Книга День ангела - Павел Комарницкий

Дед снова крякнул.

- Ты вот что, Рома, айда ко мне. Придет она.

Я медленно сел, опустил руки.

- Когда? голос хриплый, дрожащий.

- Да хоть сегодня. Как раз дежурство ее.

- В сторожку твою?

- Да куда хочешь. Можно и в сторожку, я мешать не буду, уйду. Насмотришься в ее глазищи. Может, и все точки расставите, хоть и не верю я.

Я вдруг рассмеялся.

- Послушай, ведь она сегодня дежурит, значит, будет делать обход, или облет, или что там? Так чего проще, я рядом с базой, в двух шагах. Не пойду я, дед, здесь останусь.

- Ну, как знаешь. Чем гостью угощатьто будешь?

Я молча поднял глаза. Дед снова крякнул.

- Ладно, дело твое.

Костер горел, чуть потрескивая. Косые солнечные лучи прочерчивали лесной сумрак, и плывущий меж деревьев дым принимал причудливые очертания слоился, струился и закручивался маленькими вихрями. На землю спускался тихий вечер.

Гдето в ветвях, почти над головой, захлопала крыльями птица. Я заозирался крупная птица, глухарь, что ли?

Мощный порыв ветра чуть не загасил огонь, поднял клуб золы, и я закашлялся. Поднял глаза. На крохотной полянке, где я обосновался, в двух шагах дрожало зыбкое марево. Секунда и воздух словно вскипел, запузырился. Вот и она.

Ирочка стояла, наклонив голову набок, и внимательно, чуть виновато смотрела на меня, теребя на шее хрустальные бусы свой маскирующий прибор. Я шагнул к ней прямо через костер, даже не заметил. Как тогда, бухнулся на колени.

- Вот и ты. Ты сказала до свидания. Я пришел.

Сияние глаз, в упор.

- Здравствуй, Рома. Не говори ничего. Давай сядем.

Мы сели я на остатки мелкого хвороста, она на мой спальник. Ирочка села потурецки, потом перехватила мой взгляд. Усмехнулась, села подругому, подтянув длинные ноги и обхватив их руками. Крылья развернулись, прикрыли ее будто плащом.

- Это я виновата. Ведь я тогда уже почувствовала, за столом. Надо было мне тихо исчезнуть, пока процесс не стал необратим, как говорит мама.

Верно. Похоже, процесс необратим. Да только где тут вина, и чья? Да спасибо тебе за то, что я узнал любовь.

Глаза в глаза. И нет сил оторваться, Да и желания такого нет. Я наркоман, и ты мой наркотик.

- И что дальше, Рома?

Да, конечно. Дед прав, не в ресторан же ее вести.

Она коротко рассмеялась.

- Я не люблю вида расчлененных трупов животных. Тем более пьяных людей.

Я беспомощно молчал. До сих пор передо мной стояла конкретная задача найти ее. Дальше покажет бой. Что покажет?

Она тряхнула золотистыми кудряшками, прикусила губку.

- Ладно, беру командование на себя. Тут у меня остались коекакие дела, а потом я до утра совершенно свободна. Ты не уходи, я скоро.

Я хлопал глазами. Она что, хочет заночевать со мной у костра, в лесу?

- А что такое? Сейчас лето, ты одет достаточно тепло, а мне одежда и не нужна. Плюс костер. Посидим. Нам обоим надо про себя коечто понять, Рома.

Она поднялась, легко ступая, вышла на край поляны. Я любовался ей.

Она метнула мне смеющийся взгляд.

- Рома, Рома. Что же ты такую полянку выбрал маленькую? Взлетать вертикально знаешь, как трудно!

Огромные крылья развернулись, переливаясь на солнце. Сейчас запузырится, закипит воздух, и она исчезнет. Только летнее марево останется, да и то на миг.

Ирочка медленно, плавно подняла руки над головой. Огромные крылья с силой взмахнули, подымая маленький ураган. Она подпрыгнула и с шумом унеслась вверх, точно взлетела радуга. Первый раз я увидел взлет без маскировки. Понятно хотела доставить мне маленькое удовольствие.

В груди было тепло и щекотно.

- Ну вот и я. Продолжаем разговор?

Как она возникла тут, я и не заметил. Ни звука, ни ветерка. Выходит, и так она может. Как там телепортация, вроде?

Она смеется.

- Слишком роскошно было бы, Рома. Все проще. Я села там она махнула рукой а то тут у тебя места мало. Еще в костер угодишь.

Я старался держаться как можно естественней

- Ну что, включила своих дендроидов? глядика, и с голосом справился.

- Их и не выключали. Я смену сдавала.

- А они меня не порвут?

- Не бойся, я не дам тебя в обиду.

Она села на расстеленный спальник, ловко подвернула ногу.

- Не люблю ходить пешком, по лесу особенно. Глянь, ногу занозила, пока к тебе добиралась.

Она протянула ногу мне так бесподобнодоверчиво, что у меня екнуло сердце. Нет, нечеловеческий жест, люди так не могут. Я взял ее узкую ступню, горячую, с длинными, нечеловеческими пальцами.

- Вот, между пальцами она пошевелила пальцами ноги.

Я наклонился ближе. Между большим, чуть оттопыренным пальцем, и указательным (интересно, а есть ли на ногах указательный палец?) торчала небольшая заноза. Я осторожно вынул ее хорошо, что отросли ногти и хотел уже отпустить ногу. Но пальцы ступни вдруг плотно схватили меня за запястье. Я непроизвольно дернулся рука сидела мертво, как в колодке. Нога плавным, нечеловеческим движением повела мою руку вниз, выворачивая на излом.

Я посмотрел на Ирочку. Лазурные глаза смотрели напряженно, серьезно. Глупенькая моя. Любимая.

- И этим ты хотела меня отпугнуть?

Она шумно вздохнула, выпустила мою руку.

- Сдаюсь. Глупо, конечно. Да, я думала тебя напугать. Обычно люди боятся всего нечеловеческого.

Я сел рядом с ней.

- Я не испугаюсь тебя, не надейся. Даже если вдруг ты покажешь мне клыки.

- Вот клыков нету. Ты расстроен?

- Ужасно.

Я встретил ее смеющийся взгляд. Все напряжение последних недель вдруг прорвалось, и я захохотал. Мы смеялись, как чокнутые, валясь друг на друга, пока не перехватило дыхание и не закололо в боку.

- Будем смотреть правде в глаза. Мы действительно чокнутые, как ты помыслил, и отрицать это глупо. Сумасшествие заразно, и ты меня заразил, бестолковый.

Сумасшедший смех будто снес разделявшую нас невидимую стенку, и мы сидели у костра, тесно прижавшись друг к другу. Я обнаружил вдруг, что моя рука лежит на плече Ирочки, вернее, на верхнем суставе крыла. И когда успел? Очевидно, Ирочке так было неудобно, и она совершенно естественно взяла мою руку и переложила себе на настоящее плечо. Я никогда еще не был так счастлив.

Однако и чокнутым надо жить дальше. Как? Нет, не сейчас. Завтра.

- Расскажи мне о себе попросил я.