: «А хорошо бы, если б он сейчас позвонил!»
Таня даже расстроилась – надо ж, какая чепуха в голову лезет. Это, наверное, оттого, что она в этом Кострове очень одинока. И с работы ей даже некуда спешить. Какая у нее альтернатива пустынному ночному офису? Только сидеть дома и смотреть телевизор, а это еще скучнее, чем обсчитывать рекламную концепцию… Но что поделаешь, если никого здесь, в городе, она не знает настолько, чтобы с ним хотелось провести свободный вечер. Да что говорить, она даже маникюршу с парикмахершей нашла с трудом – с третьей или четвертой попытки каждую – и не была довольна ни той, ни другой. Еще и Ленька исчез. С ним, пока он был рядом, хоть можно было потрепаться, иногда после работы даже пива выпить. Но где он сейчас?
Мысли Тани перекинулись к тому, о чем она старательно пыталась забыть всю вторую половину дня: к исчезновению Леонида. Вдруг вспомнилась их последняя встреча. Подумать только: это было всего лишь позавчера, в субботу, а столько всего произошло, что кажется, сто лет минуло.
Они тогда засиделись с Ленькой в офисе капитально, аж за полночь. Вычитывали последний раз черновик концепции, вычесывали оттуда блох, даже слегка порепетировали каверзные вопросы, которые будет задавать ГЗ – главный заказчик, Глеб Захарович Пастухов. Потом наконец два экземпляра чистовика положили на стол в предбаннике: с утра в воскресенье придет Изольда, сделает на ксероксе десять копий и отдаст в срочный переплет…
За двое суток до описываемых событий
Таня и Ленчик вдвоем вышли из офиса в ночь. На душе у Тани было чрезвычайно легко – как бывает, только когда заканчиваешь долгую и важную работу. Ночной Костров – точнее, самый его центр, главные улицы, – жил расслабленной вечерней жизнью. Светили фонари, по тротуарам передвигались группки подвыпившего молодняка, подмигивали вывески клубов и баров.
На углу Красных Партизан и Гоголя ловили машину трое совсем уж пьяных лейтенантиков в парадных рубахах. Рядом с ними хихикали двое их подружек. С плеч подружек свисали парадные кители, а на девичьих прическах красовались лейтенантские фуражки. Похоже, местное военное училище праздновало выпуск. «Гуляйте пока, мальчики, – подумала Таня, – недолго вам еще осталось. Скоро разъедетесь по гарнизонам, там вам не то что такси, трамвай раем покажется».
Лейтенантики долго обсуждали что-то с водителем остановившейся машины – тот не соглашался ехать, и пьяный офицерик в сердцах грохнул дверцей: «А-а, чтоб у тебя тосол повытек!»
Таня с Ленчиком повернули на Красных Партизан. Они оставили свои машины на стоянке во дворе офиса и решили пройтись пешком.
– Может, зайдем отметить впечатляющий успех? – предложил Ленчик.
– Рано говорить об успехе, – ответила Таня, – по дереву постучи.
Леня с готовностью постучал самого себя по голове. Таня рассмеялась. Шангин взял ее под локоток и увлек в сторону ресторанчика под именем «Амазонки Танаиса». Хорошее название, если вспомнить, что антики считали: именно в здешних местах, в дельте Танаиса, гнездятся амазонки.
