Книга Дахут, дочь короля - Пол Андерсон

Лицо молодого Томмалтаха скорчилось в гримасе. Он плотнее сжал в руке копье.

— Я не собираюсь предавать короля Конуалла.

— Нет, конечно. — Руфиний ударил пальцами по руке, державшей древко. — Разве я не объяснял тебе, разве сам ты не понял, что конфликта не существует? Это только Ниалл на севере с радостью разрушил бы Ис, — Ис, где у тебя остались воспоминания, друзья и мечты, которые тебе дороги.

— Но ведь Ниалл и Конуалл…

— Они не враги. Но и не кровные братья. Просто кое-что друг другу позволяют, немногим больше. Кроме того, Граллон вовсе не жаждет уничтожить Ниалла. Он лишь желает предостеречь, что будет готов отразить любую атаку.

— То, что ты намерен сделать, это… это коварно!.. Руфиний рассмеялся.

— Правда? Подумай. Услышав, что Ниалл, вероятно, куда-то едет, я отправлюсь к нему в страну, чтобы, по возможности, увидеть и услышать все самому. Не более. Ведь только в его отсутствие я, человек из Иса, могу путешествовать свободно как никогда. Конуалл уже дал мне разрешение. В самом деле, он поручил отвезти кое-кому подарки и послания. Он думает, что я ищу возможности мира и коммерции. — Руфиний пожал плечами, растопырив широко руки. — Разве это фальшь? Граллон одобрит такую возможность. Я готов признаться перед тобой, да вон перед тем валуном, в своих целях. Конуалл сказал мне то же самое. Нет, никаких переговоров до тех пор, пока мы не узнаем все о Темире. Я осторожен.

Томмалтах вздохнул и сдался.

— Тебе понадобятся проводники, — вздохнул он. — Конечно, им хотел бы быть я, но здесь у нас уже второй сезон на первом месте война.

— Знаю. Да защитит тебя Господь. Руфиний молчал дюжину шагов.

— Проводников найти довольно просто. И я сомневаюсь, что у кого-либо найдутся веские причины нападать на отряд исанских моряков. Мой добрый друг, я полагаюсь на тебя не потому, что сегодня мне нужна твоя помощь, но еще из-за того, что в будущем мы могли бы друг другу помогать.

Томмалтах сглотнул:

— Каким образом?

Руфиний по очереди дергал пряди своей бороды.

— Ты — сын туатского короля и к тому же воин, завоевавший кое-какую славу. Люди к тебе прислушиваются. Наши корабли будут ждать нас, чтобы отвезти домой, можно помимо охраны добавить еще и гейс? Ты мог бы наложить заклинание. И еще: я не друид, чтобы предсказывать, что будет завтра. Может случиться так, что мы вернемся сюда… не в благоприятных условиях. Я не знаю, в каких именно, но один полезный голос в пользу нашей милости может оказаться бесценным. А в обмен… Что ж, я побеседовал с королем Граллоном. Он хочет, чтобы в Исе проживал выходец из Муму, который отвечал бы за вопросы, возникающие относительно скоттов. Это сопутствовало бы торговле, и нам было бы выгодно. Мы сейчас отдаем себе отчет в том, что эта мысль вряд ли понравится твоему народу, поэтому берем на себя обязательство первые несколько лет при помощи щедрой стипендии самим поддерживать такого человека…

Томмалтах аж задохнулся. Он еда не упал, споткнувшись о камень, и выкрикнул:

— Я что, мог бы жить в Исе?

— Мог бы. — Произнес Руфиний, — там тебе будут рады и в доме простолюдинов, и среди суффетов, и на приеме у короля, и у его жен и дочерей.

