Книга Провинциальная Мадонна - Вера Колочкова

— Ну конечно! Я прямо раскисаю вся, таю, как свечка! Такой он лапочка! Смотри, какие шаровары, ни у кого таких нет! А как поет душевно, только послушай!

Страдальчески сморщив маленькое личико, Лиля резко тряхнула головой, уронив на глаза густую высветленную челку, заголосила пискляво, не попадая в такт экранному Вадиму Казаченко в шароварах: «Больно мне, больно…»

— Хм-м-м… — с трудом сдержал он обидный смешок.

— А тебе что, разве не нравится? — удивленно уставилась на него Лиля.

— Нет…

— Почему-у? — протянула, обиженно вытянув губы.

— Хм… Вообще-то о вкусах не спорят, Лиль. Шаровары шароварами, но, мне кажется, о любви нельзя так петь.

— Как — так?

— Бессовестно манипулируя женскими душами. Конечно, я не женщина и не могу судить… Но в принципе терпеть не могу всякой манипуляции. А точнее сказать — боюсь манипуляторов. Хотя говорят: кого боишься, того в конечном итоге к себе и привлекаешь…

— Ой, как умно сказал, ничего не поняла! Но если тебе не нравится, переключи…

— Нет, нет! Пусть поет, жалко, что ли. Просто ты спросила — я ответил. Сказал, что думаю. Мы же договорились никогда не врать друг другу, правда?

— Ага… Тогда можно еще кое о чем спрошу?

— Спрашивай…

Лиля вздохнула, усаживаясь за стол, посмотрела на Сергея озадаченно. Потом произнесла тихо:

— Нет, давай сначала поедим… И вина выпьем…

— Ладно. Как скажешь.

Тут же свернули на благодатную гастрономическую дорогу — о приятной терпкости французского вина, о хорошо прожаренном мясе с чесноком и помидорами. Свернуть-то свернули, но чуялась на этой дороге колдобина ожидания предстоящего, судя по всему, серьезного разговора.

— Послушай, Сереж… — положив крест-накрест вилку и нож на тарелку, тихо произнесла Лиля. — Скажи, мы ведь с тобой вместе собираемся жить, навсегда и навеки? В горе и в радости, ведь так?

— Ну да… Навсегда и навеки, в горе и в радости.

— Тогда… Почему бы нам с тобой одним делом не заняться? Так сказать, небольшой семейный подряд организовать…

— Хм… Не понял… Ты что, ко мне в бригаду маляром хочешь пойти?

— Да ну тебя! Я же серьезно спрашиваю!

— Тогда и объясняй серьезно, чего хочешь.

— Ну, вот смотри… Я же классный парикмахер, да? Ко мне клиентки на месяц вперед записываются! Иногда даже отказывать приходится, представляешь? Так обидно, когда деньги мимо пролетают, как фанера над Парижем… Мне же процент от каждой насчитывается…

— Нуда, понимаю… И что?

— А то! Почему я должна половину заработанных денег хозяину парикмахерской отдавать? Недавно тут подсчитала, сколько за год отдала, прямо в ужас пришла! А он на моем имени зарабатывает, получается!

— Не понимаю, Лиль… Чего ты задумала-то?

— То и задумала — свою собственную парикмахерскую открыть! А ты бы мне помог…

— Чем я могу помочь?

— Ну, ты же парень умный, всякие налоговые-бухгалтерские дела лучше меня знаешь! Да и вообще, одной трудно все организовать, везде мужская рука нужна! Сначала бы помещение в аренду взяли, наняли еще двух-трех классных девчонок, а через пару лет и собственное помещение купить можно… Сейчас все умные люди так делают, Сереж! Все кооперативы открывают! Вот и у нас будет свой, чем плохо?

— Не знаю, Лиль. Как-то не для меня это все…

— А чужие квартиры ремонтировать — для тебя? Ты же пропадешь на этой халтуре, самому надоест! Понимаю, в хорошей бы строительной организации работал, карьеру делал… Но сейчас, к сожалению, никто ничего не строит, времена не те… А как раз дикие, кооперативные… Надо как-то вплывать в течение, иначе утонем. Ну же, соглашайся, Сереженька! Бог не выдаст, свинья не съест! Я тебя прошу…

— Ладно, подумаю, Лиль. Можно?

— Конечно! Только думай скорее, а то мне не терпится! Я уж и название придумала… Нет, будет не парикмахерская, а по-модному — салон… Еще и классный интерьер в одном заграничном журнале подсмотрела…

— А какое название-то придумала?

— Да очень простое — «Лилия». Вполне амбициозное — по имени хозяйки. Салон «Лилия»… Правда, хорошо звучит? До такого варианта, по-моему, еще никто не допер… Мы первые будем. Богатые тетки к нам валом повалят.

— К нам? То есть ты все уже за меня решила?

— Ну, Сереж… Я, между прочим, для тебя стараюсь, чтобы ты себя на вторых ролях не чувствовал… У нас ведь настоящая семья будет… Кстати, ты бумаги на развод подал?

— Да. Через месяц суд будет. Хочу хорошего адвоката нанять…

— Адвоката? А зачем адвоката?

— Ну, чтобы в судебном решении про сына было прописано… Чтобы мне с ним видеться разрешали…

— Так твоя бывшая и без решения обязана его к тебе отпускать!

— Нет, Лиль, ты не знаешь Наташу. Она просто так не разрешит. Лучше, чтобы все по закону, чтобы на бумаге было написано. Тогда, может… Пусть для верности адвокат будет…

— Но… Но это же дорого, Сереж! Это безумно дорого, ты что! Зачем такие деньги тратить, они еще пригодятся, если мы решили…

— Мы еще ничего не решили, Лиль.

Сердито звякнув вилкой о тарелку, он поставил локти на стол, нервно сплел пальцы рук. Наверное, слишком грубо это прозвучало. Девушка моргнула, удивленно уставилась на него. Но ответить грубостью не решилась — лишь недоумение на лице медленно переползло в настороженность.

— Я пойду покурю на лестнице… — парень резко встал со стула, похлопывая себя по карманам в поисках сигарет.

— Да кури здесь, Сереж… Окно открой… — тихо предложила Лиля с некоторой виноватой опаской в голосе. Обычно сама его на лестничную площадку гнала — терпеть не могла табачного запаха в доме.

Он пожал плечами, распахнул створку окна, жадно хлебнул первую порцию дыма. Подумалось с горечью — надо же, снова курить начал… Пять лет держался — и сдался. Именно в тот день, когда твердое решение о разводе принял. То есть о предстоящей разлуке с Мишкой… Нет, и как Лиля не понимает, насколько ему важно правильное судебное решение? Хотя… Наверное, впрямь не понимает. По крайней мере, не притворяется. Но разве от этого легче, что не притворяется?

— Сереж… Ну что ты, ей-богу… — послышался из-за спины виноватый голосок. — Что я такого сказала? Чего ты рассердился? Извини, не хотела тебя обидеть… Я же просто рассуждала, и все…

— Я не рассердился, Лиль. Все нормально. Обернулся — сидит, съежилась на стуле испуганно. Глазами моргает, будто сейчас заплачет. И правда, чего он вдруг на нее взъелся? Они ж давно договорились, что сын из его жизни ни при каких обстоятельствах не исчезнет, и она пылко одобрила отцовскую привязанность… И вообще, Лиля очень добрая, покладистая, все правильно понимает. А что на адвоката денег пожалела… Ляпнула, не подумав. У нее в тот момент совсем другие мысли в голове были, переключиться не успела. И он хорош — сразу запсиховал…