Книга Джеральдина - Марта Поллок

Но Джеральдина снова в отчаянии начала:

– Мистер Маккеллэни…

– О черт! – Ругнувшись, Бенджамен пересек комнату, рывком отворил дверь и пошел к лестнице. – Иди за мной, – сердито сказал он.

И она неуверенно последовала за ним.

В коридоре на стене висел портрет.

Джеральдине показалось, что мужчина на портрете смеется над ней. Наверное, это был отец или дед Бенджамена – поразительное сходство так и бросалось в глаза. Судя по мрачному выражению лица этого представителя рода Маккеллэни, Бенджамен походил на своих предков гораздо больше, чем Александр.

Человек на портрете, как и Бенджамен, никогда бы не позволил ни одной женщине себя одурачить. Значит, Александр унаследовал мягкий характер от матери, решила она. И подумала: а подружка Каролина, оказывается, вовсе не так наивна. Ей свойственны и жестокие поступки…

Заметив, что она задержалась перед портретом, Бенджамен остановился и сказал пренебрежительно:

– Да, наш старик все еще здесь. А в чем дело? Боишься, что он придет и свершит свою месть?

Джеральдина вздрогнула, но отрицательно покачала головой.

– Нет. – А потом не удержалась и спросила:

– Кто… кто это? Ваш дед или отец?

Бенджамен остановился перед резной дверью и насмешливо посмотрел на нее.

– Как будто ты не знаешь старика Джонатана, – съязвил он. – А тебе не рассказывали, почему мой отец поехал в Италию искать себе жену? Потому что считал, что англичанки лишь притворяются благопристойными, а на самом деле развязны и корыстолюбивы. Представляешь, что бы сказал старик Джонатан о такой, как ты?

Джеральдина решила промолчать, и Бенджамен растворил дверь в комнату, которая, судя по всему, служила спальней нынешнему хозяину дома. Щелкнул выключатель, и в теплом свете нескольких ламп Джеральдина увидела просторную спальню с огромной кроватью под пологом. Стены были обиты дамасским шелком кремового цвета, гармонирующим с покрывалом на кровати.

Мебель – два высоких комода, туалетный столик с трехстворчатым зеркалом и сама кровать – была темная, дубовая. Здесь стояли еще два стула с полосатой обивкой, такое же кресло, а у окна старинный письменный стол. В комнате явно жили, потому что чехлов на мебели не было, а на спинках стульев и на туалетном столике расположились предметы мужского обихода.

– Это ваша комната, – тихо сказала Джеральдина, когда Бенджамен жестом пригласил ее войти. – Я не могу спать в вашей комнате.

Он презрительно хмыкнул.

– Придется. Это единственная застеленная кровать. И если тебе неприятно спать на моем белье, должен заметить, что миссис Рэмплинг сегодня утром его поменяла.

Джеральдина наморщила лоб.

– А где… где вы будете спать?

– А тебе не все равно? – усмехнулся Бенджамен. – Во всяком случае, не здесь, не с тобой. Оставляю тебя наедине с привидениями.

Девушка в отчаянии всплеснула руками.

– Мистер Маккеллэни…

– Ложись спать, Каролина! – сказал он и вышел из комнаты.

Глухо стукнула дверь, и Джеральдина услышала, как удаляются его шаги. Только теперь она поняла, в каком жутком напряжении пребывала все это время, и вдруг почувствовала неимоверную тяжесть, давящую на плечи.

Это был невероятно тягостный вечер, и теперь, когда он оказался позади, ею сразу овладела страшная слабость. Рискованная, волнующая игра, которую она вела с Бенджаменом Маккеллэни, отняла все силы и опустошила ее.

Оглядев еще раз комнату, Джеральдина с ужасом вспомнила, что оставила в библиотеке свою сумку. В ней находился пузырек с таблетками, которые она должна была принимать.

При одной мысли, что ей предстоит спуститься вниз и навлечь на себя гнев и насмешки Бенджамена, ей стало жутко.

Придется потерпеть, пока он ляжет спать, как бы долго ни пришлось ждать.

Ванная, примыкающая к спальне, была не менее роскошной: кафель белого цвета с желтыми розами, хромированные краны, полупрозрачная кабина с душем. За дверью висели пушистые желтые махровые полотенца и темно-голубой халат.

Джеральдина разделась, приняла душ, стараясь не намочить волосы, насухо вытерлась полотенцем и, воспользовавшись тальком с резким мужским запахом, который нашла на стеклянной полке, висящей над раковиной, надела халат.

Он был огромный, явно мужской, и она какое-то время сомневалась, чей он. Может быть, Александра? Хотя вряд ли. От него чуть-чуть пахло лосьоном для бритья и еще чем-то незнакомым. Наверное, самим Бенджаменом, подумала Джеральдина нервно, значит, им недавно пользовались.

Эта мысль взволновала ее, и, вернувшись в спальню, она встала перед зеркалом и долю смущенно смотрела на свое отражение.

Ее прямые волосы – завивать их было бесполезно – спадали на плечи, укутывающий ее халат скрывал стройность фигуры. Он доходил ей почти до щиколоток. Она была чуть выше среднего роста, а Бенджамен Маккеллэни не ниже шести футов. Джеральдина потуже затянула пояс на тонкой талии, чтобы не выпасть из халата, и спрятала пальцы ног в длинном ворсе зеленого паласа.

Видели бы меня сейчас друзья, вдруг подумала она и нахмурилась, вспомнив Каролину. Ну, подруга, ты мне удружила! «Прекрасный дом, абсолютный покой! Работай и работай, милая Дина, пиши свой роман!»

Тут в голову никакие мысли не придут, о литературной работе невозможно и вспомнить Ах, Каролина, коварное ты создание!

Где, интересно, она? Как могла так поступить с человеком, к которому хорошо относилась. Во всяком случае, делала вид… У Каролины было мало подруг, она выросла слишком себялюбивой и самоуверенной для такого рода душевных привязанностей, но Джеральдина никогда бы не поверила, что она сможет так бессердечно поступить с ней.

Каролина, как никто другой, знала о ее болезни. И все же без всякого предупреждения устроила ей это «приключение», хотя вполне могла предположить, что оно плохо кончится.

Джеральдина покачала головой. Судя по всему, Каролина не знала, что Александр свел-таки счеты с жизнью. Но когда получила записку Бенджамена, что бы в ней ни было написано, поняла, что рисковать своей драгоценной особой не намерена. И нашла козла отпущения.

Она все продумала, все рассчитала и предоставила своей наивной и доверчивой подруге выпутываться самой. Это непростительно!

Вздохнув, Джеральдина взяла с туалетного столика мужскую щетку для волос и стала причесываться. Завтра, подумала она и состроила рожицу перед зеркалом, завтра мне придется во всем признаться Бенджамену Маккеллэни.

Конечно, приятно делать вид, что ты такой же полноценный, здоровый человек, как все, но больше рисковать она не может.

Впредь ни один мужчина не поступит с ней так, как Ричард Слейтер. Утром она покажет Бенджамену лекарства и все встанет на свои места.