II

По ибернийским меркам у Лейдхенна Мак-Борхедо было великолепное поместье. К югу от него и до серебристой полоски, реки Руиртех, простирался луг; а ниже, наподобие неясной взору сказочной страны, проходила граница земли лагини, которую Руфиний обогнул по пути на север. Нигде он не видывал такого обилия подножного корма для огромных стад скота; рядом с небольшими посевами овса и ячменя находились навесы для овец, лесные массивы, рощицы, первобытные леса вдалеке. Омытая дождем, сердоликом сверкала земля, неправдоподобно яркого цвета, а над ней глубокой синевы небо с белыми стаями облаков.

Со слов Руфиний имел представление о том, что Лейдхенн не всецело владел этой территорией, в отличие от земельных наделов Иса или римских латифундий. В Эриу земля была неотделима от населявшего ее племени, если только какой-нибудь завоеватель не изгонял все племя полностью. Однако в данном случае Лейдхенна опекал король Ниалл, и отсюда вытекали неплохие доходы. Народ был, вероятно, доволен. Эти варвары ученых людей почитали не меньше, чем древних греков. Таким образом Лейдхенн спокойно существовал поблизости от своего древнего врага, Миды, ведь поэт был неприкасаем.

Подъезжая с запада, оставив позади себя на расстоянии нескольких дней пути Кондахт, Руфиний увидел длинный дом прямоугольной формы, что неясным очертанием возвышался над окружающими строениями. Его земляная крыша пестрела мхом и цветами. Кругом росли кустарники лесного ореха; Руфиний вспомнил, что ценились они не только за свои плоды, а вдобавок еще и считались волшебными.

Собаки завозмущались, но не нападали. За исанцами уже давно следили пастушата и теперь кинулись о них докладывать. Но несколько шедших им навстречу вооруженных людей не предпринимали ничего угрожающего. Впереди них шли двое без оружия. Один, коренастый, у которого уже начали седеть косматые рыжие волосы и борода, нес жезл с висящими на нем и позвякивающими кусочками металла; одет он был в тунику и плащ, количество цветов на них означало, что чин чуть ниже королевского. Второй был помоложе, с рябым лицом и каштановыми волосами, одет попроще и тем не менее похож на первого.

Спутники Руфиния не двигались. Ему следовало спешиться. Спрыгнув с коня, он поднял руку и произнес:

— Приветствую вас. Я — Руфиний Мак-Марибанни Галльский из-за моря, пришел сюда в Муму от короля Конуалла Коркка, который поручил мне принести весть его дорогому другу, ученому поэту Лейдхенну Мак-Борхедо. Мы долго путешествовали, разузнавая дорогу. Имею ли я честь обращаться к нему самому?

— Да, — сказал тот мужчина, что в возрасте. — Так вы от Конуалла? Тысяча приглашений! — Он выступил вперед, обнял приезжего и расцеловал его в обе щеки.

— Вы оказываете мне больше уважения, чем я того заслуживаю, — ответил Руфиний. — Простите же мне, чужеземцу, если я не сведущ в правилах приличия, необходимых моему почтенному хозяину.

Лейдхенн проглотил приманку, хотя его ответом в любом случае было бы:

— Вы в самом деле мои гости, Руфиний Мак-Марибанни, вы и ваши люди, и находитесь под моим покровительством. Идемте, не беспокойтесь, позвольте моим домочадцам позаботиться о вас. Если у вас есть желания, исполнить которые в наших силах, — лишь дайте знать.

Затем последовала обычная суета. В это время Лейдхенн представил своего спутника, который действительно оказался его сыном, студентом Тигернахом, и задал несколько невинно звучащих вопросов, о том, как поживают незнакомцы и что привело их в эти края. Руфиний оценил по достоинству ту проницательность, с которой было определено его положение в обществе. Он не забыл упомянуть о том, что кроме как говорить он может еще и читать, и писать на латыни; а последнее он, в частности, с радостью продемонстрировал бы любому заинтересованному. Это умение тут же возвысило его до ранга, близкого поэту, что было более или менее равно положению друида. Что касается его целей, то это была долгая история. Очень кстати было посоветоваться с хозяином до того, как поведать ее на празднике, что устроил Лейдхенн. Некоторые из его рассказов могли оказаться не для всех ушей.